Шестой моряк - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Филенко cтр.№ 10

Измещение.

— Ты зачем упал, Шушфар?! — вскрикивает Хьеперрак.

Выдергивает из ножен меч и озирается по сторонам...

Туго соображают, говорите?

— Ты видел, Яришвил? — спрашивает меня Хьеперрак шепотом.

— Что, что видел?!

— Мелькнуло... от сотника к Шушфару... какая-то тень.

Глупости, не мог он меня видеть. И все же...

— А где она теперь, эта тень?

— Не знаю, не знаю... — Хьеперрак с подозрением вглядывается в мое лицо.

Нет, это и впрямь что-то новое.

— Что вылупился?! — ору я на знаменщика. — Мерещится всякая дрянь! Обкурился дурью, вот и представляешь всякое...

— Мерещится, — бормочет Хьеперрак. — А зачем сотник копыта откинул? А зачем Шушфар упал и лежит, как бурдюк с верблюжовкой?

Я тоже видел, — вступает в разговор третий мечник, которого зовут Цриакамал.

Все это время он жался к стене. Что он там мог видеть из своего угла?

Проклятие, я же всё время торчу на самом свету! И хотя никто ничего видеть не должен — в тень, скорее да поглубже!..

— Занять оборону, — командует знаменщик. — Глядеть по сторонам. Эта тварь всё еще здесь.

Конечно, здесь, куда же мне деться. Обнажаю меч и прилежно, давя на корню веселье, всем своим естеством изображаю тревогу.

— Мерещится, говоришь? — недобрым голосом спрашивает Хьеперрак и как бы невзначай придвигается поближе.

Нет, его мы оставим на закуску. А мне что-то захотелось поразвлечься.

Измещение.

Лицо Яришвила делается похожим на глиняную маску. Ноги его подгибаются, и он где стоял, там и оседает, звонко стукнувшись напоследок лбом о каменный пол.

А ведь я и вправду видел, как некая смутная тень выскользнула из-за спины сотника Без Прозвища, на миг пригасила собой огонь факелов и растаяла за Шушфаром. Или все было не так?

Конечно, не так, болван.

Не из-за спины, а из самого сотника. И не за Шушфаром, а в самого Шушфара.

Вот теперь умница.

Но и знаменщик Хьеперрак тоже не дурак.

— Я догадался, — говорит он, переступая через груду одрябшей плоти и разъятых костей, еще мгновение назад полагавшую себя Яришвилом. — Все понял. Ты прикончил Агнирсатьюкхерга на Алтарном поле. Потом убил сотника Когбосхектара. Потом Шушфара и Яришвила. Скачешь от одного к другому, убивая всех.

— Опомнись, Хьеперрак, — говорю я, успокаивающе выставляя перед собой руку без меча. — Как такое возможно? И кто на такое способен?

— Врагодух. Тварь из тьмы, которую старый колдун привел за собой с Алтарного поля...

— Подожди, Хьеперрак. Успокойся. Какой врагодух? Какая тварь? Зачем? Что ты задумал? Убить меня? Меня, твоего старого боевого товарища?!

— Как же я могу убить врагодуха? — усмехается он. — Убить тебя? Ведь ты не позволишь, да?

С этими словами он подносит лезвие меча к своему горлу. Очень острое лезвие. Любовно наточенное этим утром и ни обо что еще не затупившееся.

— Давай, врагодух, — говорит он приглашающе. — Прыгай в меня. Там я тебя и похороню. Я успею. Как ты поступишь тогда?

Молодчина. Умный, отважный и очень рисковый. Будет бесчестно играть с таким в прятки.

— Это непростой вопрос, Хьеперрак, — отвечаю я раздумчиво. — Даже философский. И, по правде сказать, я не знаю на него точного ответа. У меня еще не было случая застрять в мертвом теле до исполнения Веления. Разумеется, я не умру. Быть может, усну — как всегда со мной бывает в конце Воплощения.

— Веление, Воплощение... Пустые слова. Просто замолчи и испытай себя. И меня заодно испытай.

— Разве ты не боишься смерти?

— Все равно я уже умер. Как все эти люди. Как Агнирсатьюкхерг. Кто с тобой встретится, тот обречен. Ведь так? Но я хочу взять с тебя плату за свою смерть.

Он прав, этот дикарь. Этот умный, проницательный, бесстрашный дикарь. Конечно, он умрет. Однако его азарт невольно передается и мне. Ох, уж эта кипучая акувахская кровь, эти оковы тела...

— Так что же — успеешь?

— Успею.

— Верно?

— Верно.

— Гляди, не подведи меня.

— Ну, что? Давай!

— Давай!..

А вдруг он успеет?!

Измещение.

Он успел, а я нет.

Вернее, я успел, а он нет.

Вернее... В общем, Скользец стал Хьеперраком. И успел.

Только порезался чуть-чуть.

Убираю меч от горла в ножны. Перешагиваю через тело Цриакамала. Отпираю дверь своим ключом и покидаю подземную темницу, ныне моими стараниями обратившуюся в склеп.

Хьеперрак, чье тело я примерил, еще не угомонился.; Его боевой дух, равно как и сметливость, вызывает уважение. Знаменщик всё еще прикидывает, как бы можно было со мной справиться. Например, попробовать боевую магию. Вырубить, как Когбосхектара. А после зарезать. Два довода против. Довод первый: неизвестно, подействует ли. Против копьеносных сотников магия хороша, а вот как против врагодухов? Есть подозрение, что никак. Но ведь Когбосхектар все же угодил в кресло, вместе с врагодухом! Не нужно было только приводить его в чувство. Снести башку, и весь разговор... Довод второй: даже если и пробовать... я, то бишь Хьеперрак, в боевой магии, к стыду своему, не силен. Нельзя сказать, что полный сосунок, но с тем же Лиалкенкигом нечего и равнять. Уж он-то горазд на все эти «пламенные мечи» и «водяные кулаки»...

Забавно, но Хьеперрак действительно меня видел. Да ведь не только видел, а и всё правильно понял. Дикари... туго соображают... ну-ну.

И знать теперь я буду лишь то, что успею вспомнить, будучи Хьеперраком и нося его тело.

Поэтому меня немного беспокоит, словно заноза в пятке, слабое подозрение, что по меньшей мере один из мечников, уже необратимо мертвых, кое-что знал. Но в этой кутерьме не успел вспомнить и поделиться этим воспоминанием со мной, прежде чем я избавился от его тела. Или я теперь в каждом вижу соучастника злодеяния?! Увы, ничего уже не исправить и содеянного не воротить. Ладно...

Мой путь лежит по бесконечным, едва освещенным и словно бы нарочно перепутанным винтовым лестницам, наверх — из темниц Узунтоймалсы в коридоры королевского дворца. Ведь именно там Змееглавец припрятал знак своего нанимателя. Создатель, доберусь ли я когданибудь до истины или буду вечно скитаться впотьмах?!

А ведь Лиалкенкиг и впрямь колдун. Это открытие я черпаю из услужливо распахнутых закромов памяти Хьеперрака. Только не храмовый колдун, чье дело ублажать богов, общаться с оракулами и провидеть будущее, а колдун боевой, бывалый, и потому своим искусством попусту не бахвалящийся. Из тех, кто произносит заклинания не на потеху собутыльникам, а исключительно чтобы сразить намеченную жертву. Он-то и завалил косматого громилу Когбосхектара «водяным кулаком». Вместе с врагодухом... Что за хрень этот самый «водяной кулак», можно только гадать. Но, судя по всему, хрень весьма ощутимая и действенная. Ладно, с этим мы разберемся отдельно и позже. Что там у нас еще в упомянутых закромах полезного и занимательного? Есть ли что-нибудь по интересующему нас делу? Увы, увы... Хьеперрак знает лишь то, что знают все. Что Итигальтугеанер Свирепец заперся в своей спальне, против обыкновения — один, а не с бабами. Может, ожидал, что бабы придут позднее. Но бабы не пришли, да и сам Свирепец более никем во плоти замечен не был. Какового случая и ведется расследование силами синклита жрецов во главе с дряхлым пердуном Свиафсартоном Страхостарцем. Пердун-то он пердун, а личность опасная. Недаром у него такое прозвище. Хьеперрак, то бишь я, его побаивается, общения избегает и при встрече норовит обойти дальней стороной. И все акувахи, народец к магии особо восприимчивый, обычно поступают так же. Откуда в акувахах такая обостренная чувствительность? А бес ее знает. Всегда так было. Как у кошек. Недаром говорят, что предками акувахов были обезьяна и леопард. Уж как там эти двое поладили, предания не уточняют, но потомки получились неординарные. Ловкость обезьяны, сила леопарда. От него же тонкое чутье на проявления темных сил. А от обезьяны... что еще от нее может быть?., наверное, красота.