Обнаженная натура - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Артемов cтр.№ 120

Иностранцы кивнули и укатили прочь.

Полковник заметил Родионова и подал знак рукой. Пашка кинулся к дому, перепрыгнул яму, вскочил на родное крыльцо. Дверь распахнулась и тотчас захлопнулась за спиной у Пашки.

— Жив! — обрадовался из сумрака прихожей Касым. — Хорошо. Якши!..

Он вручил Родионову железный крюк:

— Здесь будь.

Сверху опять зашипел брандспойт, снаружи затопотали удаляющиеся копыта.

В коридор вбежала перепуганная Стрепетова, неумело держа в руках ржавый гвоздодер:

— Кузьма Захарьевич! — закричала она в лестничный проем. — Сзади заходят, с тылу!..

Мокрый полковник спустился вниз.

— Да-а, — хмуро произнес он, почесывая партизанскую щетину на подбородке. — Там как раз слабина у нас… Подомарева как, держится?

— Держится, Кузьма Захарьевич, зря вы ее намедни курвой обозвали.

— Зря, — согласился полковник, — но это же в бою! Хорошо, я иду к ней. Как крикну, врубай рубильник! — приказал он, разматывая черный кабель и пропадая в глубине коридора.

Из-за дома вывернули иномарки, припарковались напротив крыльца в сотне метров, за пределами досягаемости брандспойта.

Жильцы прильнули к щелям, сжимая оружие. От стада кабанов отделилась небольшая кучка, двинулась к дому, размахивая белой тряпочкой. Остановились у железных рельсов, что-то прокричали.

— Иди, Паша, поговори с ними, — разрешил полковник, увидев, что противники выложили на асфальт пистолеты и ножи и показали пустые ладони. — Близко не подходи, в случае чего мигом к дому.

Родионов осторожно выступил из дома. Остановился на безопасном расстоянии. И тут от кучки парламентеров отделился верзила с медалями:

— Привет, земляк! Вот не ожидал встретить! Помнишь милицию?

— Еще бы! — обрадовался Пашка встрече. — Так какого же рожна…

— Не шуми, — перебил афганец. — Надо потолковать.

Толковали недолго, дело было простым и понятным. Юристы оказались правы — за дом боролись два концерна: атлантический и европейский…

— Вы, главное, не уходите, — растолковывал афганец. — Живите себе спокойно, не встревайте. Мы тут между собой разберемся. Главное, чтоб вы не уходили. Населяйте себе дом… У нас ведь оплата почасовая, — доверительно понизил голос афганец. — Время — деньги. Ну все, атас! — крикнул он, увидев, как с другой стороны дома паркуются джипы противников. — Передай вашим, чтоб не совались… — И пригибаясь, побежал к своим.

Родионов вернулся в дом, подробно доложил о результатах переговоров. Жильцы долго обсуждали положение. Трудно было поверить в то, что воевать им самим больше не надо. Полковник, похоже, даже огорчился.

— Ладно, — сказал он. — Выхода все-равно нет. Поживем — увидим. Но всем готовность номер один. А пока будем ликвидировать разрушения.

Рано утром Родионова, едва успевшего задремать, разбудило страшное слово: «Барракуда!»

— Барракуда, барракуда! — звучало и звучало со всех сторон, повторяемое разными голосами, хватало за плечо, тормошило… Родионов разлепил глаза.

— Паша, надо идти на баррикаду! — ласково говорил полковник, склонившись над ним.

— Хрена я там не видел! — не отрывая головы от подушки огрызнулся Пашка. — Как-нибудь без нас разберутся.

— Паша, это приказ. — отрезал полковник. — Большие дела назревают в стране, а ты…

— Ладно, — согласился Пашка. — Все-равно башка тупая. Идем. Идем, Кузьма Захарьевич. Как бы только нам бока не намяли, я как-то влип в одну демонстрацию, едва ноги унес.

— Не робей! — уверенно произнес полковник. — Держись около меня. Закон на нашей стороне. Я убежден!..

На пороге появился Юра со свернутым в тугой рулон красным матерьялом. Все трое молча пошли к выходу.

Несмотря на мелкий дождичек, площадь была заполнена народом, какой-то человек в бронежилете кричал неразборчиво в мегафон, обращаясь к тесной толпе. Время от времени гремело в ответ на его короткие отрывистые выкрики мощное: «Ур-ра!» Было что-то праздничное и нереальное во всем этом. Совсем рядом жил своей обычной жизнью город, усталые люди ехали в метро, торговали киоски, а тут оказывается, назревали большие дела.

Неожиданно к ним, словно вывинтившись из земли, подскочил маленький черный человечек с микрофоном в руках. Впрочем, он и сам сильно смахивал на микрофон — тонконогий, тщедушный с огромной разлохмаченной головой на гибкой долгой шее. Человечек махнул рукой и камера уставилась на них.

— Что вы думаете обо всем? — нагло сунулся человечек к Юре, который разматывал полотнище.

— Пидарасы! — коротко отозвался Юра.

— Слава Советскому Союзу! — торжественно провозгласил Кузьма Захарьевич, храбро глядя в камеру и отстраняя аполитичного Пашку.

Человечек аж подпрыгнул от радости и бросился к Кузьме Захарьевичу.

— Конкретней! — крикнул черный человечек.

— Слава великой державе, сломившей хребет фашизму! — торопился полковник высказать главное. — Слава… Слава… — потерял он нить, но тут Юра, размотавший уже свой лозунг, пришел на выручку:

— Слава труду! — крикнул он.

— Выше знамя советского спорта! — включился и Пашка.

— Вот так вам, гады! — торжествовал подвыпивший Юра. — Что, съели?

Верткий человечек шмыгнул в сторону, высмотрев в толпе тощую безумную старуху в пионерском галстуке, яростно размахивающую портретом Сталина.

Пробежал мимо моряк Тюленев с пожарным крюком в руке, хлопнул Пашку по плечу и не останавливаясь поспешил куда-то к своим… Волосы его по-прежнему стояли дыбом.

— Астралы! Астралы! — пронзительно и зловеще кричал из толпы женский голос.

А черный человечек спешил уже на пригорок, где кипела драка и среди дерущихся Родионов разглядел четверых своих приятелей, в самой сердцевине этой драки…

— Комаров! — обрадовался Пашка, увидев проходящего мимо знакомца.

— А! Игорек! — обрадовался и Комаров нечаянной встрече. — Куда ты пропал вчера? Мы ждали-ждали…

И слышались еще откуда-то издалека крики жены скорняковой: «А чтоб вас Перуном побило! А чтоб вам кишки по столбам намотало! Чтоб вас разорвало на четыре части! Чтоб вам руки скрутило! Чтоб у вас языки отсохли!..»

Потолкавшись часа три и вдоволь наоравшись, они отправились домой. Юра, уходя, вручил свой лозунг тихому старичку, одиноко дремавшему в сторонке.

— Держи, батя, головой отвечаешь! — предупредил он покорного старичка. — Завтра на этом же месте как штык!

Родионов так и не удосужился прочитать лозунг. Все происходящее казалось ему несерьезной игрой, которая вот-вот мирно закончится, люди наверху договорятся меж собой и народ спокойно разойдется по домам.