Плацдарм - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Недозор cтр.№ 35

— Вы только посмотрите на это! — восхитился Артем Серегин, поблескивая новенькими погонами младшего лейтенанта. — Слушайте, это же те твари, которых в книжках про первобытных людей рисуют!

Забыв обо всем, бойцы, вызванные во дворец для участия в церемонии подписания акта о капитуляции, приблизились к обширному каменному загону.

Сооружение напоминало стадион или цирковую арену шириной метров сто, и было заглублено в землю метров на пять. Откосы, выложенные неровными валунами, ограждение из потемневших основательных брусьев.

А внизу на истоптанной травке паслось стадо голов в пятнадцать коренастых, мощных зверей высотой где-то по грудь взрослому человеку. Косматые, длинношерстые (мех на брюхе почти касался вялой травы), с огромными неуклюжими головами, маленькими подслеповатыми глазками и длинным рогом на носу.

Запинаясь, переводчик спросил у быстро отысканного смотрителя, что это за животные и откуда они тут?

Смотритель зверинца — немолодой жилистый мужичок с редкой бороденкой — охотно объяснил, при этом часто кланяясь, что эти твари именуются «ксоо» и предназначались для праздников, во время которых их стравливали с дикими быками и опоенными дурманным зельем медведями.

Артем поинтересовался, не устраивались ли сражения людей с носорогими зверьми?

На что смотритель радостно закивал, сказав, что сардар весьма проницателен и что когда-то так и делали, но давно уже прекратили — ибо победить этих чудовищ человеку почти невозможно, и те просто убивали выпущенных против них бойцов-смертников. При этом он не забыл выразить удивление тому, как хорошо молодой военачальник из иного мира знает здешний язык.

Макеев, удовлетворяя любопытство военного разведчика, справился, откуда берутся такие твари.

Последовал весьма подробный ответ, — видно, польщенный интересом к любимому предмету, смотритель забыл о страхе перед чужинцами.

Как выяснилось, носорогов привозили с севера, доставляя по одной из рек. А ловят их на большом острове на море Гореиз. Дикие племена, что живут на его берегах, промышляют этим.

Сетями поймать животных было невозможно, потому как ни одна сеть не выдержит рывок косматого силача. Ловушки или разносились ими, или калечили. По словам старика, носорогов отлавливали близ солонцов, до которых те были большие охотники — крепкой рукой, на которой не хватало двух пальцев, он махнул в сторону дальнего угла арены, где лежали грязно-серые ноздреватые глыбы соли.

Охотники рыли на солонцах ямы, подводя к ним воду от ручья или болотца, и обильно приправляли ее снотворным настоем. Наевшиеся соли звери пили без меры, засыпая, и уже сонного носорога быстро заковывали в специальные кандалы и грузили на платформу с катками, на которой и доставляли к реке. Затем, погрузив на баржу, поднимали вверх по течению, через земли Конгрегации, до Имуранга, где опять перегружали на платформу и в запряжке из десяти верблюдов везли в столицу.

Сам смотритель участвовал в таких экспедициях трижды.

Анохин тут же высказался в том смысле, что биологи наверняка потребуют отправить за живыми ископаемыми экспедицию. А Макеев, кроме всего прочего, отметил упоминание насчет моря Гореиз, островов на нем и некой неизвестной Конгрегации.

Задав как бы между прочим вопрос, долго ли длится подобный поход, майор услышал, что Гореиз лежит меньше чем в двадцати днях плавания по реке вниз, за землями Конгрегации, проход через которые свободен для судов великого Сарнагарасахала после двух поражений, понесенных заносчивыми магами.

— То есть, — словно спохватившись, поправился смотритель, — теперь он будет свободен и для вас, ибо вы теперь будете править империей.

Александр прикинул, что море лежит никак не дальше двух тысяч километров.

— Товарищи офицеры! — К ним, запыхавшись, подбежал генеральский адъютант. — Вот вы где! Еле вас нашел! Словно дети малые, на зверушек глазеете! Вас же уже все ждут!

— Слушайте, слушайте и не говорите потом, что вы не слышали!

Голос исходил не от человека, а из небольшого серебряного кувшина на крыше выкрашенной в зелено-желтый цвет повозки, что катилась по улицам сама, без коней.

И вещал он удивительное и непонятное:

— Сегодня в двенадцать часов дня в церемониальном зале Малого Зеленого дворца был подписан акт о безоговорочной капитуляции империи Сарнагарасахал. Таким образом, пала преступная тирания так называемого Сына Бездны. Власть в стране отныне навсегда передана народу. В ближайшее время будет сформировано народно-демократическое правительство, куда войдут лучшие представители трудового народа, военных и интеллигенции. Страну ожидают крупные реформы.

Первым шагом на пути демократизации должна стать отмена рабства. Всем, кто бы они ни были — купцы, воины, земледельцы, люди ремесла или иные, — предписывается! Все, кто имеет рабов или рабынь, должны немедленно освободить их под страхом отправки в каменоломни и отнятия всего, чем владеют! Пусть никто не держит себе подобного в неволе, ибо это противно воле высших сил, истине и справедливости!

Отныне всякий, кто продаст в рабство свободного человека, будет предан смерти!

Слушайте, слушайте и не говорите, что вы не слышали…

Внимая этим словам, горожане, только-только выползшие на улицы, поражались.

Это что же делается?

Это как может быть?

Как это — не держать рабов?

А как же…

— Я лично приготовил сто семьдесят девять женщин и еще в полутора сотнях церемоний принял участие. Мною даже написана книга об искусстве победной церемонии…

Тихомиров никак не мог взять в толк, чего от него добиваются. Неужели так принципиально, как будет проходить праздничный обед по случаю победы? У него и без того столько дел, что забивать себе голову всякими глупостями просто преступление.

— Я помню, — с придыханием говорил мерзкий старикашка, — прощальный пир предпоследнего Сына Бездны, который он дал перед тем, как возлечь на алтарь… На нем к столу были поданы в жареном виде две самые прекрасные наложницы из его гарема — дочери одного из владык Шривиджайи. Мне удалось столь искусно снять с них кожу, а после вновь надеть, что они выглядели на пиршественном столе как живые…

Позади генерала послышались сдавленные булькающие звуки. Он обернулся.

В углу, перегнувшись пополам, стоял и блевал переводчик. Не землянин, а из местных.

— Я провел за свою жизнь двести семьдесят девять таких церемоний и еще в тридцати участвовал, будучи учеником, и еще… Скажи обо мне, воевода, своему царю — он оценит мое искусство, вознаградив тебя за…

Старик запнулся, ожидая, когда переводчик придет в норму. С его физиономии не сходило выражение собственной значимости.

Потом оно улетучилось, едва мастер праздничных церемоний увидел лицо генерала — с горящими глазами, не сулившее ничего доброго.