Все по-честному - читать онлайн книгу. Автор: Сандра Мэй cтр.№ 27

– Кто эта девушка?

– Мэри Лу Дженнингс, двадцать шесть лет, белая. Мы учились в университете вместе, только она была на втором курсе, когда я заканчивал. Вдобавок мы были соседями. Она жила надо мной, когда я снимал квартиру, помнишь?

– Какая она, расскажи.

Дэн немедленно взвился:

– Папа, имей совесть! Чего ты от меня еще хочешь, а? Какая разница, какая это девушка? Ты хотел, чтобы я женился, – я собираюсь это сделать. Да будь она хоть ведьмой, тебе какая разница, а?

Голос старшего Лапейна прозвучал непривычно мягко:

– Я хочу, чтобы ты женился по любви, Дэн, только и всего. Чтобы ты был счастлив. Этого хотят все родители.

– Ну конечно! Ведь в нашей семье всегда самым важным было то, чего хочешь ты, а не то, чего хотят остальные!

– Дэн, не буянь. На самом деле я прилетел познакомиться и заодно посоветоваться с тобой – мне стоит принять приглашение этой… тещи или вы с Мэри Лу не планировали никаких торжеств?

– Не знаю я! Понятия не имею. Посоветуюсь с невестой и сообщу.

– Хорошо.

– Ты останешься в городе?

– Нет, улечу домой. Аманда просила меня не задерживаться. Шерил приболела, а Джош в отъезде. Срочные дела в Калифорнии.

– Ясно. Ладно, до скорого. Полагаю, на следующие выходные мы объявим общий сбор.

– Дэн?

– Что еще?

– Я люблю тебя, сынок. Боюсь, я редко тебе это говорил, но… знай это.

И Лапейн-старший повернулся и вышел, прямой и подтянутый, седой и могучий. Дэн закусил губу. Он ведет себя как мальчишка, злится на отца, хотя по-хорошему должен благодарить его – ведь если бы не идиотское условие остепениться и начать новую жизнь, Дэн не встретился бы снова с Мэри Лу.

Он подъехал к дому и немного посидел в машине, прежде чем подняться наверх. Мэри Лу сегодня дома. Обещала испечь тортик – в знак того, что с кошмарными блюдами покончено навсегда.

Дэн улыбнулся, представив себе эту идиллическую картину: они с Мэри Лу сидят за столом, пьют чай и едят ароматный торт, а внизу истекает слюной Барт. Горят свечи, пахнет миндалем и корицей, и впереди у них долгая, счастливая жизнь…

В квартире было тихо. Барт не вышел навстречу, хотя поводок висел на вешалке, и кроссовки Мэри Лу тоже стояли здесь. Дэн торопливо разделся и прошел в гостиную. Пустая кружка на журнальном столике, градусник… Все больше нервничая, Дэн направился к двери в комнату Мэри Лу.

Дверь была приоткрыта. Дэн помедлил, а затем осторожно постучал.

Барт лежал возле кровати и лишь приветственно помахал хвостом хозяину. Мэри Лу скорчилась на самом краю постели, казалась совсем маленькой.

Дэн зашикал было на Барта, но из-под пледа, которым была укрыта девушка, донесся слабый голос:

– Не ругай его, он мне сочувствует.

– Что с тобой, Мэри Лу?

– Не знаю… Сильно заболела голова, потом зазнобило, а потом слабость… Я еще полежу, а потом испеку торт, ладно?..

Дэн метнулся в гостиную, схватил градусник, поднес к глазам. Сорок и три десятых! Немудрено, что ей так плохо.

Трясущимися руками он набрал номер «скорой», продиктовал адрес. Потом вновь вернулся к Мэри Лу, присел на край постели, беспомощно сжал ее сухую и горячую руку в своих ладонях. Мэри Лу не шевелилась. Барт вдруг поднял лобастую голову и заскулил. Дэн от избытка чувств едва не саданул пса ногой.

Потом приехал врач, и Дэн впервые в жизни раздевал Мэри Лу, чтобы доктор мог послушать легкие. Диагноз «грипп в острой форме» привел Дэна в отчаяние, чем он очень повеселил врача. Тот заметил, что в последнее время – а именно лет пятьдесят как – грипп довольно неплохо лечится, так что особенно волноваться не стоит. Выписал кучу лекарств, велел пить побольше жидкости и уехал.

Дэн остался в роли сиделки.

Мэри Лу ничего этого не слышала и не знала. Она плавала в липком жару, то погружаясь в странные багровые пропасти, то воспаряя в холодные синие высоты, и ее бедное тело сотрясал озноб. Мэри Лу было очень плохо, и ни один юрист не явился в эту ночь, чтобы спасти ее или хотя бы пристрелить во имя человеколюбия.

Соображать она начала лишь к концу пятого дня болезни. Жар отступил, багровая пропасть убралась во тьму, холода тоже больше не было, и сознание решило потихонечку вернуться. Вначале Мэри Лу не открывала глаз, потому что было больно, а голова кружилась, и потому Мэри Лу только слушала. Мир вокруг был тих, но отнюдь не пустынен. Шепоты, отдельные слова, фразы. Собачий лай. Льющаяся вода.

Потом вернулись ощущения. Ее переворачивали, вынимали из-под одеяла, клали на омерзительно прохладные (к счастью, быстро согревавшиеся) простыни, носили, обливали водой (это было приятнее всего), щекотали чем-то мягким и теплым.

Были запахи. Резкий и бодрящий спиртовой. Очень свежий и почему-то знакомый аромат мужской туалетной воды, а может, и одеколона. Запах псины (прекрасный несмотря ни на что, умиротворяющий и успокаивающий).

Был целый комплекс ощущений, он появлялся не часто, зато охватывал все пространство вокруг Мэри Лу: хруст крахмальной ткани, запах спирта, земляники, лимона и хорошего одеколона, прохладные сухие и сильные пальцы, негромкий ласковый голос.

Были и неприятные ощущения, от них хотелось плакать, но потом из ниоткуда снова являлись теплые и нежные руки, очень сильные и жесткие на ощупь – и неприятные ощущения проходили.

Потом наступил день, и Мэри Лу решилась открыть глаза. Первое, что она увидела перед собой, – огромные синие глаза, растрепанные русые кудри и трехдневная, как минимум, щетина на щеках Прекрасного Принца. Мэри Лу улыбнулась от счастья – и зажмурилась обратно.

Она медленно возвращалась. Было уже не так жарко, даже, пожалуй, прохладно. Еще было очень приятно… всему телу. Тело было легким, почти невесомым.

Аромат цветов, смутно знакомый, очень приятный. Музыка, где-то далеко, сдержанно. Тоже приятная.

Она осторожно приоткрыла глаза, ожидая увидеть свою комнату – и тут же вытаращила их во всю ширь.

Мэри Лу лежала на широченной мягкой кровати, под белым легким покрывалом, голова ее покоилась на невесомых подушках, а вокруг – вокруг была совершенно неизвестная ей комната. Стены, обшитые светлым деревом, несколько изящных гравюр. Белая тумбочка у кровати, белый столик у стены напротив. На столике ваза с цветами. Никаких ярких оттенков, только белое, кремовое, желтое… Большая плазменная панель на стене.

Окно во всю стену, может быть, оно же и дверь. Кисейные занавеси колышутся от легкого ветерка. За кисеей – неожиданно яркая, весенняя бирюза неба. Красота.

Мэри Лу прикрыла глаза и громко сказала:

– Я Мэри Лу Дженнингс. Я умерла и меня забрали в рай.