Ромейский талисман - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Астахов cтр.№ 17

– Лепо! Чистая победа!

Кто-то поднес Давиду ковш вина, и победитель выпил его залпом, жадно, проливая вино на волосатую грудь. Дружинники хлопали армянского богатыря по плечу, пожимали руки, поздравляли, и в их глазах были восторг и изумление. А затем Таренаци услышал негромкий голос Софрония:

– Славный был бой! Ты победил, армянин.

Византиец несколько раз хлопнул в ладоши, потом сделал знак аколиту с большим ларцом в руках. Из ларца Софроний извлек кожаный мешок с золотом и бросил к ногам Хельгера.

– Мой заклад, князь, – сказал он. – Сто солидов твои.

– Нет-нет! – с улыбкой ответил князь. – Я не возьму деньги с посла. Мне довольно одной победы.

– Ты унижаешь меня, – возразил Софроний с обиженной гримасой. – У нас не принято отказываться от честного выигрыша. От себя прибавлю десять солидов для победителя. Он потешил меня своим искусством. А это, – и грек показал на бесчувственного Маркела, – унесите прочь с моих глаз!

Достойное поведение посла вызывало восхищенный шепот русичей, и Хельгер пригласил всех продолжить трапезу. Однако Софроний Синаит продолжал стоять, когда возбужденные гости расселись за столы.

– Что-нибудь не так, почтенный посол? – спросил Хельгер.

– Я подумал, что пора от забав переходить к главному, ради чего я приехал в твои земли, князь, – ответил патриций. – Твое гостеприимство и славное застолье совершенно затуманили мой разум, и я совсем позабыл, что должен вручить тебе дары моего повелителя.

– Ты уже вручил их сегодня, когда я принял тебя! – со смехом сказал киевский князь.

– Не все, – возразил грек. – Пришла пора главных даров.

Один из слуг Софрония, повинуясь жесту господина, почтительно подал патрицию длинный сверток, аккуратно обернутый серебристой хорезмской парчой. Посол развернул ткань, и Хельгер увидел длинный прямой меч в алых ножнах, богато отделанных самоцветами. Рукоять меча была из литого золота.

– Меч дамасской работы, подарок моего императора для тебя, славный князь киевский! – провозгласил посол под одобрительные возгласы дружинников. – Надеюсь, тебе представится случай испытать в победоносной сече остроту и крепость этого джавахира. А для твоего воспитанника, благородного Ингвара-Рогволода, у меня есть другой дар, не менее ценный. Император Лев Шестой Мудрый прослышал о том, что благородный Ингвар собирается жениться, и прислал свадебный подарок. Конечно, такие подарки принято дарить в день свадьбы, но император искренне надеется, что его дар приблизит твое счастье, князь Ингвар.

Дамасский меч был настоящим сокровищем. Но то, что извлек Софроний из продолговатого золотого футляра и показал собравшимся, вызвало всеобщее восхищение. Никому из гостей Хельгера до сего дня не приходилось видеть такой искусной ювелирной работы. Пятиконечный золотой медальон, подвешенный на массивной затейливо скрученной цепи, поражал совершенством отделки и ажурным точением лучей. Юный Ингвар как зачарованный смотрел на драгоценную вещицу. Даже суровый Хельгер не смог удержаться от улыбки, наблюдая, как свет играет на долах медальона. Дар ромейского императора был поистине чудесной вещью.

– Клянусь Перуном, ничего краше я не видел! – воскликнул Ингвар, не задумываясь над тем, что его восторги по поводу подарка имперский посол может расценить как проявление неуместной алчности. – А ты, Хельгер?

– И я не видел, – признался норманн. – Это подарок, достойный императора Ромеи!

– Внешняя красота этого медальона ничто в сравнении с его чудесной силой, – сказал Софроний. – Ибо это украшение прославлено чудесами, сотворенными им. Его носил сам блаженной памяти император Константин в ту пору, когда он воевал с нечестивым Максенцием. И хоть нет на этом медальоне алмазов и сапфиров, ценность его велика. Я слышал, этот знак наделен силой защищать своего владельца и даровать ему победу над врагами. Он приведет тебя к славе и могуществу, князь Ингвар. Отныне ты владеешь этой реликвией.

– И я принимаю дар твоего императора с благодарностью и радостью, – заявил Ингвар и, прежде чем Хельгер что-то успел предпринять или сказать, надел его на себя.

– Рановато еще носить подарок к свадьбе, – заметил Хельгер, неодобрительно посмотрев на юношу.

– Я лишь выказал уважение к императору Ромеи! – возразил Ингвар, но медальон не снял.

– Я хотел сказать, что подарок подразумевается как свадебный, – заметил Софроний. – А скоро ли сама свадьба?

– На Руси молодых женят осенью, после того как убирают урожай, – сказал Хельгер.

– Значит, ждать недолго. Мы, римляне, сумеем преподнести достойные дары и невесте славного Ингвара. Позволено ли мне узнать, кто счастливая избранница будущего князя киевского?

– Дева, которая станет достойной супругой моему воспитаннику, – уклончиво ответил Хельгер и прикрикнул на слуг: – Почему ковши пусты? Пора выпить за здоровье высокородного посла ромейского!

– Исполать! – взревела дружина. Засуетились слуги, загремели ковши, забулькал мед в глотках. Хельгер бросил быстрый взгляд на византийца. В глазах Софрония Синаита было торжество, они больше не были пустыми и отстраненными. Справа от Хельгера счастливый Ингвар рассматривал висевший у него на шее драгоценный медальон. И Хельгеру, многоопытному вещему мужу, повидавшему на своем долгом веку всякого, прошедшему через невиданные и непостижимые испытания, внезапно показалось, что драгоценная вещица что-то ему смутно напомнила. Но вот что? До самого конца пира Хельгер не раз и не два возвращался мыслями к медальону на шее своего воспитанника и пытался выхватить из памяти то, что там, казалось, неуловимо присутствовало и могло подкрепить смутную тревогу старого князя. Он пытался вспомнить – но не смог.

Над ночной степью прокатился высокий тоскливый вой. Араха зажмурился, бросил в горевший перед ним костер еще горсть порошка. Пламя немедленно окрасилось в синеватый цвет, и по ущелью поплыл белый дым с запахом степных трав. Глаза старого колдуна широко открылись, губы зашевелились, бормоча что-то на неведомом языке.

– Эрлик! Эрлик! Эрлик! – вздыхал старик, глядя в огонь невидящим взглядом. – Пришло время ступить на Сумеречную тропу. Велика мудрость Эрлика! Наши враги отомкнули Круг, и теперь твой гнев, Эрлик, падет на их дома, на их стада, на их жен и детей. Глупые руссы приняли Знак Беды. Теперь Сумерки поглотят их. Пришла пора выпустить Стаю. Пришла пора начать травлю, Эрлик!

Вой повторился, на этот раз на него откликнулись еще несколько тварей, прячущихся в ночи. Араха снова зажмурился, будто сытый довольный кот, протянул костлявые руки к огню. Он смотрел в пламя и видел в нем искры того могучего пожара, который скоро пожрет ненавистные русские города. Он слушал вздохи ветра и различал в нем жалобные предсмертные крики руссов. Велик Эрлик, бог хазар! Скоро исчезнет племя врагов, и солнце и луна еще тысячу лет будет всходить над дворцами Итиля.

– Мы победили, господин мой Эрлик! – шепнул старик, наклонившись к огню. – Это хорошая ночь. Ночь полнолуния. Сегодня Стая возьмет след русской волчицы…