Город и звезды - читать онлайн книгу. Автор: Артур Кларк cтр.№ 61

Судя по всему, моря образовались гораздо позже, чем горы и цепочки кратеров, оставшиеся от бурной молодости Луны. Старые формации затвердели вроде бы окончательно, но прошли миллионы лет, и некоторые участки коры расплавились, превратившись потом, после остывания, в гладкие темные равнины. Старые кратеры и горы, бывшие на месте «морей», растеклись подобно воску и бесследно исчезли, а другие, оказавшиеся поблизости, «на берегу», носят на себе следы разрушения.

Задача, долго привлекавшая внимание ученых и разрешенная наконец профессором Филлипсом, формулировалась так: «Почему внутреннее тепло Луны прорвалось только в определенных районах — будущих морях, — оставив возвышенности нетронутыми?»

Недра планеты разогреваются радиоактивностью. Профессор Филлипс сделал совершенно естественное предположение, что под морями должны находиться богатые залежи урана и сопутствующих элементов. В результате сложной игры приливных течений, бушевавших в расплавленной сердцевине Луны, они распределились неравномерно, сконцентрировались в отдельных местах, а затем, за миллионы лет радиоактивности, расплавили под собой кору. Так образовались моря.

За два столетия люди обследовали Луну при помощи всех вообразимых и невообразимых измерительных приборов. Они сотрясали ее недра искусственными сейсмическими толчками, прощупывали их электрическими и магнитными полями. Благодаря этим наблюдениям профессор Филлипс мог подкрепить свою теорию весьма серьезными расчетами.

Глубоко под морями находились огромные отложения урана. Сам по себе этот элемент не имел уже такого жизненно важного значения, как в двадцатом и двадцать первом веках — старомодные ядерные реакторы давно уступили место термоядерным. Однако там, где есть уран, обязательно найдутся и другие металлы.

Профессор Филлипс был абсолютно уверен, что его теория не получит никакого практического применения. Как он неоднократно подчеркивал, все эти богатства находятся на такой глубине, что вопрос об их добыче не то чтобы отпадает, а даже и не стоит. До них не меньше сотни километров, а давление на таких глубинах настолько велико, что самый прочный из металлов потечет там, как жидкость, так что любая шахта или скважина затянется за доли секунды.

А ведь жаль. Все эти манящие сокровища, заключал профессор Филлипс, навсегда останутся недосягаемы для людей, которые остро в них нуждаются.

Ученый, кисло думал Садлер, мог бы и не делать таких скоропалительных выводов. Недалек день, когда профессор Филлипс очень удивится.

Садлер лежал на койке, не разуваясь, и старался думать только о прошедшей неделе. Никак не верилось, что он прибыл сюда с Земли всего восемь дней (земных, каких же еще) назад, но висевшие на стене часы подтверждали — да, в дневнике нет никаких пропусков и ошибок. А если не верить ни одному из этих свидетелей, можно подняться на поверхность, в какой-нибудь из наблюдательных куполов, и справиться по неподвижно застывшей в небе Земле, только-только начинающей идти на ущерб. В день его прибытия на Луну она была как раз в первой четверти.

Несмотря на полночный (по лунному, естественно, времени) час, Море Дождей было залито светом. Nova Draconis, ставшая уже ярчайшей звездой в истории, бросала вызов полной Земле. Даже Садлер, обычно считавший всякие небесные происшествия слишком далекими и безличными, чтобы затрагивать чувства, выходил время от времени «наверх» полюбоваться неожиданной гостьей — да не гостьей скорее, а захватчицей — северного неба. Что это — фейерверк или погребальный костер миров много более древних и мудрых, чем Земля? Было странно, что такое грандиозное, внушающее благоговейный трепет событие точно совпало по времени с кризисом человечества. Обычное совпадение, не более того — хотя Nova Draconis и относится к близким звездам, все равно сообщение о ее смерти отправлено уже два тысячелетия назад. Только очень суеверный и беспредельно геоцентричный человек мог бы вообразить, будто такое событие спланировано заранее, в предостережение землянам. А что оно должно было сказать обитателям других планет, вращающихся вокруг других солнц, в чьих небесах сверхновая сверкала с той же, что у нас, или даже большей яркостью?

Садлер сделал над собой усилие, выкинул все эти праздные мысли из головы и начал думать о деле. О деле. Так что же еще не сделано? Он посетил каждый из отделов Обсерватории, встретился со всеми ее руководителями, за исключением директора. Профессор Маклорин должен был вернуться со дня на день, а пока что его отсутствие только упрощало задачу Садлера. Все сотрудники Обсерватории в один голос утверждали, что с возвращением шефа жизнь перестанет быть такой свободной и беззаботной, как сейчас, все будет делаться согласно Установленному Порядку. К Установленному Порядку Садлеру было не привыкать, однако это не значит, что он ему нравился.

Висящий над кроватью динамик негромко загудел. Закинув вверх ногу, Садлер ткнул носком сандалии в кнопку; теперь это удавалось ему с первой попытки, однако неглубокие царапины, испещрявшие стену, свидетельствовали о долгом и многотрудном пути к такому мастерству.

— Да? — пробурчал он. — Кто там?

— Это из транспортного отдела. Я закрываю список на завтра. Осталось два места — вы не хотели бы съездить?

— Если место есть, то да, — сказал Садлер. — Не хотелось бы перебегать дорогу более заслуженным людям.

— Хорошо, я вас записываю, — коротко откликнулся динамик, щелкнул и стих.

Садлер почти не чувствовал угрызений совести. Неделей непрерывной напряженной работы он вполне заслужил несколько часов в Сентрал-Сити. Время первого контакта со связным еще не наступило, пока что все его донесения, облеченные в совершенно безобидную форму, отправлялись обычной почтой. И все равно пора познакомиться с городом, не говоря уже о том, что, сидя здесь безвылазно, работая без выходных, обязательно навлечешь на себя подозрения.

Но главная причина поездки была чисто личной. Садлер хотел отослать некое письмо — и знал, что вся корреспонденция Обсерватории внимательно просматривается его же коллегами по Планетарной разведке. В письме не было ровно ничего криминального, однако от мысли, что кто-то будет его читать, становилось немного не по себе. Личное должно быть личным.

* * *

От космопорта до Сентрал-Сити добрых два десятка километров, поэтому в день своего прибытия на Луну Садлер так и не увидел ее столицу.

— Центральный залив, — произнес чей-то голос. — Почти приехали.

Оглядывая салон монорельса, заполненный на этот раз почти под завязку, Садлер не чувствовал себя таким чужаком, как во время прошлой поездки. Со многими из сидящих здесь он был уже знаком, остальных знал в лицо. Сегодня Сентрал-Сити примет почти половину штата Обсерватории, вторая половина возьмет выходной через неделю. Даже Nova Draconis не сумела нарушить этот порядок, основанный на здравом смысле и понимании человеческой психологии.

Из-за горизонта стадом огромных черепах выползали купола. В верхней точке каждого из них горел маяк, никаких иных признаков жизни не замечалось. Садлер знал, что некоторые из этих строений можно при желании сделать прозрачными, но сейчас все они были темными — берегли тепло.