Весь Кларк. Фонтаны рая - читать онлайн книгу. Автор: Артур Кларк cтр.№ 26

— Он написал стихотворение «Тайна машин». Когда мне приходится здесь что-то делать, я часто повторяю строчки из его стихотворения:

Мы послушны человеку, но заметь:

Нам чужда ошибка или ложь.

Ни прощать мы не умеем, ни жалеть —

За один случайный промах ты умрешь! [13]

Эти слова справедливы для всех машин и для всех сил природы, которые мы обуздали. Между пещерным костром первобытного человека и узлом в сердце асимптотического двигателя разница совсем невелика.

Еще через час Дункан ворочался на своей койке и ждал, когда оживет двигатель «Сириуса» и корабль начнет десятидневное торможение по пути к Земле. Перед его глазами и сейчас стоял крохотный пузырек, увиденный в микроскоп. Дункан знал: эта картина останется с ним навсегда. Уоррен Маккензи сводил его в двигательный отсек, однако не выдал никаких секретов. Все, что говорил ему шотландец, многократно публиковалось. Тем не менее никакие слова и никакие снимки не вызвали бы того потрясения, которое Дункан уже испытал.

Ему в тело впились невидимые пальчики — на «Сириус» возвращалась гравитация. Издалека, словно из бесконечности, донесся негромкий стон двигателя. Дункан говорил себе, что слышит предсмертный крик материи. Она покидала знакомую вселенную и в момент исчезновения отдавала кораблю всю энергию своей массы. Каждую минуту крошечный, но ненасытный вихрь затягивал в себя несколько килограммов водорода. Бездонная пропасть, которую невозможно залатать.

Дункан сумел заснуть, но спал плохо. Ему снилось, что он без конца падает в вихрь, а тот затягивает его глубже и глубже. Его сплющивало до молекул, до атомов и, наконец, до субъядерных размеров. Еще немного — и все кончится. Он просто исчезнет в сияющей вспышке.

Но этот момент не наступал. Наряду со сжимающимся пространством растягивалось время. Секунды становились все длиннее… длиннее… длиннее, пока он не оказался пленником вечности.

Когда Дункан в последний раз укладывался спать на корабельную койку, до Земли оставалось еще пять миллионов километров. Сейчас же «колыбель человечества» заполняла собой почти все небо, точь-в-точь напоминая свои многочисленные снимки. Кое-кто из пассажиров успел достаточно попутешествовать в межпланетных просторах. Они говорили Дункану, что его удивит поразительное сходство реальной планеты с ее снимками. Тогда он только смеялся, а сейчас искренне удивлялся… своему удивлению.

Корабль подошел к Земле со стороны Солнца, поэтому часть планеты была ярко освещена. Дункан надеялся увидеть земные континенты, а увидел континенты белых облаков, плотно закрывавших поверхность. Иногда в разрывах мелькали участки суши, но распознать их без карты было невозможно. Зато Дункан смог вдоволь насладиться ослепительным сиянием полярной шапки Антарктиды. От сияния веяло холодом, но в сравнении с его родным миром Антарктида была просто тропиками.

Красивая планета, очень красивая. И в то же время — чужая. Дункан поймал себя на мысли, что белые и голубые краски Земли не согревают ему сердце. Как ни парадоксально, но оранжевые облака Титана выглядели из космоса куда гостеприимнее.

Дункан находился в зале Б. Он наблюдал за приближающейся Землей, одновременно прощаясь со своими попутчиками. За это время орбитальный порт Ван Аллен из ослепительной звездочки превратился в сверкающее кольцо и, наконец, — в громадное, медленно вращающееся колесо. Асимптотический двигатель «Сириуса» был выключен; положение корабля регулировалось лишь эпизодически включавшимися тормозными двигателями. Уровень искусственной гравитации довольно быстро понизился до нуля.

А орбитальная станция становилась все внушительнее. Это был настоящий город в космосе, который начали строить около трехсот лет назад. Сейчас гигантское колесо заслоняло собой всю Землю.

Причаливание было почти незаметным. Корабль слегка качнуло — и в следующее мгновение он уже стоял в доке орбитальной станции. Через несколько секунд капитан это подтвердил.

— Добро пожаловать в порт Ван Аллен — ворота Земли. Экипажу нашего корабля было приятно провести вместе с вами эти двадцать дней. Я надеюсь, что и вы получили удовольствие от полета. Прошу выполнять распоряжения членов экипажа, а также проверить, не осталось ли в каютах забытых вами вещей. С сожалением вынужден напомнить, что трое пассажиров до сих пор не произвели окончательный расчет. Наш старший эконом будет ожидать их у выхода…

Сообщение было встречено приветственными и насмешливыми возгласами, которые быстро потонули в общем шуме. Люди торопились покинуть свой временный дом. Во время процедуры высадки действовали четкие правила, однако сейчас возобладал хаос. Пассажиры путали проверочные отсеки, а служба оповещения, в свою очередь, путала имена, называя несуществующие. Прошло более часа, прежде чем Дункан оказался возле узких входных ворот космопорта, прозванных «бутылочным горлышком». Спросив о своем багаже, он узнал, что багаж отправляют специальными грузовыми шаттлами и все свои вещи он получит уже на Земле.

Суета стихала. Пассажиры протискивались сквозь шлюз причального отсека и расходились по соответствующим уровням орбитальной станции. Дункану было некуда торопиться. Он скрупулезно выполнил все пункты замысловатой инструкции. Теперь вместе с другими пассажирами, чьи фамилии начинались на букву М, он должен был пройти карантинный контроль. Все прочие документальные формальности были улажены по каналам связи еще несколько часов назад, на подлете к орбитальной станции. Но карантинный контроль никогда не считался формальностью. Для некоторых пассажиров он становился непреодолимой преградой. Зная об этом, Дункан не без внутреннего волнения встал перед человеком в форме Карантинной службы.

— К нам редко прилетают гости с Титана, поэтому вы проходите по лунной категории с уровнем гравитации менее четверти земного, — пояснил ему служащий, — Ваша первая неделя на Земле может быть очень тяжелой, но вы еще молоды и сумеете адаптироваться. Особенно если оба ваших родителя появились на свет…

Карантинный медик заглянул в идентификационный сертификат Дункана и осекся: в графе «мать» стоял жирный прочерк. Далее шли сведения об отце и обстоятельства появления Макензи-младшего. Дункан давно привык к подобной реакции, и она его больше не задевала. Ему даже нравилось видеть удивленные лица тех, кто впервые узнавал о его статусе. К счастью, у карантинного медика хватило ума и такта не задать один глупый вопрос, на который Дункан уже давно выработал автоматический ответ: «Естественно, у меня есть пупок. Самый лучший, какой только можно получить за деньги». Другой распространенный миф, будто клонированные мужчины обладают необычайной смелостью, поскольку не получили «ничего женского», Дункан предпочитал не обсуждать и не оспаривать. Иногда это заблуждение неплохо ему помогало.

Чувствовалось, что в карантинном медике проснулось чисто научное любопытство, однако за Дунканом стояли еще шестеро. Это заставило служащего воздержаться от дальнейших вопросов и отправить Дункана «наверх» — в ту часть космопорта, где поддерживался уровень земной гравитации. Лифт долго полз по «спице» громадного, медленно вращающегося колеса. Стоя в кабине, посланец Титана ощущал, как с каждым метром немилосердно тяжелеет его тело.