Что там, за дверью? - читать онлайн книгу. Автор: Павел Амнуэль cтр.№ 26

— Мы не собираемся… — начал Кервуд, но сэр Эндрю прервал его:

— Я даже настаиваю на этом, господа. Слухи… Как это… противно! Я… я обожаю Лиззи, вы понимаете меня?

Он поднялся и отошел к одному из выходивших в сад окон. Возможно, сэра Эндрю душили слезы — голос его стал напряженным и приглушенным, он говорил, не глядя на гостей, фразы накатывали одна на другую, как волны на берег, перекрываясь и пенясь. Бронсон старался не упустить не только ни одного слова, но и интонации, движения сэра Эндрю. Старший инспектор чувствовал: не в словах, произнесенных вслух, откроется правда об этом человеке и женщине, которую тот наверняка любил больше жизни, не в словах, а, возможно, в незаметном для самого сэра Эндрю жесте, движении — даже не руки или головы, а невидимом душевном движении, которое в чем-нибудь отразится: в интонации или тембре голоса.

— Когда она приехала… я увидел ее… Представьте себе восход солнца, раннее утро, вы стоите у окна и смотрите на холмы, все серое, и кажется, что будет серым всегда, но вдруг из-за холма — вон там, где дерево на вершине, — вырывается яркий зеленый луч, и все вспыхивает в вашей душе, а за зеленым лучом появляются желтый и оранжевый, и вы не видите солнца, хотя оно взошло — вы видите то, что скрыто, вас не ослепляет свет, вы… нет, это я о себе говорю, все было серым в моей жизни, и появилась она, нас многие осуждают, да что я говорю — нас осуждают все за то, что мы с Лиззи живем в грехе, но это не грех, господа, это счастье, а счастье вне времени и пространства, оно само по себе, и если его зафиксировать на бумаге в присутствии свидетелей, оно исчезает, как зеленый луч, если его сфотографировать, я пытался, не сфотографировать, конечно, на пластинке все равно не видно изумрудной зелени и уж тем более ощущения счастья, я пытался нарисовать, но все равно…

Бронсон кашлянул, и монолог сэра Эндрю прервался на полуслове.

— Да, — сказал он, повернувшись к гостям, — все так и было, господа.

— Жаль, — проговорил Бронсон, допив свой портер и промакнув усы лежавшей на столе салфеткой с вышитой монограммой «ЕР» в углу. — Жаль, — повторил он, — что мое пребывание в Блетчли-менор столь кратковременно и в воскресенье вечером мне придется вернуться в Лондон. Леди Элизабет, видимо, возвратится из Эдинбурга позднее?

— Позднее, — сказал сэр Эндрю, и что-то послышалось в его голосе такое, отчего старшему инспектору захотелось пожалеть этого высокого, уверенного в себе мужчину. Ощущение было странным и мимолетным, в следующее мгновение Бронсон подумал о том, что Притчард так и не ответил на по сути прямой вопрос. Настаивать на ответе Бронсон не считал возможным, он и так едва ли не перешел границы приличий.

— Вы все время проводите в деревне? — спросил он, меняя тему разговора. — Видите ли, я сугубо городской житель, и мне кажется, что здесь можно замечательно отдохнуть денек-другой, может, даже неделю или месяц, но жить здесь… для этого нужно иметь особый склад характера, я правильно понимаю?

— Наверно, — вяло согласился сэр Эндрю. — Пожалуй, я принесу еще портера, у меня в подвале немалые запасы. И соленых хлебцов, если вы не возражаете?

* * *

— Иногда мне кажется, — говорил старший инспектор, возвращаясь с Кервудом от сэра Эндрю час спустя, после еще пары выпитых бутылок холодного пива, тарелки съеденных хлебцов и довольно унылого разговора о погоде и сельском хозяйстве, перемежавшегося вспышками странного волнения, охватывавшего хозяина дома всякий раз, когда разговор так или иначе подбирался к теме, интересовавшей Бронсона, — иногда мне кажется, что желание людей знать правду опаснее самой правды, какой бы она ни была.

— Ты имеешь в виду, Майк, желание сельчан узнать, куда исчезла прекрасная Элизабет? — немного заплетающимся голосом спросил Кервуд и едва не упал, поскользнувшись на спуске.

— Именно, — сердито сказал Бронсон, поддержав приятеля за локоть. — Скорее всего, женщина действительно куда-то уехала. Может, в Эдинбург, может, нет. Честно говоря, я сомневаюсь, что леди Элизабет отправилась именно в Эдинбург. Возможно — в другое место, и сэр Эндрю не желает говорить, куда именно. Может быть, она его бросила — молодая женщина, из столицы, я недаром сказал, что жизнь в деревне утомительна для городского жителя… В общем, возможны варианты, но что делает общественное мнение? Предполагает самое худшее: убийство.

Не зная, что произошло на самом деле, люди начинают третировать подозреваемого, а он, не желая полоскать на людях свое грязное белье, впадает в меланхолию, нервничает, едва речь хотя бы обиняком заходит о подозрениях сельчан…

— Да! — воскликнул Стефан, споткнувшись на этот раз о порог собственного дома. — Да! Обоснованных подозрениях, Майк! В последнее время они…

— Не надо, — торопливо сказал старший инспектор, — не надо перечислять аргументы, я это слышал уже десять раз. Они не стоят и выеденного яйца. Давай-ка лучше посидим на пороге, посмотрим на закат, в Лондоне такой красоты не увидишь…

Бронсон опустился на каменную ступеньку и потянул Кервуда за штанину. Закат действительно был великолепен, солнце скрылось за леском и выглядывало из-за крон, будто красное лицо деревенского пьяницы. Мгновение — и день погас, небо на западе еще оставалось багровым, а подсвеченные снизу облака, казалось, погружались в небесную пучину, потому что не могли, охваченные пожаром, удержаться на быстро темневшей поверхности океана.

— Иди, Стефан, — сказал старший инспектор, — я же вижу — закат тебе надоел, как лекарство, которое принимаешь каждый день. А я посижу, выкурю сигарету.

— Приготовлю ужин, — пробормотал Стефан и пошел в дом. В прихожей он обо что-то споткнулся, хлопнула дверь в гостиную, зажегся свет, из-за чего темнота на улице сгустилась еще сильнее.

Бронсон достал из кармана пачку сигарет и коробок спичек, но закуривать не стал, сидел неподвижно, прислушиваясь к чему-то, происходившему, возможно, в его собственном воображении.

— Присаживайтесь, сэр Эндрю, — сказал он тихим голосом, когда багрянец облаков погас окончательно. — Трудно разговаривать, не видя собеседника.

От изгороди отделилась тень, и сэр Эндрю, кряхтя, опустился на ступеньку рядом со старшим инспектором.

— Вы видели, как я шел за вами? — спросил он.

— Нет, — признался Бронсон. — Я видел, что кто-то стоит за изгородью, и подумал: кто бы это мог быть?

— Дедукция, — хмыкнул сэр Эндрю. — Надеюсь, вы не станете использовать возможности Скотланд-Ярда, чтобы найти в Эдинбурге…

— Нет, — повторил старший инспектор. — Во-первых, я не имею на это права, а во-вторых, в этом нет ни малейшего смысла. Леди Элизабет не покидала деревню, верно?

— Почему вы так решили? Неужели болтовни миссис Барден, продающей билеты на станции, достаточно, чтобы сделать такой вывод?

— Нет, — еще раз сказал Бронсон. — Я не очень доверяю свидетелям, тем более в наших деревнях, где каждый видит не глазами, а воображением и где один свидетель всегда поддержит другого, если состоит с ним в родственных отношениях или живет на одной улице.