Сердце Черного Льда - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Алехин cтр.№ 39

В самом городе тоже было немало домов из привозного белого или здешнего серого камня. Белые дома щеголяли гербами родовитых горожан или вывесками Братств. У Михи сразу зарябило в глазах: привычные кирка и молот рудознатцев сменялись незнакомыми маховиками, циркулями, скрещенными топорами — и так без конца. Серые дома смотрелись победней, но это была относительная бедность в краю, где камень приходилось выламывать из мерзлой земли, не уступавшей ему твердостью. В таких домах жили люди, чьи дела были тоже серы. Успешные старатели, содержатели притонов и борделей, купцы, не державшиеся Торгового Братства.

В таком же сером доме, холодном и неуютном даже с виду, уже две недели обретались Миха с дедом Ойоном. И их новые друзья.

Миха попытался было заикнуться, мол, не могли найти местечка поприятней. На что был урезонен Даном.

— Мой молодой друг, — сказал горец, временами начинавший изъясняться, как столичный студиозус. — Приятность, как ты изволишь выражаться, «местечка» — вещь сугубо относительная. И для меня в данном случае она не подлежит ни малейшему сомнению. По той лишь причине, что постой здесь не стоит нам ни полсола.

— Как так?

— А вот так, — вмешался Дерих. — Мы вытащили задницу здешнего хозяина из одной горячей переделки. Теперь он нам по гроб жизни должен.

— По крайней мере, так считаем мы, — ввернул Дан.

А когда к твоим аргументам довеском прикладывается «Молотобоец», их трудно назвать неубедительными.

К слову сказать, самого хозяина Миха так и не увидел. Видно, он не желал лишний раз попадаться на глаза своим спасителям.

Зато сын Атмоса встретил немало новых лиц. Иные из них он предпочел бы не видеть никогда.

Но его прихрамывающей на одну сломанную лыжу судьбе было вольно распорядиться иначе.

2

В то утро дед Ойон был в отвратительном настроении. Таким Миха старого тангу еще не видел Он непрерывно бормотал что-то ругательное под нос, перевернул кружку с талой водой и даже один раз отпихнул сына Атмоса с дороги. Едва не огрев его к тому же палкой.

В общем, Дед Сова был не в себе.

А началось все с привычного опрокидывания гадального мешка над столом. К нехитрому обряду Миха уже успел привыкнуть и приглядеться за время их путешествия от Граня до Парома в компании паровоина и его хозяев. По фигуркам людей и животных, выпадающим из мешка, дед Ойон прикидывал, успеют ли они в Паром вовремя. До того, как поблизости объявятся Хозяева со своими неживыми слугами.

Может, дед Ойон гадал на что-то другое. Миха быстро перестал о том задумываться. Как и над тем, почему из мешка иной раз выпадают новые фигурки вдобавок к старым.

Так случилось и сегодня. Четыре новых человечка выпали, сложившись рядком. По звуку было слышно — сделаны они из железа.

Миха сунулся посмотреть, но дед Ойон проворно накрыл их ладонью.

— Иди, — буркнул он. — Нечего тут тебе глядеть.

Это была лишь первая грубость в длинной их череде.

Устав собачиться с дедом Ойоном, Миха поплелся в трапезную, обшитую некрашеными кедровыми досками. Там его окликнул Дан, примостившийся на лавке в углу. Компанию ему составляла кружка пива и тарелка соленых кедровых же орешков.

— Присаживайся, отрок, — громогласно возвестил он, делая приглашающий жест.

Миха послушно уселся напротив. Водитель «Молотобойца» с внешностью варвара, речью городского повесы и ухватками кулачного бойца завораживал его куда больше пьяницы Тинкина или сквернослова Дериха. Сильнее даже насквозь непонятного деда Ойона.

— Скажи, отчего ты так пристально смотришь на меня? — поинтересовался Дан, отправляя в рот горсть орехов. — Словно мучает тебя некий вопрос.

Миха набрался духу.

— А как вышло, что вы с Дерихом братья? — быстро выпалил он и тут же опустил глаза.

Дан молчал.

— Ты не сердись, — зачастил Миха. — Мне не так уж важно. Ты просто обещал, что, мол, однажды у костра, на привале…

На привалах у Дана не оставалось сил. Наскоро сжевав кусок нагретого мяса, он падал ничком и тут же засыпал. Вождение паровоина по зимней тайге оказалось нелегким делом.

— Я не сержусь, — задумчиво сказал гигант. — Думаю, с чего начать. Скажи, отрок, подвержен ли ты сладкому искусу книгочейства?

Миха закивал.

— Хо-ро-шо, — протянул Дан. — Так нам обоим будет легче. Предположу, что в твои руки попадал нетленный труд Руста «Заморские Записки». Попадал? Дивно. Припомни, что пишет автор о Горах Верили.

Миха нахмурил лоб. Если пересечь Кагалым, Горы Верили — родину Дана — можно увидеть невооруженным глазом. Они огораживают континент с северо-запада, об их подножие бьется Море Осколков. Во времена Руста, незадолго до Войны Башен, они принадлежали народу саллахов и немногочисленным, но гордым горским кланам. О тех и других Руст пишет без особых подробностей. Куда больше островитянин был увлечен жителями побережья от Никта до Ороса и плодородными южными землями. Холодный негостеприимный север занял в его Книге не так много места.

— Вспомнил? — спросил Дан. — Наши горы заморозили даже прославленное красноречие Руста. Скудны страницы, отведенные им в «Записках». Что же — исправляю упущенное. Гляди сюда.

ДАН ПО ПРОЗВИЩУ МОЛОТ, ВОДИТЕЛЬ «МОЛОТОБОЙЦА»

3

Щедрым движением великан плеснул на середину стола пива из кружки. Саму кружку утвердил посередине получившейся лужи.

— Перед тобой Пик Вериди семь сотен лет назад, — сказал он, указывая на пивную кружку. — Одинокая горная вершина посередине моря. Единственные ее обитатели — чайки и русалки, о которых грезят изголодавшиеся по женской ласке мореходы. А теперь внимание!

Дан занес руку над дальним краем стола и хлопнул по нему ладонью. Миха вздрогнул. Кружка подскочила на месте, но устояла.

— Это далеко-далеко, на другой стороне мира, упала с небес Мертвая Звезда. Известно, что ее падение привело к гибели континента, известного как Тарт. Для нас, жителей Акмеона, падение Звезды возвестила гигантская трещина, образовавшаяся на востоке Голубого Хребта. Теперь мы зовем ее Провал. А еще море отступило от северных берегов нашего материка. И окрестности Пика Вериди обмелели.

Дан взял матерчатую салфетку с вышивкой, которую подстилали в гостинице под пивные кружки. Вытер ею разлитое пиво. И, смяв салфетку, расположил ее возле «Пика Вериди». Она изображала горы.

— Ты должен знать, что наши горы зовут Солеными. Мы, хозяева гор, бары, не любим это прозвище. Но оно правдиво. Море ушло, соль осталась. Нигде на континенте ты больше не встретишь гротов, в которых с потолка свисают огромные кристаллы чистой соли. Соляных каньонов и ущелий. Соленого снега. Соленых камней.

Дан снял через голову надетый на шею шнурок. На него был нанизан круглый камень с отверстием посередине. Вокруг отверстия были высечены ресницы и морщины, так что получился глаз с пустым зрачком. Жутковатый такой глаз.