Зейнсвилл - читать онлайн книгу. Автор: Крис Сэкнуссемм cтр.№ 67

— Примечательные имена, — ответил водитель. — Меня-то вы скорее всего узнаете. Я Тадеуш Миз, доктор Тад, известный книгами «Упрощенные сложности», «Ценность бессмысленного», «Древняя история будущего» и моим самым большим коммерческим успехом «Все, что вы хотели знать обо всем на свете, но о том не догадывались». Как сказал Дон Кихот, в моей профессии необходимо знать все.

— О, значит, вы как мистер Уипи, — сказал Чистотец.

— Ух ты! — обрадовался доктор Тад. — Что за комплимент! И в самую точку, и мерой за меру! Финеас Дж. Уипи! Вы прекрасно подтвердили мою теорию. «Смокинг Теннесси»! Больше всего я люблю его помощника, морского льва Чамли.

— Моржа, — поправил Чистотец. — Чамли — это морж.

— Вы уверены? — резко спросил доктор Тад. — Перепутать Чамли — все равно что сказать, что дядюшка Уолдо был хорьком, а не лисом.

— Кто… кто вы сказали?

— Дядюшка Уолдо. Уолдо Дж. Уигглесворт в «Хоппити Хупер».

— У меня есть… точнее, был дядя Уолдо, — пробормотал Чистотец. — Во всяком случае, мне кажется, что был.

— Ну вот видите, — сразу успокоился доктор Тад. — Вам кажется, что у вас был дядя Уолдо. Видите? Столько есть всего, в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Вот почему так важно установить, был ли это морской лев или морж. Разумеется, минус в том, что, если бы на все вопросы можно было ответить, если бы ничего не забывалось и не терялось, мы могли бы — парадоксально — сказать, что ничего нельзя найти. Как заметил Т. С. Элиот: «Наше знание лишь приближает нас к невежеству». Как бы то ни было, я утверждаю, что Чамли был морским львом.

Доктор Тад продолжал трещать без умолку, но Чистотцу было трудно сосредоточиться, хотя ему нравилось слушать болтовню водителя. Она напоминала ему то, каким мог бы стать Энсли, если бы не умер во младенчестве, если бы мог вырасти в мужчину, а не в призрака. «Сосискомобиль» катил мимо забранных щитами мотелей и мимоз в цвету, потом выехал на трассу и без сучка без задоринки просвистел через контрольно-пропускной пункт, который охраняли дроиды. От их вида снова подняла голову паранойя Чистотца.

Доктор Тад объяснил, что вмонтировал в «сосискомобиль» мощный мотор на альтернативном топливе, на который ушел почти весь его гонорар за консультацию от «ВООБРАЗИЛИИ» по проекту «XX Сенчури-ленд». Он считал, что затея того стоила, ведь мотор позволяет развить внушительную, но не вредящую окружающей среде скорость. И мимо полей озимой пшеницы, мимо ярко-красных сафлоров, мимо охотничьего заповедника, мимо буддистского монастыря они именно «катили». Потом они оказались в Амарилло, и снова на блокпосте не возникло никаких вопросов. Чистотца терзали приступы острого беспокойства и смутной тоски.

— Вижу, вас удивляет, что власти почти не обращают на нас внимания, — улыбнулся, заметив его состояние, доктор Тад. — Я так не задумывал, но «сосискомобиль», по-моему, так сказать, ниже радаров дроидов. Меня останавливают только охранники и полицейские — то есть живые люди. Возможно, все дело в юморе и экстравагантном дизайне моей машины.

Такой довод успокоил Чистотца, но и вогнал в депрессию. «Сосискомобиль» миновал «Закусочную Чу» («Сегодня фирменное: молочные поросята с гарниром из птичьих гнезд»). На палубе понтонного домика, пришвартованного в озерце, которое образовалось из осадков возле гелиевого завода, кашмирец скреб ножом для картошки огромного карпа. Чудовищные пикапы и бронированные джипторы неслись по трассе бок о бок с машинками на солнечных батареях и каменнолицыми китайцами на велосипедах или гангстерами из триад в зеркально-черных лимузинах, запряженных мексиканцами.

Доктор Тад, судя по всему, знал эти места, поскольку то и дело указывал на какие-нибудь достопримечательности вроде «Широкополой» — вращающегося ресторана в форме ковбойской шляпы с видом на загоны генетически модифицированного скота. Но остановились они возле примитивной забегаловки в пульмановском вагоне, застрявшем в роще ореховых деревьев. Забегаловка называлась «Плавка Пегги», и заправляла ею женщина с гнусавым выговором, походившим на звон натянутой колючей проволоки. Все трое умяли по стопке блинов с топленым маслом, копченой сардельке, стейку из курицы с подливой и глазунье из двух яиц. Кокомо жевала не переставая, с открытым ртом. Чистотец задумался, безопасно ли оставлять ее с доктором Тадом, но вопрос решился сам собой, когда ему понадобилось в уборную. Когда он вернулся к столу, Кокомо и доктор Тад уплетали яблочный пирог и вели себя так, словно знакомы целую вечность.

— У нас вышел потрясающий разговор, — объявил доктор Тад. — Про Somnia a Deo missa, сны, ниспосланные Богом. Исключительно интересно.

— Вы… разговаривали? — недоуменно переспросил Чистотец.

Вместо ответа доктор Тад сам отлучился в уборную. Кокомо еще не наелась и, тыкая в меню и вереща как шимпанзе, умудрилась заказать миску чили с луковыми кольцами и кусок пирога с малиной. Вернулся доктор Тад.

— В Америке осталось всего три места, где так хорошо кормят, — заявил он. — Второе — в Чикаго, недалеко от моего дома. Там еще умеют готовить солянку. Третье — в Рейпид-Сити, в Южной Дакоте. Надо бы снова туда наведаться.

— В Южной Дакоте? — повторил Чистотец.

Но тема угасла за чавканьем Кокомо и бормотанием радио. Презирая линки БИСПИДа и попав в черный список «Зри-связи», хозяйка «Плавки Пегги» была гордым сторонником «Американского пиратского радио». Главными новостями были Селезень Дули и Убба Дубба, ставки на будущем поединке в «Царстве Солнца» и чудеса в кильватере техасских ураганов.

В городе-музее Додж-Сити прошел дождь из луговых собачек (впервые в истории), а на озере Тенкиллер отправившийся на рыбалку баптистский проповедник выпал из лодки от удара по голове первоизданием «Многообразия религиозного опыта». Чудом уцелевшая в Дастдевиле мина «джеки с фонарем» разнесла вызывавший многочисленные нарекания центр «Планирования семьи» в Фейетвилле, штат Арканзас. Активисты «Права на ссоры», собравшиеся на ежегодное торжество, были побиты градом детей — многие прилетели в сферах из прозрачного полимера. Будучи любителем подобных феноменов, доктор Тад пришел в восторг, невзирая на личные неудобства, и считал, что на анализе одного этого дня можно сделать карьеру всей жизни.

Кокомо подтерла хлебом остатки подливы, и Чистотец заплатил по счету. Он снова сел впереди. «Сосискомобиль» покатил мимо газовых ферм и полностью автоматизированных сеялок.

— Вы сказали, вы из Чикаго, — попытался он завязать разговор, когда пища немного осела у него в желудке.

— Истинный уроженец города Широкоплечих, — подтвердил доктор Тад. — Преподавал когда-то в университете, но пришлось уйти в отставку по состоянию здоровья. По счастью, роялти пока дают мне свободу.

— А что у вас со здоровьем?

— С душевным здоровьем, — вздохнул доктор Тад. — У меня была болезненная религиозная фаза, и мне поставили диагноз неспецифический синдром святого Антония. Я изучал труд Беды Достопочтенного, ученого восьмого века, который взялся задокументировать проникновение христианства на английский рынок. Меня заинтересовала Исландия, где христианство было официально принято в тысячном году. Мне хотелось знать, как они это провернули, так сказать, на низшем уровне. Я наткнулся на датированный тысяча восьмым годом рассказ об одном монахе, который отправился на далекую ферму к какой-то семье, чтобы посмотреть, как у них обстоят дела с христианством. Они пригласили его пообедать чем бог послал. Прочли молитву, чем очень его порадовали, а потом стали передавать по кругу черную такую штуковину, похожую на мандрагору, а он вдруг узнал в ней мумифицированный лошадиный член. Его семья тоже благословила. Стоило мне это прочесть, как на меня снизошло откровение! Что есть засохший фаллос черного коня как не талисман жизненной силы, передаваемый из поколения в поколение? Ведь и Христос — отчасти Таммуз, бог растительности, который возрождается каждый год и умирает при сборе урожая. Меня осенило, что это маленькое племя, которое одновременно поклонялось Христу и древнему символу плодородия, сегодня было бы как раз на месте, потому что в его культуре никогда не возникало противопоставления Распятия Лошадиному Члену. Нет, они всегда сосуществовали бок о бок. Проблема в том, что вскоре после этого откровения мне стали являться в галлюцинациях маленькие китайцы.