Весь Кларк. Фонтаны рая - читать онлайн книгу. Автор: Артур Кларк cтр.№ 21

— Говорит капитан корабля. Мы завершили регулировку скорости и сейчас проводим переориентацию корабля относительно плоскости эклиптики. Надеюсь, вы не упустили возможность полюбоваться Сатурном. Когда вы вновь увидите эту планету, корабль будет уже очень далеко от Сатурна.

Переориентация не сопровождалась никакими ощутимыми проявлениями. Сатурн и его кольца начали опускаться вниз. Пассажиры, находившиеся возле самых иллюминаторов, выгнули шеи, стремясь в последний раз насладиться удивительным зрелищем. Вскоре послышались разочарованные возгласы: Сатурн ушел из поля видимости, скрывшись за «зонтом», защищающим корабль от случайных боковых выбросов радиации. Свет от этих выбросов был нестерпимо ярким, сравнимым со вспышкой сверхновой. Долей секунды хватило бы, чтобы навсегда лишить человека зрения, а несколько секунд соприкосновения с радиацией такого уровня вызывали смерть.

Теперь «Сириус» держал путь к центру Солнечной системы. Никакой аппаратуры заднего обзора на корабле не существовало. Капитан был прав: когда им снова доведется наблюдать Сатурн, далеко не все пассажиры сумеют найти планету среди сверкающих звездных точек.

Еще через день, двигаясь со скоростью трехсот километров в секунду, «Сириус» миновал последний сатурнианский «верстовой столб» — Мнемозину. Ее гравитационное поле уже не могло увести корабль с орбиты. Диаметр самого дальнего спутника Сатурна всего пятнадцать километров, однако Мнемозине принадлежат два скромных рекорда. У нее самый долгий период обращения вокруг Сатурна — 1139 дней, при среднем расстоянии в двадцать один миллион километров. Второй рекорд Мнемозины — самый длинный день, продолжающийся 1143 земных дня. Хотя очевидно, что оба факта как-то связаны, приемлемого объяснения для этой связи не найдено.

По чистой случайности «Сириус» прошел менее чем в миллионе километров от крошечной Мнемозины. Вначале даже в мощном корабельном телескопе она была не больше светящейся точки. Затем Мнемозина выросла до размеров земного полумесяца; появились различимые полосы света и тени, обозначились кратеры. Вид был вполне типичным для каменных спутников «меркурианского» типа — в отличие от ледяных шаров вроде Мимаса, Энцелада и Тефии. Дункана эта планетка интересовала не только как последний «верстовой столб» на дороге к Земле.

Уже несколько месяцев на Мнемозине находился Карл. Он влился в состав Совместной службы по изучению внешних спутников (ССИВС). Группа ученых Земли и Титана работала долгие годы, методично обследуя один спутник за другим. Общая исследованная площадь приближалась к миллиону квадратных километров. Поначалу ССИВС критиковали за высокую стоимость работ, однако у ученых был веский контраргумент: одно тщательное обследование обходится гораздо дешевле, чем несколько фрагментарных. ССИВС обещала, что после их работы дополнительных экспедиций не понадобится. Фраза звучала красиво и убедительно, хотя Дункан сомневался в выполнимости этого обещания.

Полумесяц Мнемозины превратился в полную луну, затем, как и Сатурн, стал сползать вниз. Может, послать Карлу короткое приветственное сообщение? Подумав, Дункан решил этого не делать. Скорее всего, его искреннее намерение Карл счел бы издевкой.

Через несколько дней Дункан вполне освоился с корабельным распорядком, который вначале казался ему весьма запутанным. Позже он убедился: никакой путаницы нет. Просто столовая (так гордо именовали помещение, примыкающее к кафетерию) могла одновременно вместить лишь треть пассажиров. Поэтому ежедневно в течение девяти часов сто пассажиров ели в столовой, а остальные двести либо думали о предстоящей еде, либо ворчали насчет качества уже съеденной пищи. Это серьезно осложняло жизнь корабельного эконома, отвечавшего по совместительству за устройство коллективных развлечений. Не помогало и то обстоятельство, что большинство пассажиров не были настроены развлекаться.

К числу прочих событий, разнообразящих скуку корабельной жизни, относились получасовые выпуски новостей с Земли. Их передавали в восемь утра с повторением в десять. Вечерний выпуск начинался в семь и повторялся в девять. В начале полета новости приходили с полуторачасовым опозданием, но постепенно разрыв сокращался. Когда корабль выйдет на промежуточную орбиту в тысяче километров от Земли, разрыв исчезнет совсем, и тогда по сигналам точного времени можно будет смело проверять часы. Пассажиры, привыкшие не обращать внимания на эти сигналы, рисковали пропустить свою очередь в столовой.

Крошечная корабельная библиотека насчитывала миллионы томов художественной и специальной литературы, большинство музыкальных шедевров всех эпох и направлений, а также внушительную подборку фильмов. Но ее теснота! Если усадить всех вплотную, помещалось всего десять человек. Правда, не все пассажиры туда и стремились. Тесноту библиотеки отчасти компенсировали два ежевечерних киносеанса, проводившихся в главном зале. Старший эконом, ведавший просмотрами, клятвенно утверждал, что выбор фильмов производится самым демократическим образом — на основе тайного голосования. Фильмотека корабля содержала почти все шедевры киноискусства, начиная со времен создания кинематографа. Впервые в жизни Дункан увидел чаплиновские «Новые времена», мультфильмы знаменитого Диснея, «Гамлета» с Лоуренсом Оливье, «Песню дороги» Рея [10] , «Наполеона Бонапарта» Стэнли Кубрика, «Моби Дика» Шимановского [11] и много других старинных фильмов, которые не знал даже по названиям. Но особой популярностью у пассажиров пользовался сборник «Если сегодня вторник, значит — мы на Марсе». Туда входили отрывки из фантастических фильмов, созданных задолго до начала освоения космоса. От смеха пассажиры сползали со стульев. Трудно было поверить, что в свое время этот сборник запретили показывать на борту космических кораблей. Какой-то бюрократ, начисто лишенный чувства юмора, решил, что сюжеты с ошибочной посадкой не на ту планету могут испугать особо чувствительных пассажиров. В действительности реакция была прямо противоположной: люди смеялись до упаду.

Но Дункан вовсе не собирался проводить дни полета в безделье и поисках развлечений. Как и все Макензи, он отличался повышенным чувством ответственности и потому уже на второй день решил заняться делом.

Занятий у него было три: одно физическое и два умственных. Первое выполнялось под строгим надзором корабельного врача. Дункан решил максимально приспособиться к земному тяготению. Далее, он поставил себе целью как можно больше узнать о жизни на современной Земле, чтобы по прибытии туда не выглядеть «деревенским родственником». Третьим занятием была подготовка ею благодарственной речи или, по крайней мере, ее детальных тезисов, которые, если понадобится, он потом сможет подкорректировать.

Адаптироваться к земному тяготению помогали традиционная центрифуга и сравнительно новое устройство, называемое гоночной дорожкой. Два ежедневных сеанса вращения на центрифуге длились по пятнадцать минут каждый. Эту процедуру не любил никто: даже самая лучшая музыка не могла скрасить скуку вращения в маленькой кабинке, где руки и ноги лежащего постепенно наливались свинцом. Зато гоночная дорожка так нравилась пассажирам, что действовала круглосуточно, и некоторые энтузиасты старались получить дополнительное время.