Анатомия любви - читать онлайн книгу. Автор: Спенсер Скотт cтр.№ 70

– О, Кит! Кит… – Голос Энн прозвучал измученно, в нем была скорее боль, чем порицание.

– Пусть уходит! Пусть убирается отсюда! – закричал Кит.

Я повернулся к нему, тряся мокрыми руками, все еще согнувшись, готовый защищаться от следующих ударов. Кит поднялся и сорвался с места, словно беговая лошадь. Было жутко наблюдать, как гневно и напряженно он дышит. Его ребра ходили вверх и вниз, как огромные крылья. Наверное, не один я испугался, что надо будет делать, если Кит вдруг потеряет сознание.

– Когда он здесь, я ничего не чувствую. Он снова вернулся только для того, чтобы причинить новые несчастья. Господи, не могу поверить! Ему нельзя здесь оставаться. Пусть уходит! – А затем, повернувшись ко мне, он повторил: – Убирайся, убирайся!

– Я ухожу, – посмотрев на Энн, сказал я.

– Прочь! Прочь! – вопил Кит. – Прочь! Прочь! Прочь!

– Заткнись! – велел Сэмми. Он попытался схватить Кита за руку, но промахнулся.

Энн прикрыла глаза и покачала головой. Уходи? Оставайся?

– Я пойду, – сказал я не столько Киту, сколько самому себе.

Я оглядел комнату. Никто из них не осмелился встретиться со мной взглядом. Я кивнул, по глупости стараясь вести себя нормально. Сквозь лихорадочный туман я увидел, как Кит взял со стола второй стакан, а потом тот поплыл ко мне, медленно, по горизонтали, расплескивая виски и лед, выстреливая отраженным светом лампы. На этот раз он разбился о стену на порядочном расстоянии от меня. На белой стене расплылось огромное пятно. Я шагнул вперед и раздавил ногой большой кусок стекла. Осколки захрустели по деревянному полу, производя мерзкий, царапающий звук. Я закрыл лицо руками. Мне показалось, в меня летит очередной стакан, однако Кит стоял неподвижно, чуть выставив перед собой руки, защищаясь, как будто я мог наброситься на него.

Я быстро прошел по длинному коридору и вышел из квартиры. Конечно же, никто не окликнул меня. Я закрыл за собой дверь, но замок не защелкнулся. Дверь так и осталась приоткрытой. Я не рискнул вызвать лифт и нашел в центре площадки лестницу. Спустился бегом на пару пролетов, но потом вынужден был присесть, потому что ноги меня не слушались. Мне показалось, будто целый пучок нервов вышел из строя. Я опустился на мраморные ступеньки и принялся щипать лодыжки и колотить себя по коленям до тех пор, пока чувствительность не вернулась.

Когда я вышел из дома Энн, подъехало такси. Его шины шваркнули о бордюрный камень, а следующее, что я запомнил, как открывается задняя дверь и из машины выходит Джейд. Она немного подросла. Вместо длинных волос она носила теперь короткую, спортивную стрижку, совершенно гладкую, с прямым пробором, волосы убраны за уши и перехвачены темно-синим пластмассовым обручем. На Джейд была желтая блузка, расстегнутая сверху на две пуговицы. На шее, на которой висела тонкая золотая цепочка, образовались три глубокие складки. Брюки цвета хаки, свободные, с завышенной талией. Небольшая дорожная сумка из черного нейлона. Джейд была загорелая, сильно загорелая. Она пристально смотрела на меня.

Такси отъехало. Джейд сделала шаг вперед. Она раскрыла рот, а потом снова плотно его сжала. Я медленно пошел к ней, а когда остановился, носки моих ботинок практически касались ее.

– Мама сказала, что ты здесь, – произнесла Джейд.

– Да. Да, я здесь, – сказал я, а затем притянул ее к себе.

Я чувствовал, что она сопротивляется, однако не сильно. Я заключил ее в объятия, обнял так, как представлял это себе десять тысяч раз. Я подумал – мимоходом, – не принуждаю ли ее. Я ощущал прикосновение ее груди, вдыхал великолепный запах ее духов, навсегда запоминая контуры ее тела. Она положила руки мне на плечи. Не отвечая на мое объятие. Не отталкивая меня.

Я обнимал ее так долго, на сколько осмелился, а когда выпустил из объятий, то не стал смотреть на нее, потому что знал: она этого не хочет. Я глядел прямо перед собой, слушая сначала ее дыхание, потом задумчивую тишину, пока Джейд силилась произнести одно простое слово, а под конец – негромкий, неровный звук ее шагов, пока она не ушла, но и тогда я не стал оборачиваться. Я пошел быстро, стискивая руки и разговаривая с самим собой, затем побежал, остановился, снова пошел и наконец просто сел на тротуар на углу Двадцать девятой и Парк-авеню, привалившись спиной к почтовому ящику. И стал ждать.

Спустя двадцать восемь часов у меня в гостиничном номере зазвонил телефон, и я поднял трубку на середине первого звонка. Звонили со стойки администратора.

– Мистер Аксельрод?

– Да.

– К вам пришли. – Служащий помолчал. – Могу я предложить даме подняться?

– Пожалуйста, дайте ей сначала трубку.

– Секунду.

– Алло, – произнесла Джейд. Голос у нее был сипловатый. Он всегда заставлял меня вспомнить о песке, солнце и дыме.

– Я просто хотел сам предложить тебе подняться. Ты знаешь, в каком я номере?

– Да. Мне сказали.

– А может, ты хочешь, чтобы я спустился? Может, так будет лучше?

– Нет. Я поднимусь. – Она помолчала. – Можно?

– Да. Конечно.

Я встретил ее у лифта. Она вышла вместе с двумя женщинами в коротких кожаных юбках и ковбойских шляпах. Джейд была в сером, с той же черной нейлоновой сумкой. От нее пахло сигаретами и алкоголем, а поверх этих запахов, словно свет на волнах, скользил аромат сиреневой туалетной воды. Похоже, она подушилась перед тем, как отправиться в «Макальпин».

Мы довольно долго стояли, глядя друг на друга. Я слышал пронзительный свист, такой, должно быть, слышат летчики, если летят с незакрытой кабиной. Порыв, который вчера позволил мне стиснуть Джейд в объятиях, теперь прошел. Я мог лишь смотреть ей в глаза, хотя, конечно, я просто не мог смотреть куда-то еще.

Она казалась измученной. Глаза были огромные, страдальческие и смотрели в никуда. Губы запеклись. Она подкрасилась, и в унылом, водянистом свете гостиничного коридора небрежно наложенная косметика была особенно заметна. Короткие волосы заправлены за уши, которые, как я заметил, слегка покраснели. Сережка-гвоздик была у нее только в одной мочке.

– Ты потеряла сережку, – сказал я.

Она коснулась правого уха.

– Ой! – воскликнула она. Несколько раз тронула мочку с пустой дырочкой. – Черт!

– Мы купим тебе другие, – пожал я плечами и поморщился.

Какое идиотское замечание! Даже хуже, чем идиотское: оно самонадеянное, гнусное, и я вовсе не удивился бы, если бы она рассмеялась мне в лицо.

Но Джейд смотрела на меня так, будто не слышала. Сердце скреблось в груди, словно огромная собака за дверью.

– Ты удивился? – спросила Джейд. – Что я пришла.

– Ты должна была прийти, – покачав головой, ответил я.

– Нет. – Она немного сощурилась. – Это мой выбор. Я так решила.