Город святых и безумцев - читать онлайн книгу. Автор: Джефф Вандермеер cтр.№ 82

Без сомнения, племя Мэнзикерта, будучи, как всегда, оппортунистами, узурпировало праздник доггхе из тех практических соображений, что он знаменовал собой начала наилучшего (термин «наилучший» в данном контексте довольно относителен) периода для охоты на королевского кальмара, равно как и для того, чтобы заменить ритуалы доггхе более сильной «магией».

Из такого сомнительного источника, как написанная от третьего лица биография Дардена Кашмира «Дарден влюбленный» (39), можно извлечь несколько дополнительных «фактов»:

«Торжества в честь сезона нереста, когда самцы ведут могучие битвы за самок, и рыбаки на целый месяц отправляются бороздить территории похоти в надежде привезти назад достаточно мяса, чтобы протянуть до весны».

Помимо очевидных ошибок в этом идиотском пассаже, я указал бы на жалкую сексуальность описания. Никаких состязаний такого рода не происходит, разве что между слогами в разгоряченной ультрадекадентской гиперсексуальной прозе. Выражения «сезона нереста» и «территории похоти» наводят на мысль о многощупальцевых оргиях пульсирующих, переплетенных и елозящих в иле тел. Увы, королевские кальмары находят себе одну подругу на всю жизнь и для продолжения рода не собираются большими группами (40). Только «овдовевшие» или «неженатые» кальмары подыскивают себе подругу или друга, но и только лишь в ходе одиноких, разбросанных по большому пространству ритуалов, которые имеют место в совершенно иное время года.

Нет, факт в том, что собрания кальмаров на момент Праздника больше походят на организованный созыв конференции — конференции кальмаров, во время которой имеет место напряженнейшее световое общение, но почти никакой сексуальной активности.

Невозможно преувеличить опасности, поджидающие того, кто нарушит ход подобного собрания с целью охоты. В один год Амбра потеряла двадцать кораблей и более шестисот моряков. В среднем результатом сезона охоты на кальмара становится самое малое тридцать погибших и утрата более десяти кораблей (41). Изучая статистику, даже небрежный исследователь не может не задуматься: а не собираются ли королевские кальмары для охоты на людей?

Какую же выгоду получает Амбра, ежегодно принося в жертву людей и ресурсы? Ответ: изобилие продуктов, начиная от шкур, используемых как воздухонепроницаемые сосуды, и мяса, продаваемого Халифской империи, и кончая новым экспериментальным горючим для моторных повозок, полученным «Промышленным филиалом „Хоэгботтон и Сыновья“» из масла и чернил кальмара. Каждая часть кальмара используется в производстве того или иного продукта, даже клюв, будучи истолчен, становится ключевым ингредиентом экспортной парфюмерии, средства от которой в последние годы дали значительное денежное вливание в экономику Амбры (а на исследования беспозвоночных почти ничего не перепало).

Кальмаровые фермы моей юности

В дополнение к охоте (и возможно, в противовес ее непредсказуемому результату) Амбра и другие южные речные города одно время экспериментировали с кальмаровыми фермами. Подобные попытки разводить кальмаров в полуневоле изначально были обречены на провал: фермы требовали слишком много места, блокировали судоходство, а сами кальмары в лучшем случае отказывались сотрудничать.

Депрессивно знакомый сценарий, повторявшийся на протяжении моей жизни со всеми предметами моих желаний: кальмаровые фермы памятны мне именно потому, что поначалу мне не позволяли приближаться к ним достаточно близко, дабы удовлетворить мое любопытство (а когда наконец позволили, я не мог насладиться увиденным).

У меня перед глазами еще стоит та картина: в обрамлении окна запертой библиотеки на третьем этаже река Моль петляет по огромной равнине на западе. Невооруженным взглядом я мог различить лишь блеск металла на солнце и выглядывающие из воды части фермы: верхушки гигантских стальных клеток и белые понтоны, их разделявшие и поддерживавшие. Вокруг этих клеток (из которых, как я себе воображал, иногда высовывался кончик щупальца) расхаживали кальмарщики в красных сапогах, комбинезонах, толстых рукавицах и широкополых шляпах. Целеустремленное внимание, с которым они выполняли свою работу, лишь подчеркивало опасность разведения кальмаров.

Те, кого направляли работать на более глубокие участки реки, где находились полностью погруженные клетки, пользовались «кальмардулями» — длинными, широкими ходулями, в обращении с которыми требовалась немалая сноровка, чтобы пробираться в бурных водах. Верхнюю часть кальмардули можно было отсоединить, чтобы использовать как оружие — или против плененного кальмара, или против диких особей, которые нередко пытались освободить своих собратьев.

С моего высокого «орлиного гнезда», через избирательный глаз подзорной трубы эти кальмарщики на дальних участках казались чудотворцами: они «ходили» по воде, полностью погрузив в реку кальмардули, и напряженно всматривались в клубящийся под ними ил. Работа кальмарщика требовала невероятной чувствительности, ведь они буквально ощупывали воду кальмардулями, выискивая вибрации диких кальмаров, иногда проводя по воде особыми баграми в надежде подцепить упругую плоть (42). Когда посаженных в вольеры особей использовали как наживку для еще не достигших зрелости диких королевских кальмаров, кальмарщики загоняли диких кальмаров в сети при помощи одних только багров и кальмардуль. Однажды я наблюдал внезапное бурление в воде, тень большого черного тела, стремительно поднявшегося с речного дна, потом вдруг кальмарщик исчез, а его кальмардули так и остались торчать из воды, только подрагивали…

Ничего удивительного, что выражение «кальмаровая школа» до сих пор означает умения, приобретенные благодаря монотонному, но опасному труду. Когда коляска везла нас через близлежащую деревню в Труффидианский собор (43), я часто слышал, как дети кальмарщиков поют:

О, закройте кальмаровую ферму,

Закройте, молю.

Ведь я день напролет обихаживал Кальмаров в раю.

У меня голова от побоев болит,

У меня в ушах от стонов шумит.

Пятки от ходуль стерлись, не ступить и шагу.

О, закройте же ферму, тогда я прилягу.

Долгое время, на много месяцев заперевшись в библиотеке, когда мать запретила мне выходить из дому, я хотел стать кальмарщиком. Увы, однажды упования деревенских детей сбылись, и кальмаровые фермы опустели. Я обратился к кальмарологии, и библиотека связана в моей памяти не с кальмаровыми фермами, но с чередой иных, банальных событий.

Сопутствующие кальмаросведения

Большинство средств народной медицины, якобы изготавливаемых из малых кальмаров, не подразумевает королевского кальмара, который как будто сопротивляется любому использованию. Например, старое средство для излечения зубной или головной боли «наложить кальмара на ноги больного» приобрело бы с использованием этого гиганта кошмарный оттенок, если бы двухтонного кальмара, подняв лебедкой, сбрасывали на пациента! Будучи истолчен и смешан с вином, клюв королевского кальмара не стимулирует сексуальную потенцию и не оттягивает яд от укуса ядовитой змеи.

То же верно для «кальмарового колпака», популярного народного средства от головной боли и бессонницы, обессмерченного в стихотворной пьесе Мейчена: