— Петер Фредрикссон обещает в дальнейшем оставить тебя в покое. Одному дьяволу известно, можно ли ему доверять, но, если он сдержит слово, нам всем это дешевле обойдется, чем возиться с заявлением в полицию и судом. Решать тебе.
— Значит, это действительно он?
Сусанн Линдер кивнула. Грегер Бекман стал разливать кофе, но Сусанн отказалась — за последние дни она выпила слишком много кофе. Вместо этого она села и рассказала о событиях этой ночи.
Эрика Бергер долго сидела молча. Потом встала, поднялась на второй этаж и, вернувшись со школьным альбомом, принялась внимательно всматриваться в лицо Петера Фредрикссона.
— Я его помню, — сказала она под конец. — Но я представления не имела, что он и есть тот самый Петер Фредрикссон, который работает в «СМП». Я даже не помнила его имени, пока не посмотрела в альбом.
— Что же произошло? — поинтересовалась Сусанн Линдер.
— Ничего. Абсолютно ничего. Он был молчаливым и совершенно неинтересным парнем из параллельного класса. Кажется, мы вместе изучали какой-то предмет. Французский, если я правильно помню.
— Он сказал, что ты его игнорировала.
Эрика кивнула.
— Вероятно, да. Он не принадлежал к числу моих знакомых и не входил в нашу компанию.
— Вы его травили или что-нибудь в этом роде?
— Видит бог, нет. Я всегда не выносила травли. У нас в гимназии проводились кампании против травли, а я была председателем ученического совета. Даже не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь со мной заговаривал или чтобы я обменялась с ним хоть словом.
— О'кей, — сказала Сусанн Линдер. — Все равно он явно затаил на тебя обиду. Он дважды подолгу находился на больничном по поводу стресса и полного изнеможения. Возможно, для больничных листов имелись и другие причины, о которых нам неизвестно.
Она встала и надела кожаную куртку.
— Его жесткий диск я оставлю у себя. С формальной точки зрения он является краденым имуществом, и ему незачем находиться здесь. Не волнуйся, я его обезврежу, как только окажусь дома.
— Сусанн, подожди… Как же мне тебя отблагодарить?
— Ну, можешь вступиться, когда гнев Арманского обрушится на меня, подобно грому.
Эрика пристально посмотрела на нее.
— Тебе за это здорово достанется?
— Не знаю… честно говоря, не знаю.
— Давай мы тебе заплатим за…
— Нет. Но Арманский, возможно, выставит за эту ночь счет. Надеюсь, что он так и поступит, поскольку это будет означать, что он одобрил мои действия и, следовательно, не намеревается меня выгнать.
— Я прослежу за тем, чтобы он выставил счет.
Эрика Бергер встала и заключила Сусанн Линдер в объятия.
— Спасибо, Сусанн. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Чего бы это ни касалось.
— Спасибо. Проследи, чтобы эти фотографии не валялись где попало. Кстати, «Милтон секьюрити» занимается установкой очень крутых сейфов.
Эрика Бергер улыбнулась.
Глава
22
Понедельник, 6 июня
В понедельник Эрика Бергер проснулась в шесть утра. Хоть она и проспала от силы час, чувствовала она себя на удивление отдохнувшей. Видимо, это была какая-то особая реакция организма. Впервые за несколько месяцев она надела спортивный костюм и в бешеном темпе пробежалась до пристани. Правда, бежать быстро получилось только метров сто, пока поврежденная пятка не разболелась настолько, что Эрике пришлось сбавить скорость и дальше двигаться более спокойно.
Она чувствовала себя заново рожденной, и даже боль в ноге, возникавшая при каждом шаге, доставляла ей чуть ли не наслаждение. Будто бы смерть, подойдя к ее двери, в последний миг передумала и проследовала к соседнему дому. Эрика просто не могла понять, как ей могло настолько повезти, что Петер Фредрикссон просидел над ее снимками четверо суток, ничего при этом не предприняв. Сканирование свидетельствовало о том, что он вынашивал какие-то планы, но осуществить их не успел.
Что бы ни случилось, она в этом году сделает Сусанн Линдер какой-нибудь дорогой и неожиданный рождественский подарок. Придумает что-нибудь особенное.
В половине восьмого, оставив Грегера спать дальше, Эрика села в «БМВ» и поехала в редакцию «СМП». Поставив машину в гараж, она поднялась на лифте в редакцию, уселась в стеклянной клетке и первым делом позвонила охраннику.
— Петер Фредрикссон вчера уволился из «СМП», — сказала она. — Найдите большую коробку, соберите его личные вещи и проследите за тем, чтобы их доставили ему уже в первой половине дня.
Эрика посмотрела на информационную стойку. Только что вошедший Андерс Хольм встретил ее взгляд и кивнул.
Она кивнула в ответ.
Хольм, конечно, засранец, но после их стычки несколько недель назад он перестал осложнять ей жизнь. Если он будет и дальше демонстрировать такое позитивное отношение, то, возможно, останется на должности начальника информационного отдела. Возможно.
Она чувствовала, что в силах переломить ситуацию.
В 08.45 она мельком увидела Боргшё, когда тот выходил из лифта и удалялся по внутренней лестнице к себе в кабинет, расположенный этажом выше. «Я должна поговорить с ним сегодня же», — напомнила она себе.
Сходив за кофе, Эрика просмотрела утреннюю служебную записку. Утро выдалось небогатым на новости. Единственным, что привлекло внимание, оказалась маленькая заметка, деловым тоном сообщавшая о переводе Лисбет Саландер в следственный изолятор Гётеборга. Эрика одобрила материал и переслала его Андерсу Хольму.
В 08.59 позвонил Боргшё.
— Бергер. Зайдите ко мне в кабинет, немедленно.
Сказав это, он положил трубку.
Когда Эрика Бергер открыла дверь в его кабинет, Магнус Боргшё сидел с белым лицом. Он встал, повернулся к ней и швырнул на стол пачку бумаг.
— Что это, черт возьми, такое? — проревел он.
Сердце Эрики Бергер ушло в пятки. Ей достаточно было только взглянуть на обложку, чтобы понять, что именно Боргшё обнаружил в утренней почте.
С фотографиями Фредрикссон ничего сделать не успел. Но он успел отправить Боргшё статью Хенри Кортеса.
Она села напротив него и спокойно ответила:
— Это статья, написанная журналистом Хенри Кортесом, которую журнал «Миллениум» собирался дать в номер, вышедший неделю назад.
Боргшё был вне себя.
— Что вы, черт подери, себе позволяете? Я сам привел вас в «СМП», а вы первым делом начинаете интриговать. Да вы просто какая-то медийная шлюха!