Ужин во дворце извращений - читать онлайн книгу. Автор: Тим Пауэрс cтр.№ 55

Вдруг существо застыло в воздухе, по-рыбьи извиваясь, чтобы не двигаться с места. Вон он! Ривас выходил из дома! Существо растопырило конечности, ловя ветер, и полетело за ним.

Ты еще можешь вернуться, успокаивал себя Ривас, шагая от Лизиного дома. Уж теперь-то ты еще вернее, чем когда-либо, заработал эти пять тысяч полтин Бёрроуза. Ты забрался вон куда, это едва тебя не угробило, а теперь даже врагу известно, кто ты и где ты!

Однако ведь и я знаю, кто он и где он. Боюсь, зайдя так далеко, я просто не могу идти на попятную. Мне кажется, теперь это даже не ради Ури. Ради меня самого. Слишком много с таким трудом завоеванных вещей потеряют смысл, если я не дочитаю последней страницы. Слишком много людей, включая значительную часть Грегорио Риваса, получится, погибли зря.

Он понимал, что, не будь он настолько опустошен событиями последней недели, ему бы и в голову не пришло поступать так, как сейчас, но понимание это не замедлило его шага. Возможно, подумал он, камень катится вниз по склону только потому, что сам выбирает это...

Он переложил нож в самодельный карман в воротнике рубахи. Возможно, при поверхностном обыске его и не найдут, и если уж дойдет до этого, один удар по груди перережет ему сонную артерию.

На небосклоне еще виднелись оранжевые полосы заката, но в окружающих его темных строениях уже начали загораться желтые точки, и он улыбнулся всему этому пестрому, вульгарному, крикливому городу. Не уверен, что я слишком любил это место, когда жил здесь, подумал он. Мои взгляды всегда отличались некоторой узостью.

Где-то в темноте на балконе второго этажа скрипнул стул, и в вечерней тишине послышался звон бутылочного горлышка о край стакана, потом негромкое бульканье.

– Привет, чувак, – услышал он оклик сверху.

– Добрый вечер, – вежливо отозвался Ривас, помахав в ответ.

На Инглвуд-стрит он свернул на север и, поскольку плохо представлял себе, чем могут кормить на ужине у Сойера, на всякий случай заглянул в фургон торговца куши. Две порции горячей говядины-терияки с зеленым луком и стаканом пива обошлись ему всего в три мерзавчика, но вкусно было – пальчики оближешь, так что дальше путь на север Ривас продолжал с приятной тяжестью в желудке.

Он миновал пару освещенных факелами мостов и порадовался тому, что вовремя вспомнил про пищу, ибо в ресторанах и кафе этой части города есть бы остерегся. То, что варилось, изрядно сдобренное перцем, в здешних котлах, часто не имело никакого отношения ни к мясу, ни к дичи, ни к рыбе, а если и имело, похоже, повара использовали какой-то неизвестный вид животных. Ривас всегда следовал совету не обедать в тех заведениях, у двери, на кухню которых не ошиваются бродячие собаки; правда, он так и не понял, означало ли это предупреждение то, что запахи тамошней стряпни отпугивают даже собак или что все собаки давно уже переловлены и скормлены клиентам. Так или иначе, собак у этих заведений он не видел.

Женщины и мужчины, одетые как женщины, зазывающе улыбались ему из открытых дверей, подростки с ножами предлагали побрить за пару мерзавчиков, а несколько дряхлых, пристрастившихся к Крови уродов, совершенно очевидно, не снимавших одежды несколько последних месяцев, шамкая, просили у него немного мелочи. Ривасу удалось, по возможности не нагрубив никому, отделаться от них всех.

Здания в этих кварталах были высокие и стояли близко друг к другу, разделенные только узкими переулками, и Ривас знал, что солнечный свет сюда почти не проникает. Мостовая под ногами сделалась неровной – то ли брусчатка, то ли раскрошившийся асфальт, – а вечная грязь между камнями слегка светилась, так что казалось, будто он шагает по призрачной паутине. Время от времени стены сотрясались словно от подземного барабанного боя, а один раз ему показалось, будто он слышит нестройный хор голосов, и ни на минуту не смолкало жужжание огромных мух, гнездившихся под крышами.

Теперь Ривас достал нож и то и дело постукивал лезвием по стенам, вдоль которых шел, чтобы обитатели этих домов слышали, что он вооружен. Однако, свернув на запад у Арбо-Вита и оказавшись в лабиринте переулков, лестниц и мостков, он перестал делать это, поскольку само собой разумелось, что всякий, попавший сюда, либо вооружен, либо болен настолько, что представляет собой еще большую опасность.

Мостовая сделалась еще грязнее, а когда одна из ног завязла в грязи по лодыжку, он понял, что мостовая кончилась совсем, хотя дома продолжали тесниться с обеих сторон улицы. На редких перекрестках он останавливался и заглядывал в обе стороны, но те редкие огни, что ему удавалось разглядеть, находились совсем далеко. Он и не заметил, как миновал точку, за которой частью городского пейзажа были людские разговоры. Теперь все, что он слышал изредка, – это вскрики, визг, ругательства и безумный смех, и еще он так и не понял, идет ли за ним по пятам кто-то, то и дело останавливающийся проблеваться, или просто в этот вечер множество венецианцев страдали расстройством пищеварения.

Наконец он добрался до места, где грязь сделалась неприятно теплой, а стены покрывала мягкая, липнувшая к пальцам дрянь и из трещин в кирпичной кладке с противным бульканьем сочилась какая-то жидкость. По стенам и под ногами копошились сотни маленьких тварей в раковинах, которые больно жалили при прикосновении. Весь туннель – ибо переулки здесь перекрывались эластичной, пористой пленкой – освещался призрачным светом, а влажный ветер менял направление с регулярными интервалами, на несколько секунд задувая Ривасу в лицо, а потом вороша волосы на затылке.

В воздухе стоял сложный букет запахов – раскаленного металла, плесени, гнилых зубов, – а потом туннель сузился до маленького, неровного отверстия, к которому ему пришлось карабкаться по склону вверх, а когда он продрался сквозь него и скатился вниз, он встал на ноги уже на холодной, твердой, нормальной мостовой.

Какое-то мгновение ему хотелось осенить себя крестным знамением, как научила его мать два с половиной десятилетия назад, ибо перед ним, отделенный от него всего одним круто выгнутым мостом через канал, высился Дворец Извращений.

Глава 10

Перед входом били высоко в воздух красиво подсвеченные фонтаны, да и само здание освещалось самым что ни на есть настоящим электрическим светом, отражавшимся в водах канала разноцветными бликами. Огромная ярко-оранжевая вывеска красовалась над высоким крыльцом, и, ошеломленно читая ее, Ривас заподозрил, что ее повесили туда исключительно ради него одного, ибо надпись на ней была сделана на архаичном языке:

ДВОРЕЦ ИЗВРАЩЕНИЙ

Стейки, Нетрадиционные морепродукты!

Прогрессивные коктейли! Часовня для медитаций! Экзотический зверинец!

Сувениры!

ДЕВУШКИ! ДЕВУШКИ! ДЕВУШКИ! Откровенные зрелища и Оскорбительные звуки

Миллионы больших жуков бились о светящиеся стеклянные трубки.

То, что он слышал об этом заведении, подготовило его к размерам здания – оно и правда оказалось огромным, в отдельных местах достигавшим шести или семи этажей, – но не к его безумной архитектуре. Все казалось изогнутым или торчало острыми выступами; Ривас не обнаружил ни одной ровной плоскости, ни одного прямого угла, а щедро наляпанная штукатурка неровностью своей напоминала шкуру животного. Множество неправильной формы окон и дверей располагались настолько хаотически, что казалось, будто их проделали, паля по стенам изнутри из пушки. Правда, каждое окно закрывалось решеткой с изысканным узором. Обилие проемов придавало зданию некоторое сходство со скелетом, усиливавшееся сотнями флагов, огромных вертушек и флюгеров. Из большинства окон струился свет самых разных оттенков, а большая парадная дверь была распахнута настежь, и из нее слышалось громкое пение, весьма напоминавшее гипнотизирующее гудение Соек.