Город святых и безумцев - читать онлайн книгу. Автор: Джефф Вандермеер cтр.№ 126

ШРИК, ДУНКАН. — Историк старой школы, уроженец Стоктона, опубликовавший в молодости несколько прославленных книг по истории, с тех пор приниженных и безжалостно оклеветанных критиками, которым следовало бы быть умнее. Его отец, также историк, умер от радости или, точнее, от сердечного приступа, который поразил его, когда он узнал, что удостоился больших почестей при дворе Халифа. Дункану в тот момент было десять лет. С тех пор Дункан никогда не обмирал от счастья или тщеславия, но однажды был предан анафеме Труффидианским Предстоятельством. Также знаменитый специалист по серошапкам, хотя даже самые разумные горожане отмахиваются от его наименее эксцентричных теорий. Однажды ему посчастливилось повстречать любовь всей своей жизни, но не посчастливилось удержать ее или, как минимум, помешать ей присвоить его идеи и их дискредитировать. Тем не менее он продолжает любить ее, отделенный от нее непреодолимой пропастью империй, канюков, дурной науки и самонадеянного автора. См. также: КРЫСЫ.

— Э —

«ЭЛАТОЗА И ПУСТЯК». — Реально существовавшая сама по себе, эта цирковая антреприза человека с кальмаром достигла зенита популярности, будучи отражена в комиксах затворника М. Кодфена. См. также: КОДФЕН, М.; МЭНДОК, ФРЕДЕРИК.

ЭКСПОНАТ 8: ОБЛОЖКА КЛАССИЧЕСКОЙ КНИГИ «ОБМЕН» В СОАВТОРСТВЕ ШПОРЛЕНДЕРА И ВЕРДЕНА; ПЕРВОИЗДАНИЕ ВЫПУЩЕНО БРОШЮРОЙ К ПРАЗДНИКУ ПРЕСНОВОДНОГО КАЛЬМАРА «ХОЭГБОТТОНОМ И СЫНОВЬЯМИ»; ХРАНИТСЯ В КОЛЛЕКЦИИ «ЖЕСТОКИЙ ПИР: СУВЕНИРЫ ПРАЗДНИКА», МОРХАИМСКИЙ МУЗЕЙ.)

— Я -

ЯЗВА. — Термин, обычно употребляемый по всей Халифской империи для обозначения серошапок. Священные символы серошапок люди Халифа называют «гангренницами», а их подземную страну «Гангренландия». См. также: МИКОФИТЫ, ХАЛИФ.

ЯКУДА, ДОЛИНА. — Разоренная войной местность, которая за последние сто лет двадцать раз переходила из рук в руки. См. также: ХЮГГБОУТТЕНЫ.

ЭКСПОНАТ 9: СИЛЬНО ПОВРЕЖДЕННАЯ ФОТОГРАФИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИСКУССТВА СЕРОШАПОК, НАЙДЕННОГО ШАПОЧНИКАМИ ВОЗЛЕ ТАК НАЗЫВАЕМОГО «АЛТАРЯ СЕРОШАПКИ» В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ТРИЛЛЬЯНА; ЭКСПЕРТЫ ПОЛАГАЮТ, ЧТО НА СНИМКЕ ИЗОБРАЖЕНА ВСТРОЕННАЯ В ДВЕРЬ МИКОФИТОВАЯ «КНИГА» СЕРОШАПОК; ХРАНИТСЯ В ОБШИРНОМ СОБРАНИИ МОРХАИМСКОГО МУЗЕЯ «ПОДЗЕМЕЛЬЯ: ПОТАЕННЫЙ МИР».

Каслон Олд Файс, искусно структурированный и обладающий классическими текстурой и ароматом, использован для основного текста «Книги Амбры». Отдавая запахами хорошо выделанной кожи, сандалового дерева и корицы, Каслон суховат, но бархатист, и эта его бархатистость сполна оттеняется достаточной внутренней твердостью, чтобы удовлетворить даже ревнителей таких ужатых шрифтов, как «Лицо никейского монаха» или «Цинсорийский ироник». Каслон Олд Фейс создала Елена Каслон, когда в правление Трилльяна Великого Банкира работала в морроуской типографии «Фрэнкрайт и Льюден». Есть основания полагать, что самой известной книгой, когда-либо напечатанной Каслоном, является слотианский гротескный роман «Гонгрилл пробужденная».

Таймс Нью Роумен, шрифт, импортированный в Южные Города и в настоящее время не зарегистрированный в гильдии шрифтов, использовал в своей рукописи «Освобождение Белакквы» X. Хотя некоторые типографы опасались, что этот неотесанный чужак может задержаться в Амбре, отказ публиковать «Белаккву» более чем сорока виднейших редакторов города обычно считается приговором этому «чумному шрифту», как окрестил его Сирин, а не самому рассказу и не качеству прозы X. «Таймс Нью Роумен» сочетает в себе дух неотесанности жесткого стейка со структурой картофеля, его твердый букет смешивается с влажной текстурой.

Гарамонд и его составляющие, использованные для «Королевского кальмара», несут в себе привкус апельсинной цедры и белого перца, тоста и тертого шоколада с послевкусьем тепличных фиалок и посаженных в богатый минералами чернозем орхидей. Созданный при дворе Халифа шрифт-визирем Куллартом, Гарамонд распространился в Южных Городах почти так же стремительно, как телефон, пистолеты и сыротерки, которые являются самыми заметными показателями культурного империализма Халифа.

Эндейл Моно, который не является болезнью, хотя ее и напоминает, был использован в «Истории семьи Хоэгботтон». Эндейл Моно — букет сухих листьев и прихваченной морозцем земли. В качестве пикантной нотки — понюшка черного перца, лучше всего выраженная в точках, притаившихся внутри букв «О». Разработанный комитетом по печати при Морроуском департаменте по натурализации, шрифт был затем доведен до совершенства Амбрским Департаментом лицензий на газетные публикации, добавившим два варианта: Эндейл Делюкс и Эндейл Тертиари. Эндейл Моно украшает большинство выпускаемых в Амбре бюрократических документов.

Палатино, шрифт, выбранный «Хоэгботтоном и Сыновьями» для таких литературных произведений, как «Подробности о Тиране и другие истории» (включая «Клетку») Сирина, обладает драгоценной способностью сочетать в себе эссенции вяленой вишни, перца и черного шоколада. Угрюмый и меланхоличный, этот шрифт отражает навязчивые идеи своего создателя, труффидианского монаха Майкла Палатино. Палатино двадцать лет провел молчальником в Замилоне, изучая тексты, закопанные в подвалах и подземных туннелях, доступных лишь через шахты вентиляции и лазы. Наконец Палатино вышел на свет, влача за собой просветление, несколько редких религиозных книг и шрифт, который разработал, когда потерялся в пещерах. Первоначально он назвался «Палатино Заблудший», но позднее название было заменено на «Палатино» Гильдией Шрифтов, уже отказавшего от таких поползновений на театральность прошлого, как «Прихоть Вентури», «Слава Босбейна» и «Дар небес Флоундера».

Букмен Олд Стайл, использованный для «Часов после смерти» и других крупных текстов литературно-художественного альманаха «Горящие листья», обладает букетом из фиников, пряных трав, желтой тыквы, слив и черники. Он может быть приятно землистым, одновременно насыщенным и мягким, с ноткой сплетающихся лоз. Созданный неизвестным печатником в период упадка Сафнатской империи, Букмен Олд Стайл вызывает в памяти все изящные ноты и подспудное декадентство того периода и остается напоминанием, мимолетным, но глубоким, о той цивилизации, которая все еще бередит коллективное воображение. (Интересно заметить, что этот шрифт не был на первом месте в списке тех, которые подбирались для основного текста «Горящих листьев». Первые три номера альманаха были напечатаны Порфолом Эрогенным, который разработал эксцентричный изобретатель Порфол. Поначалу редакторы были вне себя от радости, что нашли шрифт столь же декадентский, как и материалы, которые собирались публиковать. В Порфоле Эрогенном буквы складываются из крохотных нагих фигурок. Некоторые буквы, как, например, «Н», «М» и «О», порнографичны, в то время как «т», «п» и «с» просто эротичны — пока не оказываются рядом друг с другом, после чего некоторые слова превращаются в графическое изображение полового акта. В результате издатели вскоре обнаружили, что читатели не обращают внимания на тексты, а лишь рассматривают отдельные буквы или слова, зачастую вооружившись лупой и носовым платком [предположительно для того, чтобы стирать со лба пот]. Тиражи подскочили. Потрясенный реакцией — и понукаемый к действию протестами как собственных авторов, так и Труффидианского Предстоятельства — редакционный совет остановился на Букмен Олд Стайл как на более подходящей замене. Сегодня Порфол Эрогенный используется по большей части в плакатах, рекламирующих кальмар-клубы и дома с сомнительной репутацией. Шрифт обладает букетом меда, пролитого на твердые, свежие персики, огурцов, спелой дыни и ростков аспарагуса с оттенком кремового дуба. Недостатки в нравственной твердости он с лихвой восполняет гибкостью).