Бич небесный - читать онлайн книгу. Автор: Брюс Стерлинг cтр.№ 42

Смерч разгромил на своем пути все парники, превратив их в грязные лохмотья и полностью уничтожив зреющий в них урожай-.

Жители Кванаха были не просто фермерами — они были современными биоагрономами. У них имелась система силосования: ямы, башни, камеры ферментации. Они собирали скуднейшие в мире урожаи — сорняки, молодой кустарник, мескит, кактус, все что угодно — и превращали их в полезные продукты: сахар, крахмал, топливо, целлюлозу. Силосная переработка сырья представляла собой настолько изощренный и трудоемкий процесс, что едва-едва окупалась. Однако она давала людям много честной работы. И к тому же это был способ законного использования огромных пустынных территорий Западного Техаса. Их система силосования была очень близка к тому, чтобы производить нечто полезное и работоспособное практически из ничего.

Ф-4 забрел на перерабатывающий завод и разорвал его на куски. Он подбирал с земли трубопроводы, отламывал их в местах сочленений и потрясал ими в воздухе, словно ультразвуковыми дубинками. Он мял силосные башни до тех пор, пока они не начинали трещать по швам и не рушились на землю; он рассеивал генетически измененные дрожжи и грибки, поливая целые акры земли вокруг себя их горячей заразной кашей. Он выдавливал стекла, и срывал крыши, и дробил бетонные фундаменты, и замыкал генераторы. Он мгновенно убил троих рабочих с перерабатывающего завода, которые были слишком упрямы и преданы своему делу, чтобы спасаться бегством. А потом, после того как смерч разгромил половину завода и оставил вторую половину нараспашку, прибыл его союзник дождь и промочил насквозь все, что лежало под открытым небом.

После этого смерч пошел жевать плоскую шахматную доску улиц Кванаха, сплющивая дома и лавки, вырывая с корнем старые деревья вокруг здания суда и повергнув в пыль танцевальный зал.

Покончив с городом Кванах в штате Техас, смерч, нисколько не потерявший своей силы, двинулся но направлению к Красной реке и населению великого штата Оклахома.

Когда Джейн вернулась в лагерь, было пять часов утра. За время их долгого и скучного возвращения она немного поспала на водительском сиденье, но в ней было чересчур много адреналина, чтобы отдохнуть по-настоящему.

Она завела машину в одну из гаражных юрт и ткнула в бок спящего Рика. Тот без единого слова встал и, покачиваясь, удалился в свой вигвам.

На негнущихся ногах, вся дрожа, Джейн вошла в командную юрту. Джерри там не было, и все его машины были выключены.

Она прошла в их любимую палатку, ту, которую они обычно использовали для любовных свиданий. Джерри лежал в спальном мешке на застланном блистерными матами полу. Он спал.

Джейн сбросила с себя потную одежду и протиснулась в мешок рядом с ним.

— Ты дрожишь, — проговорил он.

— Да, — отозвалась она, колотясь еще сильнее от того, что он сказал это. — Я всегда дрожу, когда они убивают людей.

— Мы ничего не можем с этим сделать, — мягко сказал он. — Мы просто свидетельствуем.

Джейн уставилась вверх, в темноту, заливавшую верхнюю часть конуса вигвама. Через дымовое отверстие были видны звезды. Все ее тело было твердым и звенело от напряжения, и пахло от нее очень плохо.

— Да, моя жизнь сильно изменилась с тех пор, как я встретила тебя, — задумчиво произнесла она. — Сумасшедший ты сукин сын…

Джерри рассмеялся и положил руку на ее правую грудь.

— Вот как?

— Именно так. Я видела, как люди умирают в катастрофах… Я носилась по шоссе на двухстах кликах в час. Я прыгала с самолетов. Я взобралась на радиобашню и спрыгнула с нее, а потом избила женщину, которая показала мне, как это делается.

— Ну не так уж сильно ты ее и избила, — возразил Джерри.

Он уткнулся бородатым лицом в ямку на ее шее. Джейн затрясло еще сильнее.

— Как-нибудь, всего лишь один раз, — сказала она ему, — я хочу сделать это в кровати. На матрасе и чистых простынях. После того, как мы оба примем душ. И чтобы на мне было что-нибудь облегающее… и может быть, даже духи. Как тебе это нравится, Джерри? Духи, а?

— Что мне нравится, так это помнить, куда я засунул презервативы. Где же они?

— Они должны быть вон там, под той сумкой, если только их кто-нибудь уже не использовал.

Джерри нагишом выбрался из спального мешка, после продолжительных поисков обнаружил презерватив и залез обратно. На ночном воздухе его кожа стала холодной. Джейн яростно затряслась.

Джерри перевернул ее на живот и крепкими руками принялся разминать ей плечи.

— Тебе досталось сегодня, — сказал он. Она кивнула.

— Так хорошо. Продолжай. Может быть, я еще буду жить…

Молча, умело, Джерри прошелся по ее плечам, затем вниз но позвоночнику и ребрам, выискивая напряженные нервные узлы и распутывая их, словно клубки рыболовной лески. Это было так хорошо — чувствовать на своем теле сильные руки человека, которому ты доверяешь. Человека, который не станет останавливаться или колебаться, который знает, что он делает, и который никогда не причинит тебе вреда. Он успокаивал, вынимал дрожь из ее тела, он словно бы выгонял из ее кожи маленьких чертенят. Джейн вытянулась на животе, прикрыв глаза и ощущая блаженную истому.

Потом она перевернулась и приветственно раскрыла руки. Он коротко поцеловал ее, надел презерватив и взобрался сверху, упершись в пол локтями.

Он скользнул в нее сразу целиком, благодаря смазке на латексовой пленке. Она согнула ноги, обхватив ими его колени.

— Только давай быстро и нежно, хорошо? — прошептала она. — Я действительно очень устала, мой мальчик… Я потом сразу же усну, обещаю.

— Хорошо, — отозвался он, вступая в свой любимый ритм.

— Сделай это, но только мягко, не надо вышибать из меня фейерверки, ладно?

Он не ответил.

Он не был с ней жесток, он не был даже невнимателен; но он был крупным человеком, на полторы головы выше нее, и очень сильным. Мускулы веревками вздувались у него на спине, там, где у нормальных людей вообще не бывает мускулов. Он не был акробатом или искусным любовником, но его было не так-то легко раскачать. А набрав обороты, он, как правило, входил в колею и оставался там уже надолго.

Она стиснула зубы, откинула голову назад, в мягкую тьму, и пережила оргазм. Она вынырнула по ту его сторону задыхающаяся и совершенно обмякшая; все напряжение из ее скул и висков куда-то делось, руки безвольно разметались по сторонам.

Он остановился, нависнув над ней, и позволил ей немного подышать. Под ее шеей был большой бугор — похоже, камень где-то под спальником, — и она поерзала на спине, чтобы слезть с него. До этого она чувствовала себя ужасно уставшей, но теперь ее затопила горячая жизнетворная сила ее собственного либидо, и все утомление и ужасы этого дня казались чем-то, что произошло с какой-то другой женщиной, где-то очень далеко. Когда она заговорила снова, ее голос звучал низко и хрипло: