Три стороны моря - читать онлайн книгу. Автор: Александр Борянский cтр.№ 48

Гектор подумал.

— Нет.

— Царевич Парис гостил в доме Менелая. Он покинул дом Менелая ночью, как вор. А на другой день пропала жена Менелая.

— Она могла уйти по своей воле.

Пришелец отстранил щит, наклонился к Гектору и доверительно сказал:

— Могла.

— Если она не захочет?

— А если ты потеряешь овцу? Тебе не все равно, сама она отбежала в кусты или ее утащил волк?

Гектор подумал.

— Ты прав.

— Племя Атридесов потеряло свою вещь. Племя Атридесов хочет получить ее обратно.

— Назови себя.

— Диомед, сын Тидея.

— Ты смелый человек, Диомед, сын Тидея.

— Мне нечего бояться. Племя Атридесов не убивает посланцев. Племя Атридесов убивает врагов.

— Тебе нечего бояться. Мы делаем то же самое. Я предлагаю тебе выпить со мной вина.

— Мне нужен ответ.

— За вином мы обсудим подробности ответа.

Вот они сидят… Вот они пьют густое красное вино, разбавляя его чистейшей водой из источника Артемиды.

— Можно вопрос воина, достойный Гектор?

— Да, отважный Диомед.

— Какова длина твоего копья?

Гектор самодовольно усмехнулся.

— Одиннадцать локтей.

— И ты пользовался им в битвах?

— Да.

Диомед кивнул с глубоким уважением. Он не знал, что покорение ларисских пеласгов, которое для Трои было битвой, для любого греческого племени считалось бы мелким эпизодом мирного лета.

— Итак, ты предлагаешь отдать нам Елену через поединок?

— Да.

— Ты обещаешь, что Парис его проиграет.

— Да.

— Зачем?

— Это сохранит достоинство Трои и Илиона. Это не оставит выбора Елене, она должна будет уйти. И это вернет вашему Менелаю утраченную честь — ведь он победит.

Диомед пил большими глотками. Он наполовину осушил чашу и сказал:

— Мне придется убеждать Агамемнона. Он не захочет подставлять под удар брата.

— Менелай так плох?

— Менелаю об этом никто не скажет. Вся мощь Атридесов постоянно доказывает, что Менелай хорош.

Гектор и Диомед, настоящие воины, переглянулись с пониманием.

— Если Менелай победит, поход будет считаться удачным? — спросил Гектор.

— Ты говорил еще о выкупе, — усмехнулся Диомед, — иначе Менелай не победит и поход не закончится.

Лишнее упоминание: не было придуманных для вящей солидности девяти лет, эта война началась с поединка Менелая и Париса… Разве только несколько островов даны прихватили по дороге.

А выражение «девять лет» на торговом койне Эгейского моря означало просто «очень долго». Позднее переродилось в идиоматическое «надоело ждать».

Елена наблюдала за приготовлениями к поединку с замиранием сердца. Ей не сказали, что результат известен заранее. Она не знала, что Парис вышел спасать не ее, а достоинство Илиона и честь Менелая.

И каждое движение отзывалось в ней.

…Парису в голову залетела шальная мысль. Приам и Агамемнон уже совершили ритуал примирения на высшем уровне, обменялись клятвами, принесли совместную жертву. А Парис шел от ворот к месту договорного боя и думал: «Менелай заберет Елену… ну, прекрасна она, так он ведь все и получил от нее, все уже изучил, все перепробовал. Десятки девушек ждут его вокруг, они ничего от него не требуют, никакого подвига». И он почувствовал, как с плеч тихо падает тяжесть вечной славы, смешанной с позором. Какие-то мгновенья он был почти рад расставанью…

Неизбежной разлуке.

Только это слово — «неизбежно» — его не устраивало. Оно огорчало.

Елена была невероятно красива даже для себя, когда переживала подробности поединка. Ветер с юга добавлял чар. Она волновалась…

Приам поднялся на стену и встал рядом с ней, предметом спора, украденной вещью. «Нельзя осуждать Париса, — размышлял Приам, глядя на нее. — Хорошо, что в нашем городе побывала такая женщина. И хорошо, что все так закончилось».

Парис честно позволил Менелаю атаковать. Он косо ударил в щит, погнул свое копье и дальше только защищался.

Менелай несколько раз колол острием пустоту, он видимо не сразу понял, что Парис не даст себя поранить. Потом Менелай тоже ударил в щит, наконечник пронзил шесть воловьих шкур и застрял. Парис отбросил щит вместе с оружием противника и промедлил, вновь предоставляя инициативу.

Менелай бросился на него с мечом. Парис подставил под удар конскую гриву шлема, но то ли повинуясь инстинкту, то ли разозлившись, дернул головой в сторону в тот миг, когда бронзовый меч Менелая соприкоснулся с продольной железной пластиной, закрывающей макушку и лоб. От этого неожиданного маневра меч вырвался из руки дана и отлетел прочь. Кроме того, не выдержал гвоздь, скрепляющий лезвие с рукоятью, и меч перестал быть мечом.

Менелай стоял перед войсками безоружен. Это все видели. А Парис едва заметно улыбался.

Неловкая пауза была недолгой. С диким криком Менелай ринулся на Париса. Меч Париса висел прикрепленный к поясу. Менелай схватил врага за гриву шлема обеими руками и потянул.

Парис уперся.

Это уже выглядело почти неприлично. Агамемнон поморщился и зло посмотрел на Диомеда.

Наконец кожаный ремень шлема расплелся, и Менелай полетел на землю с трофеем в руках. Парису очень хотелось помедлить, но он вспомнил обмен клятвами и побежал. Менелай, лежа на спине, отшвырнул шлем Париса назад, в направлении ахейского строя.

Парис вбежал в ворота Трои.

Елена на стене зажмурилась и обняла свои темные плечи. Она поняла, что ей предстоит тяжелый-тяжелый день. День, в котором вечер может не наступить.

Елена Прекрасная (но не Прекрасная Елена!) шествовала между рядами воинов. Парис сопровождал ее на шаг позади, низко склонив темно-русую голову.

Их ждали трое: Агамемнон, Менелай, Диомед.

В Спарте Елену ждал отец Тиндарей. В Микенах ее судьбой крайне интересовалась сестра Клитемнестра.

Темнокожая девушка и Парис, сын Приама, остановились.

Агамемнон поглядел на Диомеда.

— Кто это? — спросил Диомед.

Парис воспринял это как ритуальный вопрос.

— Я возвращаю жену достойнейшему.

Ни один из троих не проронил ни слова.

— Царь Приам также предлагает богатый выкуп басилевсу племени Атридесов, — добавил Парис.

Агамемнон вновь поглядел на Диомеда.

А Менелай, о чем никто никогда не узнает, думал совершенно неподобающие вещи. «Эта Елена, кажется, другого цвета», — думал Менелай.