Отряд тайных дел. Книга 2. Грамота самозванца - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 7

В общем, Жан-Поль уговорил. И ребята о том не пожалели – апартаменты у господина Будена в самом деле оказались славными. Уютные комнатки с цветами, ширмами и двумя деревянными кроватями – почти совсем без клопов! – а после полудня в распахнутые ставни вовсю светило солнце.

Одну комнатку заняли Прохор с Митькой, другую, соседнюю, – Иван и Жан-Поль. Столовались все вчетвером, ну и языковая практика была богатой. Нормандец поначалу смеялся над выговором новых друзей, но потом ничего, привык и даже похваливал иногда Ивана, приговаривая: «bien», «bien», «tres bien».

Вообще, занятный оказался тип, этот Жан-Поль д’Эвре. Потомок разорившегося дворянского рода – из так называемых «людей шпаги», – он, будучи парнем храбрым, оказался к тому же и весьма неглуп, здраво рассудив, что искать богатств на королевской службе без покровителей – дело долгое и, можно даже сказать, гиблое. От махания шпагой на поле брани богаче не станешь – да и крупных войн король Генрих сейчас не вел, так, одни мелкие стычки, в которых не добудешь ни богатства, ни особой славы. Другое дело – взять в свои руки какую-нибудь государственную должность, скажем, прокурора или начальника канцелярии провинции. Уж тут и почет, и деньги. Превратиться, так сказать, из «дворянина шпаги» в «дворянина мантии», как называли богатых буржуа, покупавших придворные должности, земли, дворянство. Правда, таких «выскочек» истинные аристократы презирали… что ничуть не трогало хитрого нормандца. Как он любил говорить:

– Из окон собственного особняка легко плевать на любое презрение!

Такой вот не совсем типичный был дворянин. Денег на покупку любой, даже самой маленькой должности у Жан-Поля, естественно, не было – приходилось искать обходные пути. И такой путь он нашел – учеба на юридическом факультете Сорбонны. Надо сказать, это был неплохой выбор. Правда, каким образом он скопил на учебу деньги – нормандец умалчивал, впрочем, на эту тему его особо и не расспрашивали. Не хочет человек говорить – не надо, мало ли у кого какие тайны имеются? Вон, хоть те же Прохор с Митькой – по сути, беглые тяглые людишки Тихвинского Богородичного монастыря!

– Ну, так не забудешь про день святого Матиаса? – еще раз спросил Жан-Поль, заедая вино овечьим сыром. – Ведь скоро уже.

– Да не забуду, – хохотнул Иван. – Правда, надо еще с Прохором поговорить. Ну, уж тот не откажет. Ему драку устроить – в радость. Поди, соскучился по кулачным боям. В Тихвине-то частенько стенка на стенку сходился.

– Тик-вин? – переспросил нормандец.

– Это его родной… эээ… не вилль – город… посад… Как же по-вашему – посад? А, пусть будет – «город». Послушай-ка, Жан-Поль, а ты бывал в Алансоне?

– Бывал, конечно. Ведь это очень близко от моих родных мест.

– Там есть королевские оружейные мануфактуры, хотелось бы их посмотреть. Так, из чистого любопытства.

Жан-Поль хохотнул:

– Хочешь – посмотришь! Съездим в июле. Мне и самому хочется, давненько уже не был на родине.

– Ну и славно, – подвел итог Иван. – А Прохора я уговорю, ты не сомневайся.

На том и порешили. Просидели в таверне почти до самого вечера, а едва солнце склонилось где-то над воротами Сен-Мишель, поспешили домой – улицы Парижа с наступлением темноты были небезопасны, а понапрасну рисковать не хотелось.

Дома Иван не удержался, похвастал нежданным знакомством, вернее, начал-то тему Жан-Поль, едва уселся за стол немного перекусить перед сном. На этот раз всех угощал Митрий – сумел заработать переводами с латыни, которую деятельно изучал наравне с французским.

– Этот увалень Робер такой забавный, – рассказывая, потешался Митрий. – В латыни – ни в зуб ногой, а ведь уже третий год учит.

– Он и в других науках так же, – засмеялся Жан-Поль. – Пикардийцы – они ж тупые, все равно как валлоны. Рассказывают, даже время по часам определять не умеют – придут к Часовой башне и у прохожих спрашивают. Потеха!

– Неужто такие тупые? – изумился Иван. – Болтовня все это.

– Не скажи – зря-то болтать не будут.

Митрий, улыбаясь, откупорил небольшой бочонок вина, с важностью разлил по кружкам – еще бы, он ведь угощал-то, на собственные, заработанные на чужбине деньги. Своим умом заработанные, не чем-нибудь, недаром ведь с детства прозвали – Митька Умник. Худой, темно-русый, с серыми большими глазами, Митрий был самым младшим из русской троицы – не так давно ему едва миновало пятнадцать. Тем не менее с ним все считались – ум, он и в Африке ум, тем более такой въедливый, как у Митьки. Сестра еще была у Митрия, Василиска, а кроме сестры, никого и ничего не было. Хотя нет – домик-то сестрице все же купили. Эх, и красива была дева – статная, синеокая, с толстою темно-русой косою. Иван, взглянув на Митьку, вспомнил вдруг Василиску, взгрустнул, искоса посмотрев на только что вошедшего Прохора. Прохор был старше его на целый год, высоченный, крепкий, кулаки что пушечные ядра, косая сажень в плечах, кулачные бойцы его так и прозвали – Пронька Сажень, дрался Прохор знатно, да и не дурак был, только вот не очень-то глянулась ему всякого рода ученость. Чем книжицы-то читать, так лучше лишний раз кулаком помахать – все веселее!

Прохору тоже нравилась Василиска, сильно нравилась. Однако девчонка избрала Ивана, а Проню, при расставании, нарекла братом, так вот…

– Садись, братец Проша! – приветствовал друга Митька. – Поведай, где бродил, что поделывал?

– Старине Пьеру ворота чинить помогал, – потеребив окладистую рыжеватую бородку, довольно отозвался Прохор. – Он, Пьер-то, хоть и знатный кузнец, а все ж не молод уже – сила в руках не та.

Все это, естественно, Прохор произнес по-русски, ибо французскую речь меж своими не жаловал, поскольку плохо ее знал, а узнать лучше ничуть не стремился, не было у него такого желания – иное дело кулаками помахать или, вот, помочь кому по кузнечной части – Прохор ведь в прежней своей, тихвинской жизни молотобойцем служил у Платона Акимыча Узкоглазова, кузнеца, спору нет, знатного, правда, как оказалось, страшного интригана, ну, да это уж другая история. Короче, свое ремесло парень туго знал, чем, не без основания, и гордился.

Любопытный Жан-Поль хотел было попросить Митрия или Ивана перевести Прохоровы слова, да не успел – в дверь как раз постучали.

– Все свои давно дома сидят, – пошутил Иван. – Ну, заходи, кто там…

– Не помешаю? – в приоткрывшейся двери показалась круглая физиономия ларошельца Рене Мелиссье. Иссиня-черные кудри, темные глаза, крупный породистый нос, небольшие усики – Рене был парнем видным и нравился девушкам, в особенности – цветочницам и служанкам, и даже небольшой рост его не был в этом помехой.

– Ого, вижу, все в сборе, даже Жан-Поль здесь, – войдя, поклонился Рене. – Что-то не видал сегодня на лекции ни тебя, ни Жана. Небось, решили предпочесть общество веселых девиц скучнейшим словесам старого черта Мелье?! Я бы тоже так сделал, только вот не с кем было, а одному – скучно. Жаль, вас не встретил.

– Мы у Сен-Жермена фехтовали, Рене.