Дыхание судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Тереза Ревэй cтр.№ 17

Девушка подошла к столу, где стоял оловянный кофейник. Ополоснув две чашки, она вытерла их, затем налила кофе.

— Держите, он еще теплый, — сказала она. — Присаживайтесь на стул.

Он послушно сел, а она взобралась на высокий табурет. Кофе оказался очень крепким, с горьким вкусом. К великому удивлению Франсуа, она не продолжила беседу и даже как будто забыла о нем. Прижав колени к груди одной рукой, обхватив другой изящную фарфоровую чашку, которая смотрелась неуместно в мастерской, девушка с неподвижным лицом глядела в пустоту. Растерявшись, он сидел молча, не смея нарушить ход ее мыслей. За двадцать пять лет своего существования он пережил несколько счастливых романов и никак не ожидал встретить такую загадочную для него девушку.

Снаружи капли воды стекали по окнам. Внутри царило странное умиротворение, время словно остановилось. В тишине раздавался лишь гул печи и шум дождя, заливающего двор, едва видимый сквозь туман. Он потягивал мелкими глотками терпкий напиток, стараясь не морщиться.

Когда он встал и поставил чашку на стол, девушка вздрогнула, будто очнулась от долгого сна.

— Будете еще кофе?

— Спасибо, нет.

— Слишком крепкий, да? Но я люблю именно такой. Когда он волнует сердце. Можно так сказать?

Он стоял в нерешительности.

— Не знаю. Наверное, нет. Но я понимаю, о чем вы говорите, мадемуазель.

И когда она ему улыбнулась, Франсуа почувствовал такой прилив счастья, что невольно подумал, не подействовал ли кофе на него как неизвестный алкогольный напиток, который неожиданно ударяет в голову. Как это возможно? Каким образом эта женщина успела стать ему настолько необходимой, если он ничего о ней не знал?

— Меня зовут Ливия, — произнесла она с легкой улыбкой.

— Франсуа Нажель. У меня назначена встреча с господином Алвизе Гранди. Может быть, вы подскажете мне, где его найти в Мурано?

Лицо молодой женщины побледнело. Она спустилась с табурета, пошатнулась. Он протянул руку, чтобы поддержать ее, но она увернулась.

— В Сан-Микеле, — ответила она осипшим голосом.

— В Сан-Микеле? — удивился он. — Но разве это не кладбище?

— Вы хорошо знаете Венецию, месье. Поздравляю.

Ему стало не по себе от ее язвительного тона. Гнетущее чувство, терзавшее Франсуа с момента приезда, охватило его с новой силой.

— Мне очень жаль, если я вас огорчил…

Она подняла руку в знак протеста.

— Простите, я была неправа. Откуда вам знать? Мой дедушка умер три дня назад. Мы похоронили его сегодня утром.

Она повела плечами, стараясь сохранить лицо бесстрастным, но ее взгляд стал прозрачным, и она закусила губу. Он догадался, что девушка отчаянно пытается сдержать слезы. Куда подевалась вся та сила, с которой она создавала свой шедевр? Его Франсуа, кстати, даже не разглядел, настолько он увлекся девушкой. Существо, исполненное притягательности и энергии, куда-то исчезло. Перед ним стояла уязвимая и одинокая девушка в мужской одежде не по размеру, скорбь которой угадывалась по слегка опущенным плечам, застывшей позе и почти незаметной дрожи тела.

Но эту женщину он понимал, так как она принадлежала к его миру. Ему были хорошо знакомы эти головокружительные мгновения, когда почти теряешь равновесие.

Не раздумывая, он приблизился и обнял ее, молча, осторожно, словно боясь разбить на тысячу осколков их обеих — ее саму и ее печаль. Он не пытался понять, что с ним происходит. Вот уже много лет он не был так в чем-либо уверен, с того самого летнего дня, когда в удушающей жаре, под ясным небом Мозеля начал сражаться за Францию, против Германии, подвергнув опасности себя и жизнь членов своей семьи, которые рисковали оказаться из-за него в лагере.

В течение жизни такие ощущения глубокой убежденности часто застают врасплох и редко бывают желанными. Некоторые их избегают, другие, напротив, открывают им свою душу, из любопытства или бросая вызов. Франсуа просто знал, вот и все. И именно поэтому он не удивился, когда не услышал возражений с ее стороны. Он лишь почувствовал ее легкое сопротивление, когда она замерла в его руках на секунду, на время вздоха, быть может, исполненного сожаления. Потом, когда она наконец прижалась щекой к его плечу, он понял, что пропал.

Ливия закрыла глаза. Мужчина был достаточно высоким, чтобы его плечо оказалось уютным. От него пахло свежестью дождя и одеколоном. Он обнял ее. Через ткань рубашки она ощущала тепло его ладони на своей спине, но это не вызывало у нее беспокойства. Он держал ее уверенно, но она знала, что, если бы она захотела, он тут же отпустил бы ее.

Вот уже целых три дня она старалась справиться с этим. Воздвигала преграды, отгораживалась молчанием, пыталась отвлечься. Боль утраты была ей хорошо знакома и тем не менее оставалась такой же мучительной, как и вначале. Разве люди не выносят урока из предыдущих смертей, чтобы быть готовыми к встрече с новыми? Страдание было плохим советчиком, потому что ничему не учило. Она снова ощущала себя одиноким ребенком, выброшенным на берег с пустыми руками. Ей понадобилось участие этого незнакомца, неожиданное, но такое непосредственное, чтобы она смогла наконец расслабиться.

Как раз оттого, что он был ей незнаком, Ливия на мгновение успокоилась. Объятия Флавио или других членов семьи были бы ей невыносимы. Утешение представлялось для нее чем-то болезненным, ей также всегда было сложно принять комплимент, не пытаясь его умалить или даже опровергнуть. Для того чтобы получать что-то, не предлагая ничего взамен, необходимо уметь доверять и себе, и другим.

Она позволила приблизиться к ней этому незнакомцу, потому что не была ему ничего должна. Он ее не знал. Не знал ее секретов, компромиссов, сомнений. Он принимал ее такой, какой она была в это конкретное мгновение своей жизни, позволяя на время отрешиться от всего.

С душой, полной тревоги и печали, Ливия укрылась в этой тишине, и маленькая молчаливая девочка, жившая в ней, почувствовала себя спокойнее. Ей не нужны были пустые слова, она нуждалась в объятиях этого мужчины, в близости его тела, в теплоте его кожи, потому что ей было холодно, а еще она была благодарна ему за понимание.

— Ливия, что здесь происходит?

Она резко отстранилась от незнакомца, почти грубо оттолкнув его. На пороге двери стоял Марко Дзанье, с мокрыми от дождя волосами, в своем бежевом плаще с поднятым воротником, и смотрел на нее испепеляющим взглядом.

— Что тебе нужно? — недовольно бросила она, злясь на то, что чувствовала себя виноватой, хотя имела право делать у себя дома что угодно, тем более что ничем плохим она не занималась.

— Я пришел еще раз принести свои соболезнования и убедиться, что тебе ничего не нужно. Но я вижу, ты занята, — добавил он с усмешкой.

Он оглядел незнакомца с ног до головы, всем своим видом выражая неприязнь.

— Это гость из Франции, — объяснила Ливия по-французски, покраснев от неловкости. — У месье Нажеля была назначена встреча с моим дедушкой.