Шанс? Жизнь взаймы - читать онлайн книгу. Автор: Василий Кононюк cтр.№ 83

– Значит, подберете столбы, не тонкие, но и толстых не надо. Где-то как нога толщиной. Забиваете их через каждый шаг в дно ручья. Потом два шага отступили и второй ряд забиваете. А дальше просто. Поперек ручья кладете длинные ветки, тонкие деревца. Кладете перед столбами, чтобы они на них упирались, а сверху засыпаете землей. Так, чтобы плотина шириной не меньше четырех шагов была. Землю ниже по течению брать будете. Берега расширять станете сразу за плотиной. Там мы мельницу и пилораму потом поставим. А дальше вам все Павло расскажет, когда желоб деревянный класть и на какой высоте. Он тут без меня старшим будет. Он вам и монеты вместо меня платить будет в конце каждой седмицы, как у нас уговор был, чтобы вы меня не дожидались. Как тут закончите – ниже еще два места есть, где надо ручей городить. Так что без дела сидеть не останетесь. Пока ставьте шалаши, лагерь обживайте, думаю, вам здесь не меньше месяца жить придется.

– А вы когда вернетесь?

– Как татары домой отправятся, так сразу и вернемся, если будет на то Божья воля.

* * *

На следующий день после полудня, дождавшись казаков атамана Непыйводы, мы единым отрядом выдвинулись к месту будущей засады. Сигнальные дымы еще не горели, опасаться было нечего. Наши битые гости, по сообщениям дозоров, в тот же день скрылись на левом берегу Днепра. Выехав по самому короткому пути сквозь Холодный Яр на битую дорогу, мы в приличном темпе зарысили в сторону переправы, где в далеком будущем вырастет город Кременчуг. До выбранной нами балки было километров сорок, но еще нужно в стороне скрытое место для лагеря найти, обустроиться.

Всего собралось нас семьдесят два человека. По сравнению с предыдущей сшибкой – меньше на двенадцать человек. Трое из четверых раненых остались в лесу, да и не только они. Тот поход был обязательным – свои дома защищали, всех мобилизовали, до кого дотянулись. Этот – поход охотников за зипунами: хочу – иду, хочу – в лесу с семьей остаюсь. Прошлая осень была удачной, мои разнообразные сетевые начинания давали нашим бабам неплохой приработок – на бражке, на полотне для маскхалатов, – поэтому и недосчитались мы девятерых казаков. Зато будет кому дозор в летнем лагере нести, за порядком следить.

В отличие от большинства казаков мои хлопцы уже побывали этой весной на месте будущей засады. Там мы дружно поработали, увеличив плотность колючих кустарников на отдельно выбранных склонах. Атаман дал нам наказ исходить из того, что спрятать придется человек двадцать на каждом склоне. Уже тогда он прикинул, что у него, кроме моих пацанов, будет под рукой не меньше пятидесяти конников, поэтому решил значительно усилить наш отряд лучниками.

А это значило дополнительные маскхалаты и дополнительные самострелы. В результате у меня скопился целый арсенал. Тридцать семь обычных арбалетов и мой, фряжский, как его тут окрестили. Маскхалатов и того больше. Сперва Андрей скупил все полотно в селе и в ближайших хуторах. Затем наши хитрые бабы сообразили, что на такую халамиду, которую шьют себе казаки из их полотна, и мешковина сгодится. Открыв мне эту истину и разницу между вышеупомянутыми сортами домотканой продукции, они, напирая на дешевизну мешковины, впарили весь запас этого полотна неопытному покупателю. В результате, после того как все сшили, покрасили, сетки наделали, веток и сена навязали, оказалось в наличии сорок шесть маскхалатов.

Все это стоило немалых денег. Керим с меня брал за каждую двухслойную деревяшку по пять монет серебром. Это было очень по-божески. Самый простой двухслойный лук стоил в Киеве на базаре не меньше десяти монет, но с учетом массовости заказа мне удалось выторговать у прижимистого Керима приемлемую цену. Все остальное дерево стоило мне еще три монеты, хотя возни с ним было не в пример больше. Чтоб выполнить мой заказ, дядька Опанас, кроме Степана, взял еще двух помощников, которым платил по две чешуйки в день. Полотно на халаты стоило монету серебром, не считая всего остального. Крюки, наконечники, окантовка щитов железом, обувь и многие другие мелочи – все стоило денег. Кругом – бегом, в оснащение каждого своего бойца пришлось вложить около двадцати монет серебром.

Но оснащать казаков за мой счет мы с атаманом не договаривались, поэтому, вспомнив госзакупки, отнес шестнадцать самострелов и двадцать четыре готовых маскхалата атаману, потребовав с него за все это богатство двести восемь монет.

– Ты что, Богдан, сдурел совсем, столько монет с меня драть за свои халамиды?

– Так считай сам, батьку. Самострел по десять монет и халамида по две, вот и выходит. И не с тебя я их деру. Ты с казаков, кто их получит, эти монеты обратно вернешь.

– Так не захотят казаки брать…

– Так пускай лежа стрелу из лука пустят и без халамиды в степи заховаются, чтобы не нашел никто. Тогда могут и не брать. Ты им пока так дай, в долг, а с добычи монеты вернешь.

– Хитрый ты, Богдан, чисто жид на базаре, а не казак. Ладно, иди, получишь свои двести монет, как добычу осенью продадим.

И кто из нас, спрашивается, жид? А сформулировал как хитро: «Когда добычу осенью продадим», – читай: «После дождика в четверг». Почему двести, а не двести восемь? Почему с государства всегда так тяжко урвать монету? И ведь откат не предложишь, не та эпоха, не те люди. Не поймут – сразу веревку на шею и на гиляку в качестве наглядного пособия «что такое хорошо, а что такое плохо».

В результате такого хитрого маневра с амуницией удалось добиться того, что приписанные к засаде казаки самостоятельно овладели стрельбой из самострела, сами озаботились болтами, крюком и прочими необходимыми элементами. Со своим оружием каждый обходится не в пример заботливей, чем с колхозным. А прикрыться маскхалатом – дело нехитрое, на месте мелочи поправим.

Весь следующий день после приезда на место засады мы примерялись к будущей позиции. В результате многочисленных споров и дискуссий сложилась следующая диспозиция. Один наблюдатель на вершине ближнего холма. Тридцать восемь стрелков с двух сторон дороги, по девятнадцать с каждой стороны, на расстоянии пятнадцать – двадцать шагов от дороги. Двое лучников, вынесенных на сто пятьдесят метров вперед, и четверо – назад от места засады, подстраховывают наличие переднего и заднего дозора у отряда противника либо просто выбивают вырвавшихся вперед и отстающих. Двадцать пять всадников прячутся в балке, двое следят за остальными нашими лошадьми на месте основного лагеря. Распределив таким образом наши силы, атаман выбрал себе место наблюдателя на холме. Ему решать, кого бить, а кого пропускать. Для этого нужно видеть полную картину.

Ужинали мы на месте нашего основного лагеря, а вот спать нас атаман потащил в балку на месте засады. Дескать, татары ждать не будут, пока мы приедем, спрячемся, а потом обратно коней угоним. И он не ошибся. Костер на вежи, наблюдаемой с нашего холма, загорелся еще затемно. Вскоре он погас, значит, авангард татарский переправился перед рассветом и старается успеть за разъездами казаков потушить максимум сигнальных дымов, пока не рассвело. Мы как раз успели занять подготовленные позиции и тщательно замаскироваться, когда появились первые отряды. Только начинало светать, а они успели тридцать километров от переправы до нашего холма преодолеть. Недаром говорят: волка ноги кормят.