Разбег в неизвестность - читать онлайн книгу. Автор: Павел Дмитриев cтр.№ 36

Тем временем официальная политическая жизнь следовала древнему принципу «король умер, да здравствует король». Вскорости первым секретарем ЦК КПС был избран Василь Биляк [156] , занимавший активную «антиновотновскую» позицию. Однако конфликт в ЦК не успел толком разгореться. Приехавший на похороны Дубчека Александр Николаевич Шелепин приватно, но настоятельно посоветовал первому секретарю ЦК КПЧ и президенту ЧССР Антонину Новотному «в память о выдающемся соратнике» принять наиболее важные требования «братской республики», включая «федеральное» разделение КПЧ и КПС.

Однако ни о какой отмене цензуры печати и телерадиопередач не могло быть даже речи. Рекомендованный курс был простым – больше экономической свободы при сохранении жесткой идеологической линии.

Практически все следующее десятилетие партийная элита Чехословакии была занята разделением полномочий и отладкой взаимодействия между сельскохозяйственным востоком и промышленным западом, причем все это под недреманным оком «старшего брата» – КПСС. На большее сил попросту не хватало.

После почти одновременной смерти в тысяча девятьсот семьдесят пятом году первого секретаря Антонина Новотного и президента Людвига Свободы, взлетевшего на этот пост с подачи Хрущева, к власти в Чехословакии пришел тихий, но весьма эффективный реформатор Олдржих Черник [157] . Уже через несколько лет КПЧ стала лишь одной из многих партий… Закончилось это все вполне прогнозируемо – почти незаметным распадом на два независимых государства, Чехию и Словакию [158] . Президентом последней стал один из соратников Александра Дубчека – Густав Гусак [159] , который, заручившись поддержкой Москвы, умудрился оттеснить в сторону друга Биляка.

…Поначалу у посвященных в тайну будущего в головах не укладывалось, как «наш Саша» мог предать, да еще настолько опасно. Но не доверять словам Петра Воронова смысла не было. Этот момент своей истории он помнил четко, в деталях, хотя и излагал по откровенно антикоммунистическим книгам типа «Аквариума» и «Освободителя» какого-то Резуна-Суворова. Последнего даже удалось отыскать в Киевском командном училище, теперь для него путь в «органы» был закрыт навсегда. Пусть служит в танковых войсках, глядишь, к пенсии вырастет до хорошего полковника.

Окажись во главе Пражской весны кто-нибудь типа Смрковского или Кригеля [160] , это можно было бы понять и как-то изменить грядущее без экстраординарных мер. Но Александру Дубчеку циничного предательства простить не могли и не хотели, поистине, худшие враги – бывшие друзья. А уж после съезда, когда «наш Саша» сполна продемонстрировал Шелепину свое непонимание складывающейся ситуации, последние надежды «может, ошибка, одумается» растаяли как дым. Председатель КГБ со спокойной совестью начал раскручивать механизм смерти. Да и как можно иначе бороться с безграмотным изменником, которого все в СССР искренне считали верным другом? Ведь на раскачку, проверку и сбор доказательств времени не было, уже зимой шестьдесят шестого спасать Новотного кадровыми перестановками окажется поздно. Со стихией улицы бороться можно только танками.

К сожалению, пришелец из будущего слишком плохо учил историю. Он попросту не знал, что именно Брежнев фактически поставил «нашего Сашу» первым секретарем на январском пленуме ЦК КПЧ тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года [161] . И безжалостно убитый Александр Дубчек расплатился жизнью за личную кадровую ошибку Леонида Ильича в ином мире. Трагическая и бессмысленная случайность, помноженная на обычную для сталинских выдвиженцев неразборчивость в средствах. Не первая и, увы, не последняя.

Что должны сделать в серый августовский день солидный директор секретного НИИ и его жена, мать двухмесячной дочери? Разумеется, свинтить с работы на пару часов в кино! Ведь в М-град привезли «Разиню», и вечером в кинотеатр попросту не было возможности пробиться без знакомства. «Аватар», разумеется, на порядок лучше, да и «Властелин Колец» совсем неплох. Но смотреть их уже выше моих сил. Однако я еще не озверел от недостатка контента настолько, чтобы начало тянуть на легкодоступных в прокате «Председателя», «Верьте мне, люди» или прочую «Тишину» [162] .

Как там у классиков? Секретарше сказал, что пошел к Федору. Начальнику отдела техобеспечения – кивнул на секретно-полиграфический отдел Кати. А сам тихо-тихо прочь, вслед за женой через вертушку проходной, под все понимающим взглядом деда-вахтера. Наверняка сейчас же настучит дежурному охраны. Впрочем, на это плевать, Анатолий в курсе наших планов.

Вдоль окон вытянувшегося вдоль улицы НИИ «Интел» на всякий случай надо пройти в деловом и целеустремленном стиле. А вот за поворотом… Резко притянул к себе любимую, и пару минут мы запойно целовались.

– Не прижимай так, молоко выдавишь, – наконец оттолкнула она меня. – И пойдем скорее, у меня всего четыре часа.

Впрочем, если торопиться в такой момент – можно опоздать на все лето. Мультика «Паровозик из Ромашково» тут еще нет, но актуальность его позитивно-созерцательной философии от этого не уменьшилась. Так что прогулочным шагом, по-пионерски взявшись за руки, мы направились в центр городка вдоль густо засаженных боярышником газонов, в обход здоровенных луж на асфальте, через которые с задорными криками гоняют дети на велосипедах. Грязные, мокрые, они громко хвастаются друг перед другом брызговиками, мастерски вырезанными из куска линолеума. Другие отчаянно скачут по поребрикам, не разбирая толком, где тротуар, а где дорога. Что им, машины по этим тихим проулкам проезжают раз в час. Тут же, заклинив куском гравия ручку красной водоразборной колонки, дети моют свои средства передвижения, что-то подкачивая и выправляя «восьмерки» на колесах подтяжкой спиц.