Что там, за дверью? - читать онлайн книгу. Автор: Павел Амнуэль cтр.№ 70

Каррингтон допил свой коньяк и кашлянул, призывая меня вернуться к предмету нашего разговора.

— Я и не думал отвлекаться, дорогой друг, — сказал я. — Я лишь связываю воедино разрозненные нити нашего расследования. Вот что получается, если правильно — это я сейчас понимаю, что правильно, а вы, дорогой Каррингтон, поймете чуть позже — связать нити и под нужным углом посмотреть на давно известные вещи. Мироздание, созданное Творцом, устроено гораздо сложнее, чем это представляется даже самым мудрым философам. Церковные же догматы и вовсе сводят устройство мироздания к простым механистическим представлениям: наш мир и мир загробный, состоящий из Чистилища, Ада и Рая. Мироздание для бедных. Впрочем, я не собираюсь ни разоблачать догматы церкви, к которым не испытываю почтения, ни критиковать представления моих друзей-спиритуалистов, видящих лишь то, что представляется поверхностному взгляду.

Давайте, друзья, — продолжал я, — объединим научную мысль с тем знанием, что дает нам спиритуализм, в том числе в том его виде, какой нам представился из рассказов Нордхилла. Какая картина возникнет перед нашими глазами? Иерархия материальных миров, связанных друг с другом духовными энергиями. Наш мир — лишь один из множества, он представляется нам единственным потому лишь, что мы в нем живем. Вообразите себе мир, почти тождественный нашему, но сдвинутый во времени… скажем, лет на тридцать в будущее. Или отставший во времени от нашего на те же тридцать или, может, сто лет. Если тот мир ушел вперед, то они знают о нас с вами такое, чего мы знать о себе не можем — мы еще не дожили до этого момента. А если мир отстает во времени, тогда мы знаем нечто о нем — такое, чего не могут знать обитатели того мира. В нашем мире эти люди уже умерли, а там они еще живут, и их можно спросить об их жизни — там живут такие же люди, как мы, более того, это мы и есть, но проживающие свою жизнь иначе, потому что миры отличаются друг от друга не только расположением во времени, но еще и какими-то мелкими, а то и определяющими деталями, влияющими на жизнь… Мы спрашиваем у них об их жизни, и они отвечают. Мы говорим с духом умершей тети — так нам кажется! — а на самом деле нам отвечает живая еще и полная сил женщина, наша тетя, и мы лишь по собственному убеждению принимаем ее ответы за ответы нематериального духа.

— Но, отец, — не выдержал Адриан, — ведь являются в наш мир именно духи! Не живые люди во плоти, а нематериальные существа!

— Конечно, — согласился я. — Связь между мирами осуществляют духовные сущности людей. Разве я отрицаю существование высших сил? Разве я отрицаю существование вечной души человека, стремящейся все выше и выше — к осознанию Божественной сути? Все это так, но, уйдя из нашего мира со смертью нашего материального тела, душа вселяется в наше же тело, существующее в другом мире, может, более совершенном в определенном смысле, а может, и нет. Может, душа при этом опускается в мир менее совершенный, отстающий от нашего во времени? Или поднимается в мир более совершенный, мир будущего, приближенный к той Вечности, о которой мы знаем только то, что в ней обитает Творец? Там наша душа проживает в нашем же, но все-таки ином теле свою другую жизнь, а затем переходит в иной, более высокий или более низкий мир, и так происходит много раз…

— Ну, — неуверенно произнес Каррингтон, более внимательно, чем Адриан, следивший за моими рассуждениями и потому прежде моего сына ухвативший суть, — если так, то душа может и вернуться — сначала она поднималась в иерархии миров, потом — мало ли по каким причинам — стала опускаться…

— Конечно! — воскликнул я. — Душа может вернуться и вновь вселиться в тело в нашем мире, и разве не это индуистская философия называет реинкарнацией?

— Хм… — сказал Каррингтон и покачал головой, но я не позволил ему предаться ненужным сейчас рассуждениям о множестве материальных миров, соединенных друг с Другом духовными энергиями. Нам нужно было раскрыть конкретное преступление, совершенное конкретным человеком, проблема заключалась лишь в том, что убийца — и следователь! — существовали не вместе в одном мире, а раздельно — в двух или даже трех.

Более того, я должен был убедить Каррингтона, что множество других дел остались нераскрытыми только из-за того, что полиция не могла (да и как бы она это сумела?) расследовать преступления, задуманные в другом мироздании, но совершенные в нашем.

— Сколько дел в вашей практике, дорогой Каррингтон, остались нераскрытыми, — сказал я, — из-за того, что преступник исчезал, будто сквозь землю проваливался? Или из-за того, что у преступления не просматривалось никаких мотивов и потому невозможно было выявить подозреваемых? Или потому, что сама картина преступления выглядела необычно, факты не укладывались в единую систему, противоречили друг другу и не позволяли выработать более или менее разумную версию? Много ли было таких дел?

— Сколько угодно, — мрачно ответил Каррингтон. — По правде говоря, сэр Артур, что меня всегда раздражало в детективных произведениях — начиная с рассказов несравненного Эдгара По и заканчивая нынешней популярной сочинительницей Агатой Кристи (да и ваш Шерлок Холмс, извините великодушно, тоже таков), — так это логическая выверенность расследования и абсолютная стерильность места преступления. В моей практике мне приходилось иметь дело и с такими случаями, — я не утверждаю, что их не существует вовсе, — но происходило это так редко… Обычно все бывает наоборот, вы понимаете, что я хочу сказать…

— Конечно, — кивнул я. — Значит, и вы должны понять то, о чем толкую я. В нашем мире мы часто сталкиваемся с проявлениями сущностей из других миров, но проходим мимо, не замечаем, не обращаем внимания, а если и обращаем, то не верим собственным глазам, а если все-таки верим, то ищем, как говорит мой друг замечательный физик Мэтью Берман, рациональное объяснение. И находим, а если не находим, то говорим о чуде — в чудеса-то все мы верим, даже если декларируем противоположное.

— Далеко же мы продвигались бы в расследованиях, если бы все непонятное относили к чуду, — с легкой иронией проговорил Каррингтон.

— Подумайте над моими словами на досуге, — посоветовал я. — А сейчас давайте вернемся к конкретному делу. Кто убил Эмилию Кларсон? Где и когда это произошло? Я полагаю, что в том мире, который движется во времени, отставая от нашего, некто Шеридан влюбился в юную Эмму — совсем, как здесь, — она не ответила ему взаимностью, и он в порыве отчаяния убил несчастную. Там, а не здесь. Тамошняя полиция — полагаю, что именно тамошний старший инспектор Каррингтон — начала расследование. И зашла в тупик: есть тело, есть подозреваемый, но нет улик. Нужны улики, где их взять? Где, дорогой Каррингтон?

— Если их нет, — покачал головой Каррингтон, — то и взять их неоткуда.

— Если их нет в нашем мире, — сказал я, — то нужно искать их в мире ином. С нашей точки зрения — потустороннем. Видите ли, у меня сложилось впечатление, что гам, — я поднял палец вверх, хотя не был уверен в том, что мир, о котором толкую, находится выше нашего, — там полиция, официальные органы дознания иначе, чем здесь, относятся к духовной природе человека, к существованию иных миров, к связи между мирами, наконец. Там спиритизм — такой же способ получения информации о преступлении, как у нас — опрос свидетелей. Да, это свидетели — но уже покинувшие мир. Может даже — допрос самого преступника, если он успел умереть и душа его переместилась в мир более высокий или более низкий.