Шанс? Жизнь взаймы - читать онлайн книгу. Автор: Василий Кононюк cтр.№ 42

В очистке самогона принципиальную роль играют не активированный уголь, марганцовка или другие хитрые фокусы. На самом деле самым важным элементом очистки является процедура, получившая название «отсекание хвостов». Для ее качественного проведения важен правильный темп дистилляции: вы должны нагревать брагу и не слишком медленно, и не слишком быстро, если у вас еще нет навыка, грейте лучше медленней, не ошибетесь. Служенье муз не терпит суеты.

Хвосты проще всего считать от объема бражки. Первые полтора процента и последние три нужно отсечь. Говоря человеческим языком, если вы перегоняете сто литров бражки, первые полтора литра вы собираете отдельно, потом идут двадцать литров основного продукта, называемого в народе «первач». Последние три-три с половиной литра вы также отделяете от основного продукта. Все это справедливо для классической бражки, имеющей крепость около девяти-десяти градусов. При других градусах нужно пересчитывать.

Получив, таким образом, первач, переходим к химической очистке. Набрав угля из печи, растолок его в порошок и засыпал в получившийся продукт. Туда же залил молоко из расчета литр молока на три литра самогона, размешал и оставил настаиваться. На следующий день отделил от осадка, разбавил пополам водой и провел повторную перегонку с отсеканием хвостов. Тут мы из пятидесяти литров первака отсекаем первые три четверти литра, затем получаем двенадцать литров основного продукта крепостью около семидесяти градусов и еще полтора-два литра второго хвоста.

Эталон для объема еще не был изготовлен, хотя все предпосылки для этого были, – просто руки не дошли заставить Степана выдолбить кубическую ладонь. Поэтому ориентировался пока на глаз. А надо сделать. Будет эталон объема – можно к эталону веса переходить и завершить создание метрической системы.

Для хвостов завел специальную тару, куда сливал их каждый отдельно. Когда набиралось достаточное количество, перегонял повторно, не разводя водой и не отсекая хвостов, просто с целью увеличить градус, и оставлял на хранение в качестве технического спирта. Когда-нибудь пригодится.

Из двенадцати литров очищенной самогонки у меня получалось около сорока литров медового ликера крепостью двадцать – двадцать два градуса, в который добавлял еще немного ягод и специй, варьируя вкус и аромат напитка. Когда система установилась, за день мы перегоняли три казана бражки и полтора казана первача. Из перегнанного первача выходило больше чем полбочки ликера, который мы пока никому не показывали и оставляли настаиваться.

Когда приходили любопытные засунуть к нам свой нос, мы им вдобавок к гнусному запаху, царившему вокруг, выносили попробовать самогон из второго хвоста. Он был особенно мерзким на вкус и цвет. Я начинал жаловаться на жизнь: ничего, мол, не выходит, но мы будем мужественно бороться, пока не выйдет. Радостный народ убегал рассказывать по селу, какая гадость у нас получается и какой я глупый, что перевожу такую славную бражку. Ее можно развести слегка медом – и хороший, забористый напиток выходит. Надо только нос заткнуть, когда пьешь.

Мать быстренько вникла в суть вопроса – высшей математики тут знать не надо, – а после того как выставили риски на бочонках, сколько куда собирать и в какой очередности, алгоритм был полностью задан. Оставался вопрос рабочей силы. Первым делом пошел к Степану и его родителям, договорился за жбан вина в неделю – либо моего, когда получится, либо заморского, – что Оксана будет приходить на полдня помогать матери по хозяйству.

Пока Степан не отделился, забот у нее было немного, свекровь с удовольствием ее отпустила, чтобы не крутилась на кухне под руками. Но в винокурню ее пускать было нельзя – слишком темпераментная, да и нужен там был мужик, чтобы бочки ворочал, наливал, выливал, дрова пилил и рубил. Посоветовавшись с матерью, нашли подходящую кандидатуру.

Жила в селе одна пара, тоже у татар отбили. Атаман иногда шутил, что знал бы, кого вместе с добычей получит, – сам бы татар до Крыма охранял, чтобы, не дай бог, их с этим полоном никто не тронул. Жена была на редкость скандальная баба, а мужик спокойный, но недалекий. При толковой жене все было бы нормально. Она им спокойно бы командовала, понимая, что самостоятельно он много не наделает. А это чудо пилило мужа беспрерывно, с утра до ночи, пока не добивалось своего. Мужик не выдерживал и давал ей в дыню. После этого она бегала по соседкам, якобы пряталась от него, и всем жаловалась на свою судьбу горемычную.

Несмотря на такую веселую жизнь, она умудрялась через год рожать по ребенку – в этом вопросе они с мужем, видимо, придерживались известного правила: «Война войной, а обед по расписанию». Понятно, что от такой жизни достатка не прибавится. Хотел я его в одну из бригад лесорубов взять, а потом передумал: зашибет его по дурости бревном – век себя корить буду. По этой же причине сомневался, насколько от него будет толк в винокурне, но мать уверенно заявила, что в хороших руках это золото, а не работник. Тут были у меня определенные сомнения, но она командир – значит, ей себе работников выбирать. По крайней мере, за сохранность производственных секретов у меня голова болеть не будет. Мыкола при всем желании ничего толкового никому рассказать не сможет.

Договаривались мы долго, Галя наотрез отказывалась, чтобы ее Мыкола становился наймитом, – не для того, мол, мы к казакам тикали. Когда пытался ей напомнить, что никуда они не тикали, а даже наоборот, шли связанные, как бараны, то в ответ услышал – судьба такая, а в душе она еще с детства мечтала к казакам удрать. Все материальные блага, которые предлагал, все аргументы, что, мол, если Мыколе не понравится, уйдет, никто его силком держать не будет, Галю совершенно не интересовали. На Мыколу перестал надеяться, раз десять спрашивал:

– Мыкола, а ты что скажешь?

«…В ответ – тишина…»

Уже отчаявшись, собрался домой, в уме перебирая остальные возможные кандидатуры, и вдруг нашелся умный человек в этой хате.

– Так это… я завтра рано буду, – сообщил мне Мыкола, когда я уже выходил из хаты.

С трудом приведя в движение отвисшую челюсть, смог ответить:

– Будем ждать.

Наладив производство и кадровую систему, пошел к атаману решать вопросы статуса и налогообложения. Поскольку в душе всю сознательную жизнь был твердым сторонником того, что пусть не производство, но оптовую торговлю алкоголем государство должно контролировать. Сверхприбыль у таких, как я, отбирать и пускать на общественные нужды. Пришла пора эту идею воплощать в жизнь самому.

Она больно будет бить меня по карману, лишать самостоятельности. Мои возможности в реализации всех планов вновь станут зависеть от других людей, но тут дело принципа. Легко отбирать у других и возмущаться, почему такие очевидные законы не принимаются. Как только это коснется тебя, любимого, сразу начнешь искать оправдание, почему для тебя нужно сделать исключение: ведь никто лучше тебя не знает, как правильно потратить эти деньги.

В четверг утром наполнил ликером бочоночек из-под вина, который давно должен был отнести обратно атаману, да все руки до него не доходили. Порожний нести еще в детстве бабка отучила. Если она у соседей тачку одолжила – обратно везла, обязательно что-то внутрь положив.