Возмездие - читать онлайн книгу. Автор: Василий Ардаматский cтр.№ 151

Новицкий служит проводником. Но он Минска не знает, и мы долго блуждаем в предместьях. Навстречу попадаются верховые — красноармейцы знаменитой дивизии Гая.

Я устала. Заметив это, Новицкий нанимает извозчика. На извозчике он говорит:

— На вас обращают внимание. Это из-за моей бороды.

Мы останавливаемся у одного из домов на Советской. Здесь мы отдохнем и вечером уедем в Москву.

Поднимаясь по лестнице, я говорю:

— В этой квартире живет кто-нибудь из членов нашей организации?

— Да, конечно, — отвечает кто-то.

Мы звоним. Нам открывает высокий молодой человек в белой рубашке. Молодой человек не в духе. Вероятно, он недоволен, что его разбудили так рано. Он идет доложить о нашем приходе. Кто он? Вестовой? Из передней мы проходим в столовую, большую комнату с выцветшими обоями. На столе остатки вчерашнего ужина. Мои товарищи направляются в кухню, чтобы почиститься и помыться.

Я чувствую смутное беспокойство. Я присаживаюсь к столу. Неожиданно открывается дверь. На пороге стоит человек огромного роста, почти великан. Он в военной форме, с приятным лицом. Он удивлен. Это, наверное, хозяин. [46] Я встаю и подаю ему руку.

Приносят завтрак. Александр Аркадьевич не ест ничего. Он ложится в этой же комнате на диван. Я несколько раз прошу хозяина сесть вместе с нами за стол. Но он отказывается. Он говорит:

— Визита дамы не ожидал. Позвольте, я сам буду прислуживать вам.

Я спрашиваю Андрея Павловича, почему с нами нет Фомичева.

— Он в гостинице с Шешеней. Он вечером придет на вокзал.

Бывший адъютант Бориса Викторовича Шешеня служит теперь в Красной Армии. Он приехал в Минск из Москвы встретить нас. Он уже взял билеты на поезд. Андрей Павлович показывает мне их. Потом он поднимает рюмку и говорит:

— За ваше здоровье… Мне нужно быть в городе. До свидания.

За столом остаемся мы трое: Борис Викторович, Новицкий и я. «Вестовой» приносит яичницу. Вдруг с силой распахивается двойная дверь из передней:

— Ни с места! Вы арестованы!

Входят несколько человек. Они направляют револьверы и карабины на нас. Впереди военный, похожий на корсиканского бандита: черная борода, сверкающие черные глаза и два огромных маузера в руках. [47] Тут же в комнате «вестовой». Это он предал нас, мелькает у меня в голове, но в то же мгновенье я в толпе узнаю Ивана Петровича. Новицкий сидит с невозмутимым лицом. Со стороны кухни тоже появляются люди. Обе группы так неподвижны, что кажется, что они восковые.

Первые слова произносит Борис Викторович:

— Чисто сделано… Разрешите продолжать завтрак.

Красноармейцы с красными звездами на рукавах выстраиваются вдоль стены. Несколько человек садятся за стол. Один небольшого роста, с русою бородой, в шлеме располагается на диване рядом с Александром Аркадьевичем.

— Да, чисто сделано… чисто сделано, — повторяет он. — Не удивительно: работали над этим полтора года…

— Как жалко, что я не успел побриться, — говорит Борис Викторович.

— Ничего. Вы побреетесь в Москве, Борис Викторович… — замечает человек в черной рубашке с бритым и круглым спокойным лицом. У него уверенный голос и мягкие жесты.

— Вы знаете мое имя и отчество? — удивляется Борис Викторович.

— Помилуйте, кто же не знает их! — любезно отвечает он и предлагает нам пива.

Человек с русою бородою переходит с дивана за стол.

Он садится от меня справа. У него умное и подвижное лицо.

Я говорю:

— Нас было пятеро. Теперь нас трое. Нет Андрея Павловича и Фомичева.

— Понятно, — говорит Борис Викторович.

— Значит… все предали нас?

— Конечно.

— Не может этого быть…

Но я должна верить Пиляру. Он один из начальников ГПУ.

Все… Андрей Павлович… Фомичев… Шешеня… А Сергей? Сергей, наверное, уже расстрелян…

— Им много заплатят? — вежливо осведомляется Александр Аркадьевич.

— Андрей Павлович никогда не работал против нас. Он убежденный коммунист. А другие… У других у каждого есть грехи…

Входит Новицкий и снова садится за стол.

— Вот один из ваших «товарищей»… — иронически замечает Пиляр, обращаясь ко мне.

— Да… И он даже обещал мне сбрить свою бороду…

— Он не сбреет ее, — говорит Пиляр. «Друг Сергея» — Новицкий не кто иной, как Пузицкий, его ближайший помощник.

— Кажется, вы недавно написали повесть «Конь вороной»? А раньше «Конь бледный»? — спрашивает Бориса Викторовича Пиляр.

— Целая конюшня. Не так ли?

— А теперь, — смеется Пиляр, — вы напишите еще одну повесть — «Конь последний».

— Лично мне все равно. Но мне жалко их…

Александр Аркадьевич протестует. Пиляр опускает глаза и говорит почти мягко:

— Не будем говорить об этом…

Я прошу разрешения взять из сумочки носовой платок. Мне отказывают. Но молодой военный приносит мне один платок.

Констатирую, что его только что надушили.

Александр Аркадьевич говорит:

— Почему вы тотчас же арестовали нас, не дав нам возможности предварительно увидеть Москву? Мы были в ваших руках.

— Вы слишком опасные люди.

Нас обыскивают.

В отношении меня эту операцию проделывает совсем молодая женщина. Она очень смущена. Чтобы рассеять ее смущение, я рассказываю ей о том, что делается в Париже.

Она вскоре возвратилась с моими вещами и даже с 12 долларами, которые нашли у меня зашитыми в складке моего платья.

Возвращаюсь в столовую.

Отъезд в Москву…»

В тот же день, в 11 часов утра, опергруппа ОГПУ в специальном поезде отбыла с арестованными в Москву.

Правительственное сообщение

В двадцатых числах августа с.г. [48] на территории Советской России ОГПУ был задержан гражданин Савинков Борис Викторович, один из самых непримиримых и активных врагов рабоче-крестьянской России. (Савинков задержан с фальшивым паспортом на имя В. И. Степанова.)

Из этого сообщения можно было сделать вывод, будто Савинков сам пришел на территорию Советской России и здесь был задержан ОГПУ. Собственно, ошибки здесь нет — Савинков действительно перешел границу сам, вполне, так сказать, добровольно. Но мы теперь знаем, что заставило его это сделать. Такую не совсем точную формулировку правительственного сообщения объяснить нетрудно. Тогда еще нельзя было раскрывать секрет этой операции. Главное — нельзя было раскрыть проведенную с Савинковым игру вокруг выдуманной контрреволюционной организации «ЛД». Дело в том, что примерно в то же время велись похожие операции в отношении других находившихся за границей деятелей контрреволюции, и было бы в высшей степени неразумно вызвать у них подозрения.