Черная магнолия - читать онлайн книгу. Автор: Иван Любенко cтр.№ 19

Со стороны покойницкой показался Симбирцев, за ним — Нижегородцев. Приблизившись, судебный медик протянул бумагу:

— Вот. Полюбуйтесь.

— Так-с, — пожевывая губами, следователь молча прочел заключение. С кислой миной он протянул Ардашеву исписанный лист и, тяжело вздохнув, изрек: — Весело — ничего не скажешь. Оправдались самые худшие предположения.

— «Причиною смерти является колотая рана, приведшая к повреждению стволовых структур головного мозга», — Клим Пантелеевич повторил последнюю строку и осведомился: — А сколько в Ялте библиотек?

— Три, по-моему, — неуверенно ответил следователь. — А что?

Пропустив вопрос мимо ушей, присяжный поверенный вновь спросил:

— Скажите, а как они работают?

— Та, что у театра, — имени Жуковского — открыта с десяти утра до двух пополудни, а потом она закрывается на перерыв, но с четырех до восьми снова принимает посетителей. Моя дочь часто туда захаживает. А вам-то это зачем? — не утерпел Лепищинский.

— В таком случае нам с Николаем Петровичем следует поторопиться. Не будем терять время, господа, — не удосужив чиновника ответом, присяжный поверенный повернулся к стоявшей неподалеку извозчичьей коляске: — Эй, любезный! Свободен?

Не дожидаясь, пока возница развернет фиакр, Ардашев сам пошел навстречу. За ним едва поспевал Нижегородцев.

Провожая недоуменным взглядом удаляющийся экипаж, судебный следователь так и остался сидеть на лавочке. На его лице читались грусть и затаенная обида.

— Да, действительно, сюда приходил офицер и заказывал у нас книги. Он работал в читальном зале. Делал какие-то выписки. А позвольте узнать, почему вы меня об этом спрашиваете? — нехотя поднявшись из-за конторки, выговорил высокий господин с тонкими, аккуратно подрезанными над верхней губой усиками.

— Полковник совершил самоубийство. И у нас есть подозрение, что прощальное письмо осталось в одной из книг, которыми он пользовался. Вы не могли показать их нам? — осведомился Клим Пантелеевич.

— Положительно ничем не могу помочь. Это строжайше запрещено циркуляром. Знакомить третьих лиц с карточками читателей я не имею права. К тому же завтра Пасха, и наша библиотека должна быть закрыта через четверть часа.

— А если читатель умер? Что об этом говорят ваши правила? Послушайте, уважаемый, — адвокат строго повел бровями, — мы же не шутки пришли шутить и не из праздного любопытства интересуемся. Если вы будете упорствовать, то мы все равно посмотрим все, что нам надобно, но уже с помощью судебного следователя. Я протелефонирую ему прямо от вас, и он прикажет вам ожидать его приезда. А появится он здесь примерно через час-два и начнет не спеша составлять официальный протокол вашего допроса, а потом и акт изъятия книг. Я не исключаю, что за этим столом вы застанете не только пасхальную заутреню, но и обедню. Если же вы поступите благоразумно и пойдете нам навстречу, то вся эта неприятная процедура вообще может не понадобиться. Вдруг окажется, что никакого письма и в помине не было. Итак, милейший, ваш выбор?

Служитель виновато склонил голову и, уставившись в пол, пробубнил:

— Извольте, я вам все принесу.

— И, пожалуйста, не забудьте прихватить его формуляр.

— Хорошо, — кивнул библиотекарь и удалился.

— Послушайте, Клим Пантелеевич, а для чего мы наведывались в две другие читальни? Почему сюда сразу не поехали? Ведь Левицкого мы встретили именно здесь? — доктор вопросительно воззрился на адвоката.

— Как вы помните, управляющий Илиади сказал, что полковник поселился в пансионе за четыре дня до трагедии, то есть девятнадцатого марта. Срок, согласитесь, небольшой. Для того чтобы раскрыть это преступление, нам придется максимально точно воссоздать хронику его нахождения в городе и желательно по часам: куда ходил Левицкий, где и с кем общался. Только имея полную картину его четырехдневного пребывания в Ялте, мы сможем раскрыть это смертоубийство. Именно поэтому я и решил посетить в первую очередь другие библиотеки и, как оказалось, сделал это не зря — ни в одной из них Левицкий книг не заказывал, а стало быть, там и не появлялся. Теперь я могу их смело вычеркнуть из своего условного списка. А вообще-то, доктор, я не много видел офицеров, которые бы посещали публичные библиотеки.

— Да и я тоже. А вон и наш «книжный червь».

Из соседней комнаты выплыл служитель с небольшой стопкой книг.

— Извольте, — он положил литературу на стол. — Это все, что он брал за четыре дня. А вот его карточка. Смотрите, изучайте, не буду вам мешать. Тут в основном труды Циолковского и Жуковского…

— Ого! — воскликнул Ардашев, перечисляя названия, — «Аэроплан или птицеподобная (авиационная) летательная машина», «О парйнии птиц», «О воздухоплавании», «Теория летания», «О летательном аппарате Отто Лименталя»…

Адвокат открыл несколько брошюр, стал их листать, посматривая время от времени в свою записную книжку. Вдруг он радостно воскликнул:

— Смотрите, это как раз то, что нам нужно!

Нижегородцев склонился, шевеля губами:

— Здесь какая-то формула? А что сие означает?

— Как следует из пояснения, тут все просто: Y — это подъемная сила, P — это тяга, — граница профиля, p — величина давления, n — нормаль к профилю, то есть, согласно теореме Жуковского, величина подъемной силы пропорциональна плотности среды, скорости потока и циркуляции скорости потока воздуха.

— И что? — приподнял голову Нижегородцев, — при чем здесь убийство?

— А вас не удивляет тот факт, что офицер пехотного полка так досконально разбирался в воздухоплавании?

— Нисколько-с, — с каменным лицом ответил доктор. — Если хотите знать, Василий Ильич был помешан на геликоптерах. Мне частенько на это жаловалась его супружница. Придет, говорит, домой и — в кабинет; и просиживает там ночи напролет — все что-то изобретает. Мол, хочу, говорит, закончить то, что Михаил Васильевич не успел…

— Какой еще Михаил Васильевич? Какие геликоптеры? — глаза адвоката подозрительно сузились.

— Михаил Васильевич Ломоносов — известный русский ученый, а геликоптерами называются воздухоплавательные аппараты вертикального взлета, — простодушно объяснил врач. — У Нины Павловны, если хотите знать, от недостатка мужского внимания даже мигрени начались. Да-с…

— При чем тут мигрени! — Ардашев в негодовании поднялся. — Так, может, и в Москву он ездил на выставку воздухоплавания?

— Ну да! А разве я об этом вам не говорил?

— Право же, Николай Петрович, это уж слишком! — адвокат сел и нервно пробарабанил пальцами по столу. Успокоившись, он откинулся на спинку стула и махнул рукой: — Ладно, в конце концов, я сам виноват — мог бы и раньше догадаться.

Пожелав библиотекарю счастливо встретить праздник Великой Пасхи, приятели возвратили книги и вышли на улицу, не заметив, как из окна читальни за ними внимательно следил длинный, как жердь, человек.