Malaria - читать онлайн книгу. Автор: Андрей М. Мелехов cтр.№ 8

— За тех, кто в море, в тюрьме и в Анголе!

Катюша опрокинула стопку «Пшеничной», тряхнула копной светлых волос и, с интересом посмотрев на Лейтенанта, спросила:

— Что ж, молодой человек, расскажите нам, когда скинут Мишку!

Тот не сразу понял, что речь идет о товарище Генеральном секретаре. А когда понял, то несколько удивился:

— А с чего вы взяли, Катя, что Михаилу Сергеевичу грозит отставка?

Антилопа с недоверием уставился на вновь прибывшего. Он даже на секунду оторвался от хищного поглощения датской ветчины и одновременного назойливого инспектирования Катиных бедер:

— Да ты что, старик! Наши старперы (в смысле старые пердуны, они же старшие офицеры) чуть ли не открыто говорят о грядущем путче, наведении порядка и верности делу Ленина — Сталина! Или тебя где-нибудь на Астраханском полигоне держали? В резервации Капустин Яр?

Лейтенант задумался и ответил:

— Да врут они! Этим летом в Москве в первый раз побывал «Пинк Флойд»!

Против ожидания, этот незамысловатый аргумент наповал сразил пораженца-Антилопу, замершего с куском датской свиньи на вилке.

— Надо же! — прокомментировал Олег. — А я ведь еще помню, как за их диски из института выгоняли!

Ободренный Лейтенант вспомнил и о других достижениях социализма с человеческим лицом. Он поведал о дальнейшем прогрессе кооперативной сферы, телепередаче «Взгляд» и фильме «Афганский излом» с Микеле Плачидо в роли офицера советского спецназа. Последнее, впрочем, вновь настроило его собеседников на мрачный лад, так как они не без оснований предположили, что вслед за выводом войск из Афгана вполне могла последовать полная эвакуация из всех горячих точек, включая и Анголу. Но в этот момент раскрасневшаяся от водки Катенька в очередной раз встряхнула копной волос и, со значением взглянув на Лейтенанта, предложила:

— Мальчики, хватит о политике! С вами ведь женщина! Ведите себя прилично! Давайте танцевать!

Через минуту, выключив верхний свет и включив «Модерн Токинг», она положила маленькие, но цепкие ладошки на широкие плечи новобранца и прижалась к нему большой и твердой грудью. Несмотря на этот возбуждающий контакт с жаркой женской плотью, Лейтенант не забыл о далеком муже и близком присутствии Антилопы и постарался не дать волю рукам. В результате Катя заметно обиделась. Чтобы показать свое пренебрежение, она отвлекла Антилопу от окончательной расправы над связкой бананов и увела его в супружескую спальню. Олег понимающе улыбнулся и предложил посмотреть по видео — редкой пока в СССР роскоши — плохую копию старого фильма с Джеймсом Бондом. В момент, когда в супружеской спальне послышались женские стоны, а агент «007» охмурял очередную культовую самку, раздался звонок в дверь. Через секунду из спальни появилась Катюша в наполовину застегнутом халатике, с растрепанными волосами и признаками беспокойства на смазливом личике. Посмотрев в дверной глазок, она с ужасом отпрянула, панически прошептав жуткое слово: «Муж!!!». Застегивающий штаны Антилопа смертельно побледнел и, потеряв весь свой «маасковский» апломб, заметался по гостиной в поисках растоптанных военных туфель. Звонок в дверь повторился с гораздо большей настойчивостью.

— Явление Командора Дон Хуану! Финита, бля, комедия! — с неуместной в этот тревожный момент иронией прокомментировал Олег, выключая Бонда, уже успевшего умело опрокинуть очередную жертву на шикарный белый диван.

Причесывая спутанные волосы, Катюша неприязненно посмотрела на Олега, метнула презрительный взгляд в сторону собиравшегося лезть по пожарной лестнице Антилопы и, как будто вспомнив что-то, внимательно взглянула на Лейтенанта.

— Значит, так! — резюмировала жена командира, придумав план спасения и отдавая распоряжения тоном, не подразумевавшим дальнейшее обсуждение. — Ты, лейтенант, будешь моим племянником! Только что приехал из Союза, пришел меня навестить с друзьями. Понял? А ты, Ромео? Да не трогай лестницу! Не хватало еще, чтобы ты под моими окнами грохнулся!

«Ромео», он же Антилопа, мученически кивнул, в отчаянии закурил сигарету и сел в потертое кресло, ожидая неминуемой расплаты. Если бы в этот момент в комнате появился поп, парнокопытный излил бы в слезах все свои многочисленные грехи и в обмен на свою жалкую жизнь пообещал бы недели две не смотреть на дев юных и жен чужих. Лейтенант, несмотря на изрядное количество выпитого, не испытал никакого восторга от стихийно придуманной для него роли, но делать было нечего: Катя уже открывала двери.

В темном проеме (на лестничной клетке уже лет пятнадцать царили тьма и тараканы) появился среднего роста крепыш в полевой форме. У него были низкий лоб, волосатые жилистые руки и маленькие злобные глазки, утопавшие, как у носорога, под надбровными дугами. На плече вояки зловеще висел автомат с похожим на бочонок пулеметным магазином. За широкими плечами топорщился огромный рюкзак защитного цвета. Муж был грязен и очень раздражен. Когда его носорожий взгляд упал на троих замерших в ужасе молодых людей, темные глазки танкиста сверкнули такой яростью, что ловелас Антилопа поперхнулся сигаретным дымом. Олег, натянуто улыбаясь, застучал ему по спине. Судя по магазину, в «Калашникове» хватило бы боезапаса не только на присутствовавших, но и на всех, пока, к сожалению, многочисленных, разрушителей крепких советских семей. Взявшая себя в руки Катюша вдруг защебетала, повиснув на шее пахнувшего козлом супруга:

— Витенька! Хорошо-то как! А ко мне племянник приехал! Переводчик! Помнишь, я о нем говорила?

Носорогу-Витеньке, сдержавшему первый порыв бешенства, теперь уже не оставалось ничего иного, как поверить любимой жене, вспомнить рассказы о родственнике и поприветствовать гостей с фальшивой теплотой не мывшегося трое суток человека:

— Ну тогда привет всем! Значит, пить будем! — При этих словах все присутствовавшие испустили коллективный выдох невероятного облегчения.

Помыв на кухне руки, танкист уселся посреди дивана, между Лейтенантом-«племянником» и светившейся радостью супругой. Антилопа вдруг понял, что расправа а la «жизнь саванны» откладывается. Прямо на глазах он превращался из чуть не обделавшегося и глубоко раскаявшегося грешника в прежнего московского хама, каковым всегда и являлся.

— С какого фронта, брат? — прокашлявшись от сигаретного дыма, обратился он к танкисту, молча распространявшего вонь несвежего белья и пропитанной потом и пылью формы.

— С Южного, из Кахамы! В Бога гроба душу мать! — после паузы, вызванной заглатыванием стакана водки, прорычал Витюня и принялся поедать селедку.

— И как там сейчас дела у бронетанковых войск? — прямо на глазах набирался наглости Антилопа.

— Херово! — лаконично ответил последователь спартанцев, налегая на ветчину с черным хлебом. Вдруг он с подозрением понюхал свой бутерброд. — Она не того, не завонялась?

— Да нет, Витенька, это, наверное, от тебя самого разит! — с по-прежнему лучившимися любовью бесстыжими зелеными глазами любезно ответила Катюша.