Колыбель на орбите - читать онлайн книгу. Автор: Артур Кларк cтр.№ 62

В ту ночь, когда это произошло, наша четверка спала в тесной цилиндрической кабине, известной под наименованием «шестой кубрик». Она находилась на самом краю обода станции. Представьте себе велосипедное колесо, у которого шину заменяет гирлянда сосисок; ну так вот — «шестой кубрик» был одной из «сосисок», и мы мирно дремали внутри ее.

Разбудил меня внезапный толчок — не такой сильный, чтобы я встревожился, но, во всяком случае, я сел на койке, недоумевая, что случилось. На космической станции все необычное настораживает, и я нажал тумблер внутреннего селектора.

— Алло, Центральная, что случилось?

Никакого ответа, линия не работала.

Это уже серьезно; я соскочил с койки — и совсем опешил: тяготение отсутствовало. Я взлетел к потолку, но успел схватиться за стойку и остановить полет, растянув руку.

Не может вся космическая станция вдруг перестать вращаться. Ответ мог быть лишь один… Выход из строя селектора и — как я тотчас обнаружил — осветительной сети открыл нам страшную истину: мы уже не часть станции, каким-то образом наша кабина оторвалась, и ее швырнуло в пространство. Так отлетает, упав на вращающийся маховик, дождевая капля.

Иллюминаторов не было, наружу не выглянешь, однако мы не сидели в кромешной тьме — включилось аварийное освещение, работающее от батарей. Клапаны воздушной магистрали автоматически замкнулись, едва стало падать давление, и мы могли бы некоторое время существовать в нашей маленькой атмосфере, хотя она и не обновлялась. Увы, непрекращающийся свист дал нам понять, что воздух уходит в какую-то пробоину.

Мы могли только гадать, какова судьба космической станции. Кто знает, может быть, все сооружение разбито вдребезги и наши товарищи либо погибли, либо, как и мы, летят через космос в дырявых банках с воздухом… Оставалось надеяться, что мы одни оказались жертвами крушения, что станция в общем цела и за нами послан спасательный отряд. Все-таки мы удалялись со скоростью не больше пятидесяти километров в час, и любой из реактивных скутеров мог за несколько минут догнать нас.

На самом деле им потребовалось около часа, хотя, если бы не мои часы, я никогда бы не поверил, что нас нашли так быстро. Мы уже начали задыхаться, всего лишь одно деление отделяло от нуля стрелку прибора на нашем единственном аварийном кислородном баллоне…

Стук в обшивку прозвучал для нас словно сигнал из другого мира. Мы отчаянно застучали в ответ, и сейчас же до нас донесся глухой голос. Кто-то снаружи прижался шлемом скафандра к металлу обшивки, и простейшая звукопроводимость позволяла нам слышать его. Не так отчетливо, как радио, разумеется, но понять можно.

Пока шел военный совет, стрелка манометра медленно сползла к нулю. Прежде чем нас отбуксируют к станции, мы будем мертвы… Но спасательный корабль рядом, в нескольких метрах от нас, его воздушный шлюз открыт. Вот только как пересечь эти считаные метры без скафандра!

Мы тщательно все продумали и взвесили, отлично понимая, что бисировать не придется. Напоследок сделали по последнему глубокому вдоху из кислородного прибора, очищая легкие. И когда все приготовились, я постучал в стенку, давая сигнал нашим друзьям.

Прерывистый стрекот… Это электрические инструменты принялись обрабатывать тонкую скорлупу кабины. Зная, что последует, мы изо всех сил ухватились за стойки, стараясь держаться подальше от будущего входа. Все произошло настолько быстро, что ум не поспевал за событиями. Кабина словно взорвалась, меня обдало могучим вихрем, остатки воздуха вырвались из легких через непроизвольно открывшийся рот. А затем — предельная тишина и алмазы звезд в зияющем отверстии, которое обозначало путь к жизни.

Уверяю вас, мне некогда было анализировать свои ощущения. Кажется (я вовсе не уверен, что все это не плод воображения), я ощутил резь в глазах, и словно иголки кололи все тело. И было очень холодно, возможно потому, что тотчас начала испаряться влага с поверхности тела.

Одно я помню точно — неприятную тишину. На космической станции не бывает полного безмолвия, всегда рокочут двигатели или шумят воздушные насосы. А тут — абсолютная тишина вакуума, пустоты, где нет ни одной частицы воздуха, которая могла бы переносить звук.

Мы почти одновременно бросились в брешь в корпусе, под лучи пылающего Солнца. Меня ослепило, но это не играло роли, потому что спасатели в скафандрах сразу же подхватили нас и толкнули в переходную камеру. По мере того как в ней накапливался воздух, постепенно возродился звук, и мы вспомнили, что здесь можно дышать. Потом нам рассказали, что вся операция длилась двадцать секунд…

Итак, мы оказались членами-учредителями Клуба глотателей пустоты. С тех пор не менее десятка человек, попав в аварию, проделали то же самое. Рекорд пребывания в пустоте равен теперь двум минутам; затем кровь начинает пузыриться, так как закипает при температуре тела, и пузырьки быстро попадают в сердце.

И последствий не было, кроме одного. С четверть минуты пробыл я в лучах настоящего Солнца, а не того хилого света, который просачивается сквозь земную атмосферу. Глоток космоса не принес мне ни малейшего вреда, но кожу я сжег, как никогда в жизни.

Наверное, мало кто из вас представляет себе, как жили люди, прежде чем релейные станции дали нам действующую ныне систему всемирной связи. В моем детстве нельзя было передать телевизионные программы через океан, даже обеспечить надежную дальнюю радиосвязь, не подцепив по пути богатой коллекции шумов и разрядов. А теперь свободные от помех каналы для нас самое обычное дело, мы ничуть не удивляемся, когда видим друзей по ту сторону земного шара так же отчетливо, как если бы стояли лицом к лицу с ними. И ведь без релейных станций рухнула бы вся система мировой индустрии и торговли. Какая из ведущих мировых экономических организаций смогла бы сопрягать разбросанные по всему миру центры «электронного мозга», если бы мы на космических станциях не передавали деловые послания вокруг шарика?

Но когда мы в конце семидесятых годов монтировали станции релейной цепи, все это было еще делом будущего. Я уже рассказал о некоторых наших трудностях и злоключениях; они были достаточно серьезны, однако мы все одолели. Три станции в космосе вокруг Земли перестали быть беспорядочным нагромождением ферм, воздушных баллонов и герметичных пластиковых кабин. Кончилась сборка, мы заняли свои отсеки и стали работать в человеческих условиях, не стесненные скафандрами. Станции медленно вращались, и к нам вернулось тяготение. Не настоящее земное тяготение, конечно, но центробежная сила создает и в космосе те же самые ощущения. Приятно было налить бокал и сесть в кресло, не боясь, что тебя унесет ветерком.

Монтаж трех станций кончился, но еще не меньше года мы устанавливали радио- и телевизионную аппаратуру, которой предстояло взять на свои космические плечи бремя земных коммуникаций. Наконец мы пустили первый телевизионный канал между Англией и Австралией. Направленный сигнал поступил с Земли к нам на Вторую Релейную, расположенную над центром Африки, мы ретранслировали его на Третью Релейную, подвешенную над Новой Гвинеей, а оттуда он вернулся на Землю, чистенький как стеклышко, несмотря на путешествие в сто шестьдесят тысяч километров.