Сорок дней спустя - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Доронин cтр.№ 54

Но раньше, чем к началу октября сделать это не удалось, потому что местность между Гнездом и Академгородком превратилась в поле боя за последний кусок хлеба.

К сороковому дню, когда там стало не так людно и значительно спокойнее, все радиопереговоры уже прекратились. «Скорее всего, они мертвы, — думал Владимир. — А если живы, то находятся в еще более бедственном положении и ничем не смогут помочь общине». Так он думал, но все же решил попытать счастья.

Они были несказанно удивлены, застав в Академгородке через полтора месяца вместо кучки полумертвых погорельцев серьезную силу, хорошо вооруженную организацию.

* * *

Богданов закончил рассказ и вопросительно посмотрел на Сергея Борисовича, ожидая комментариев.

— Да… Дела, — протянул Демьянов и стряхнул пепел. Некоторое время он сидел молча, разглядывая лампу на потолке. Наконец заговорил: — Знаешь, у меня смешанные чувства. С одной стороны, молодчики. Сами спаслись, близких вытянули. Честь вам и хвала. А с другой… уж слишком легко вы переступали через трупы. Сам я… ну да ладно, не мне вас судить.

Майор хрустнул пальцами.

— Значит, так. Слушай мое предложение. Записываем вас на правах отдельной разведгруппы. Подчиняетесь напрямую мне, в ваши внутренние дела не лезу, только даю ЦУ и определяю политику партии. Взамен у вас всегда будут крыша, патроны, еда… бабы опять же. Сказал бы: «Вас нам послала судьба», но могу и попроще: вы охренеть как вовремя.

— Значит, теперь мы типа наемники? — усмехнулся Богданов.

— Называйте, как хотите. Лично я бы советовал вам кончать с этими юношескими соплями и вливаться, вливаться в стройные ряды. Зима рано или поздно кончится… И что-то мне подсказывает, что война вспыхнет с новой силой. Что лучше — оказаться вдвадцатером или в большой дружной семье? Хотя бы в плане безопасности, а?

— Это как посмотреть, — возразил Владимир. — Двадцать человек в лесу никому не нужны, а на большую группу рано или поздно навалятся. Не спрячешься.

Демьянов вздохнул:

— Нет, ты послушай меня. Я прожил жизнь долгую, сложную. Дружный маленький коллектив — это здорово. Вот мы, бывало, в пожарной охране козла забивали или в шашки-шахматы резались; ну и без водки никуда, само собой. Праздники, дни рожденья, Новый год… э-эх, времечко. Так вот, двадцать человек — это не для жизни, а для пикника, весело время провести.

— Или для войны. Партизанский отряд.

— Правильно, — кивнул Демьянов. — Но не пускать же всю жизнь поезда под откос. Когда-нибудь понадобится их водить. Впереди у нас, ребята-выживята, не борьба с оккупантами. Нету их. Впереди тупые будни. Десять, двадцать, тридцать лет — кому как отмеряно — жрать, пахать, размножаться, почти как раньше, только без футбола да и без пива. Вряд ли пшеница лишняя будет.

— Дай бог, чтоб вообще хоть сколько-то лет было, — заметил Богданов.

Демьянов налил гостю еще.

— Вот мы и подошли вплотную к главному. Ты познакомился с жизнью у нас. Что можешь сказать?

— Да нормально, — пожал плечами Богданов. — Сухо, тепло, и мухи не кусают.

— Издеваешься?

— Не-а. Бывает и хуже.

— Вот о чем я и хотел поговорить. Здесь неплохо. Но надо отсюда валить, пока не поздно. Конечно, можно и подождать — еда, вода и топливо у нас есть, но сидеть в этой яме до рассвета… мне такой вариант не нравится, и тому есть много причин.

Демьянов не стал распространяться про внутренние проблемы, чтобы не оказаться в роли униженного просителя. Всему свое время. Даже с друзьями надо держать ухо востро, а с предводителем выживальщиком он знаком-то всего полдня.

— Ну, тогда вам надо в какую-нибудь деревню, — предположил Богданов и тут же поправился: — Нам надо.

— Верно. Володя, не думай, что ты один такой умный. — Демьянов усмехнулся. — Думаешь, чем занимаются наши разведчики уже две недели?

— И что?

— Пока не густо. В радиусе тридцати километров от Новосибирска мест, где приткнуть задницу, нету.

— Да быть не может, — не поверил Богданов. — Мы видели столько брошенных деревень и даже поселков. Вроде бы там ни души.

В половине таких брошенных сидят человек по десять — двадцать. Озверевшие, а то и сбрендившие. Палить начинают без предупреждения, проверено. Так что новую жизнь придется начинать с зачистки. Причем зачищать надо весь маршрут следования. Естественно, стрелять не всех, а только тех, кто будет рыпаться, но и таких будет много. Это кажется, что все умерли. Тут, в Новосибирске с окрестностями, было полтора миллиона, из них тысяч двести живы. Нас пять тысяч, как в поселке городского типа. Но этого мало, чтоб держать круговую оборону против такой оравы. Поэтому надо уходить туда, где плотность населения меньше. — Демьянов откашлялся и продолжил: — Есть люди и поопаснее голодных селян. Хотя какие они люди… Эта шваль быстро организовалась, аж завидно. У тех, кто на склад не сел, рацион наполовину из человечины. Поймали мы как-то одного такого…. Даже просто проехать через свои владения они не дадут. Или я поведу своих хомячков, укрываемых пешей колонной в обход поселений, по лесу, по самые яйца в снегу? Тридцать — сорок кэмэ? Вы бы дошли, не спорю, и у меня в убежище наберется человек сто, кто бы справился. А остальные — нет. Поэтому нужен транспорт. Как ни крути, эвакуация будет не разовым мероприятием, а комплексом. Собственно, над этим мы бьемся уже второй месяц, стараясь все предусмотреть. И предлагаем вам присоединиться.

На лице Богданова отразилось любопытство.

— Теперь главное. — Демьянов встал и подвел Владимира к карте. — Предлагаю поискать в Тогучинском районе. Требования следующие. Рядом должна быть река, но не Обь. Не думаю, что та очистится в ближайшие десятилетия. Еще — железнодорожная ветка. По ней можно гонять тепловозы и мотодрезины. Это жизнь и торговля. Самое главное, населенный пункт должен быть свободен или почти свободен от людей. Человек сто мы еще можем принять, но не больше. Иначе начнутся косые взгляды, деление на старых и пришлых, и до добра это не доведет. Там должен быть жилой фонд, состоящий из одно- и двухэтажных кирпичных или деревянных домов с печным отоплением, достаточный для размещения десяти тысяч человек.

— Во как завернул!

— А то. Поработай с мое с документами, поймешь, что липа, сказанная канцелярским языком, внушает больше доверия, чем факты, изложенные просто и ясно.

— Десять тысяч — это с запасом?

— Верно.

— Не слишком ли строгие требования?

— Так это… Мы не место для временной эвакуации выбираем. Мы там будем жить, дай бог, до самой смерти.

— Вот те раз, — присвистнул Богданов. — Хороший у вас план, товарищ Жуков. Забористый… Извините. Без обид, Сергей Борисыч, но есть в нем слабые места.

— И какие же?

— Удаленность от цивилизации. Нам придется гораздо дальше топать за оборудованием и сырьем, а оно только в крупных городах.