Подмена - читать онлайн книгу. Автор: Бренна Йованофф cтр.№ 55

— Это может навредить твоей семье, — сказал я, наконец.

Тэйт шумно выдохнула и взяла меня за руку, но не так, как девушка берет за руку своего парня, а крепко и испуганно, как утопающий.

— Мэки, моя семья и так в руинах, я даже не представляю, что может нам навредить еще больше! — Она сжала мои пальцы, заглянула в глаза, а кругом все пахло металлом. — Просто скажи мне, что нужно сделать!

Я покачал головой. Тэйт никогда никого не спрашивала, что делать, а у меня для нее не было специальных ответов, никакого тайного знания. Все случилось просто потому, что тут так заведено, потому что такое здесь происходило десятилетиями. Или столетиями.

Глаза Тэйт были строгими и блестящими, но не от слез. У нее был жесткий взгляд, она вообще была не из тех девушек, которые умоляют.

— Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать! И заруби себе на носу — я не буду сидеть, сложа руки!

Я взял ее руку в свои, сжал ее запястье, удержал на месте.

Они долго обрабатывали Келлана Кори, прежде чем тот перешел на их сторону, Кромсатель все-таки нашел нужное решение. Человек способен на многое, если начать отрезать пальцы его девушке.

— Сиди дома, — сказал я, не выпуская ее руки.

Взгляд, которым она меня наградила, был ужасен.

— Нет! Ни за что! Речь идет о моей сестре. Я не буду отсиживаться дома, как пай-девочка, и ждать, захочешь ты что-нибудь сделать или нет!

Она была такая смелая, такая безрассудная, что я ни словом не солгал ей, когда сказал:

— Слушай, все обстоит именно так и не иначе. И ты ничем не можешь ей помочь. Поэтому иди в дом и запри двери. Я что-нибудь придумаю.

После этого я быстро поцеловал ее и выскочил в открытую дверь гаража, чтобы не смотреть ей в лицо.

Я был почти уверен, что Тэйт побежит за мной, но она не побежала.

Только когда я прошел целых полтора квартала, не услышав ни несущегося в спину потока оскорблений, ни топота нагоняющих шагов, у меня зародилась надежда, что Тейт, в кои-то веки, меня послушается.

По дороге домой я сделал мысленную перепись своих возможностей. Надо признаться, список получился далеко не обнадеживающий. Морриган могла сколько угодно враждовать со своей сестрицей, но я точно знал, что она не станет помогать мне спасать Натали, потому что с ее точки зрения, похищать детей для совершения жертвоприношений вполне допустимо. И еще потому что Морриган, как и все остальные, боялась свою сестру. Вернее, она боялась того, что произойдет, когда Госпожа поймает кого-нибудь за совершением преступления.

У меня не было никакого решения, никакого плана. У меня вообще не было ничего, кроме наполовину опустошенной бутылки тоника и фруктового ножа, но в данном случае от них было немного проку.

На углу Конкорд и Уикер-стрит я остановился. Не помню, как долго простоял там, разглядывая свой дом, словно он вдруг превратился в головоломку типа «найди спрятанный предмет». Во дворе было что-то не так, причем, сразу всюду.

Приставная лестница валялась снаружи, на лужайке, опрокинутая, как огромная буква «А». Перед крыльцом темнели длинные грязные полосы. В нескольких местах газона был вытоптан до самой земли. Кто-то забил водосток листьями и ветками, так что вода потоком хлестала на крыльцо.

Я дернул дверь за ручку, но она оказалась закрыта изнутри, так что мне пришлось обшарить кусты в поисках запасного ключа. Попутно я отметил, что клумбы перед домом были изуродованы: раздавленные бутоны тюльпанов бурыми клочками пестрели на бетонной дорожке.

На крыльце безобразной рыжей кашей растекся раздавленный тыквенный фонарь. На меня таращились его пустые глазницы, прогоревшая свечка утопала в ошметках.

Войдя в коридор, я поразился царившей в доме пустоте. Отец, наверное, был в полиции или помогал родителям Дженны в подготовке к похоронам. Он утешал людей и помогал им справляться с хаосом, мама, скорее всего, в госпитале, у нее утренняя смена, но у Эммы занятия начинались не раньше полудня. Ее сумка висела на крюке за дверью. Я выждал секунду, потом окликнул ее.

Никто не ответил. Пальто Эммы валялось на банкетке возле столика для почты. Повсюду в доме свет был выключен, так что я двинулся на ощупь, держась за стену.

В кухне было пусто, но зловещий холодок, растекшийся по шее, предупредил меня, что я не один. Я долго прислушивался, прежде чем расслышал. Не плач, всего лишь сдавленный всхлип. Потом снова тишина.

— Эмма? — Я зажег свет и упал на колени.

Эмма сидела под столом. Столовые приборы из нержавейки и хорошие ножи были разложены вокруг нее кругом, а сама она прижимала к груди стиснутые кулачки. С зажатым в них мясницким ножом. По щеке Эммы расползался огромный кровоподтек.

— Эмма, что случилось?

Она открыла рот, но ничего не сказала, только смотрела на меня из-под стола и трясла головой.

Я потянулся к ней, но металлический защитный круг прошил мне руку молнией боли. Я с размаху шлепнулся на пол и зажмурился, кухня плавно заходила ходуном.

— Убери это все.

Эмма мотнула головой: коротко и отчаянно.

Тогда я рывком натянул рукав на пальцы, разбросал ножи, добрался до Эммы, сгреб ее в охапку, выволок из-под стола и протащил по линолеуму на свет.

Палые листья и сухие комья бурой травы запутались у нее в волосах, пристали к одежде. Ее футболка была в грязи. Голые руки ниже локтей были сплошь покрыты ужасными спиралевидными ожогами. Когда я осторожно дотронулся до одного из них, Эмма охнула. Кожа вокруг ожога была горячей и воспаленной. Я не посмел дотрагиваться до нее снова.

Я обнял Эмму за плечи.

— Они были у нас дома?

— Нет, — шепотом ответила она. — Они были во дворе. Понимаешь, я забралась на лестницу, чтобы прочистить водосток. Он забился. А они… они… они смеялись.

— Какие они? На кого похожи? На меня?

Она подняла на меня полный ужаса взгляд.

— Нет, они не такие, как ты! Они… — она коротко, судорожно втянула в себя воздух. — Они… безобразные.

Я понял, что слишком сильно сдавливаю ее плечо, и разжал пальцы.

— Как — безобразные?

— Костлявые… и белые… сгнившие… — Она вдруг с размаху уткнулась лицом в мою грудь и прошептала мне в рубашку: — Они мертвые, Мэки!

Боль опоясала мои ребра, я охнул.

— О… Убери это.

Эмма посмотрела на нож, зажатый в ее руке, словно не понимая, откуда он взялся. Потом зашвырнула его в угол. Нож, как стрелка компаса, завертелся на полу. Когда он остановился, кончик его лезвия указал на холодильник.

Эмма сглотнула.

— Они пришли на лужайку и окружили лестницу. — Теперь она говорила энергично и резко. — Они спрашивали, не хочу ли я навестить их. Говорили, что у них есть изолятор, и они приглашают туда таких, как я.