Бумеранг на один бросок - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Филенко cтр.№ 45

Здесь не было ни снега, ни града, ни дождей. Только метеорные потоки. Они сыпались на поверхность планеты с завидной регулярностью, как по расписанию. Крупных камней практически не было — мелкая космическая щебенка. Зато ее было много. На Земле с ее трехсоткилометровым газовым одеялом все это сгодилось бы лишь для загадывания желаний. На Мтавинамуарви же звездные дожди несли смерть и разрушение.

Трое несчастных крофтов остались в чужом мертвом мире практически голыми. Без корабля, без связи, без надежды на спасение…

О всяком другом корабле Федерации в точке вылета известно практически все. И пункт назначения, и примерное время прибытия, и контрольное время подтверждения благополучного завершения рейса. Если такого подтверждения не последует, корабль сразу начинают искать. Корабль — не иголка в стоге сена, он гораздо мельче, он — пылинка в океане мироздания. Но поскольку обычно он оснащен компактным гравипульсационным маяком, есть хороший шанс такую пылинку все же отыскать.

Крофты же, заполучив транспорт, первым долгом избавлялись от всего, что позволяло отслеживать их передвижения по Галактике. Это была цена свободного поиска.

Часто ее приходилось платить.

Мтавинамуарви была непригодна для жизни людей. Ни нормального воздуха, ни воды. И, разумеется, никакой биомассы — ничего, что могло бы послужить сырьем для переработки в воздух и воду, а также пищу.

Когда двое здоровых парней ударились в слезы и крик, Тельма Рагнарссон удивительным образом, словно бы в пику им, успокоилась. Надавала коллегам оплеух по закрытым гермошлемам, выругала всеми известными ругательствами, выбирая наиболее унизительные, и потребовала сохранять человеческое достоинство. Не сразу, но это подействовало. Возможно, решающим аргументом стало то обстоятельство, что единственный предмет, способный претендовать на роль оружия, портативный фотонный бур, оказался у Тельмы на поясе. Хлюпая носами и огрызаясь, крофты вернулись на раздолбанный корабль, чтобы забрать с него все запасы и работающее оборудование. Удалось сделать несколько рейсов, а потом наступили сумерки, слабо отличимые от дня, и выпал очередной метеорный дождь.

Первая ночь в «Храме мертвой богини» была бессонной. Стаффан беспрестанно ныл, Эйнар ему угрожал, а Тельма вслушивалась в ватную тишину, втайне надеясь, что вот сейчас из темноты катакомб вдруг появится Аксель Скре с остальными крофтами, всё за всех решит, как это всегда и бывало, и неприятности на этом закончатся.

Но никто не пришел.

Когда над горизонтом поднялись оба солнца этого мира, едва живые от страхов и переживаний крофты спустились в центральный туннель. Что они рассчитывали там найти, было неясно никому, но их панический порыв был самым неожиданным образом вознагражден.

На полукилометровой глубине они нашли Убежище.

Совершенно изолированный и специально укрепленный грот, с прекрасно сохранившимися колоннами, с идеально ровным полом, покрытым слоем тысячелетней пыли, а самое главное — с огромным искусственным водоемом, полным кристально чистой влаги. Была ли то привычная аш-два-о или какой-то совершенно неудобоваримый ее местный эквивалент, в ту минуту никого не беспокоило. Первые же тесты показали: не соляная кислота, ну и ладно. Эйнар тут же зарядил дозу жидкости в интермолекулярный суффектор, в просторечии «пищеблок», трясущимся пальцем набрал код и получил бутерброд с жареной сосиской.

Кто еще после этого станет отрицать, что дуракам везет?!

Наверное, мтавины строили Убежище для себя, когда поверхность планеты стала похожа на артиллерийский полигон, но по каким-то причинам не довели дело до конца. То ли не успели, то ли бросили на полдороге, углубившись в самые недра. Если Аксель, говоря «мы нашли то, что искали», имел в виду эти голые каменные стены, то он сильно преувеличивал их ценность для земной науки и культуры. Зато для троих робинзонов в те часы ничто не имело большей цены.

Следующие тесты сообщили, что плотность атмосферы в Убежище существенно превышает ту, что на поверхности, и состав ее пригоден для дыхания. Деятельный Эйнар, несмотря на предостережения, тотчас же избавился от гермошлема, сделал два глубоких вдоха и свалился без чувств. Пока Тельма и хныкающий Стаффан суетились вокруг пищеблока, переводя его в режим фармакогенеза, Эйнар очнулся, сел и понес какую-то чушь. Он выглядел так, словно влил в себя поллитра текилы за один присест. Поднялся, идиотски хихикая и пытаясь что-то неповинующимся языком донести до оторопевших товарищей, сделал несколько неверных шагов, рухнул и захрапел. Он был жив, относительно здоров и совершенно невменяем.

Но, проснувшись спустя три часа, вел себя адекватно и смог сообщить свои первые впечатления от атмосферы Мта-винамуарви.

Во-первых, она оставалась довольно разреженной, что вызывало гипоксию и ослабляло сопротивляемость организма. Во-вторых, один из ее компонентов оказался наркотическим анальгетиком, каким — неизвестно, и действовал на человека как чрезмерная доза выпивки, то есть буквально валил с ног. Пока пострадавший лежал в отключке, его метаболизм экстренно адаптировался к новым условиям существования и, судя по Эйнару, успешно. Хотя головные боли преследовали всех довольно долго.

«И стали они жить-поживать да добра наживать…»

Сколько лет сидел Робинзон Крузо на своем необитаемом острове? Двадцать восемь лет, как пишет Даниэль Дефо. Райский уголок в теплом океане, пальмы, козы, попугаи — биомасса во всех мыслимых формах… Реальный матрос Селкерк просидел на реальном острове Хуан Фернандес четыре года и едва не спятил от одиночества. Их бы всех на Мтавинамуарви, в холод и тьму, в редкий, напитанный отравой воздух, в глухие скафандры!.. Из новейшей истории: не менее реальный звездоход по фамилии Панин провел на запретной планете Царица Савская никак не меньше восьми лет. Но у него была крыша над головой — неповрежденная обшивка корабля типа «блимп». И, со всеми оговорками, Царица Савская все же относилась к «голубому ряду»…

Так что ни в какое сравнение с пятнадцатью годами трех крофтов-неудачников это не шло.

Пятнадцать лет! Столько времени прожили двое мужчин и одна женщина в «Храме мертвой богини». Совершая короткие вылазки на негостеприимную поверхность погибшего мира. Без большой охоты обследуя самые ближние ходы катакомб — и то лишь в условиях прямой видимости. Согреваясь жаром собственных тел, светом от «Люциферов» и слабым теплом от вынесенных с корабля аккумуляторов. Коротая дни и ночи в домике, что был сложен из съемных панелей обшивки и наполнен всем, что хотя бы отчасти напоминало мебель и создавало видимость комфорта. Уже через месяц они перестали браниться и клясть судьбу. Через год прекратили ждать помощи из Внешнего Мира. Чуть позже всем начало казаться, что они всегда были здесь, никогда не знали прежней жизни, и что здесь им самое место.

Они мало разговаривали между собой и вовсе не обращались друг к дружке по имени. Все кристаллы к бортовому мемографу были выучены наизусть. Все истории были рассказаны. Все песни были спеты. Анекдоты уже не смешили, а новые на ум не шли. Как-то Тельма застала Эйнара сидящим на берегу водоема, с застывшим, обращенным внутрь себя взором. «М-мм?» — спросила она. «Забыл», — сказал Эйнар. «Что?» — «Фамилию свою забыл». Тельма расхохоталась… и вдруг осеклась. Она вдруг обнаружила, что не помнит, как зовут ее родителей.