Malaria - читать онлайн книгу. Автор: Андрей М. Мелехов cтр.№ 43

Артиллерист Михаил Петрович хмурился, так как еще со времен афганской командировки всегда тяжело переживал потерю очередного сослуживца. Ему, в общем-то, было плохо в независимости от того, сбежал ли разведчик к посулившим денег американцам или, наоборот, дрейфует в Атлантике с дырой в голове и эскортом из поедающих его рыб. Ведь, как ни поверни, миссия фронта лишилась профессионального, добросовестного и симпатичного офицера, а таких в Советской Армии, прямо скажем, считали далеко не миллионами.

* * *

Когда, отстреливая тепловые ловушки и натужно свистя турбинами в разреженном воздухе плоскогорья, «Ил-76» совершил посадку в Уамбо, Таня в последний раз прижала к своей груди голову Лейтенанта и прошептала ему на ухо:

— Я сегодня приду к тебе! Не закрывай дверь на замок! И не застрели меня по ошибке!

Встретившие ее родители с подозрением посмотрели на гораздо менее, чем обычно, улыбчивую дочь, на вылезшего вслед за ней из люка чересчур симпатичного переводчика и на отводившего глаза Михаила Петровича. Последнему замполит лично поручал блюсти безопасность и честь единственного ребенка. Но тот, уже выдавший замуж двух дочерей, слишком хорошо знал, что попытки укротить порывы просыпающейся чувственности у влюбившейся девчонки были равносильны попыткам загасить горящий дом авиационным керосином. А потому за все пребывание в Луанде он даже и не подумал заняться нравоучениями. В конце концов, если бы хоть одна из его дочерей вышла за парня вроде Лейтенанта, он простил бы ей и тройки в школе, и добрачные беременности, и то, что внуков назвали Глебом и Ипполитом (ладно хоть не Аристархом!), а не Михаилом — в честь отца, и не Петром — как деда.

Когда грузовик с «Совиспаном» и прибывшими из Луанды «аргонавтами» проезжал мимо рынка, оттуда донеслись звуки, свидетельствовавшие об очередном резонансном событии, подобном уже известной нам облаве на спекулянтов с целью призыва в армию. Издалека были видны кучки бежавших куда-то аборигенов и слышны их возбужденные крики. Впрочем, в этот раз шум толпы носил несколько иной характер. Так, вдруг подумалось Лейтенанту, кричали в амфитеатре во время его бреда. Стало быть, причиной происходившего являлось какое-то бесплатное развлечение, а не возникшая внезапно опасность. Вдруг все стало понятным — над Уамбо раздался давно не слышанный здесь гудок паровоза. Дело в том, что рядом с «прасой» находился заброшенный и загаженный вокзал Бенгельской железной дороги. Эта узкоколейка когда-то была частью огромной системы, удобно связывавшей два океанских побережья Африки и, по местным масштабам, являвшейся техническим чудом, подобным Суэцкому каналу. Разумеется, стратегически важная дорога стала одной из первых жертв начавшейся много лет назад гражданской войны. У правящего режима Анголы не было сил и средств на ее охрану от атак партизан и уж тем более на постоянную починку подорванных ими рельсов. А посему разрезающие африканский континент пути бесполезно ржавели и постепенно зарастали бурьяном. Бенгельская железная дорога, построенная инженером Робертом Уильямсом, стала такой же небезопасной, как и сегодняшние английские. Лейтенанту посчастливилось приобрести официальную ангольскую книжку об этом рукотворном чуде, строившемся двадцать шесть лет. Подпись под фотографией с мускулистыми телами рабочих, что-то там делавших с ржавыми рельсами, гласила: «Работники Бенгельской дороги заставляют ее работать с помощью железной воли и невиданных усилий». Впрочем, «железной воли» обычно хватало лишь на то, чтобы позировать для подобных фото. Лишь изредка, в качестве пропагандистской акции, дорогу ненадолго восстанавливали для триумфального проезда символического состава. Подобные события были призваны хоть на несколько дней убедить терпящих тяготы нескончаемой войны граждан в том, что вслед за чудом маленьким — приходом поезда — может произойти и чудо большое — наступление мира и экономического процветания. Впрочем, судя по появившемуся из-за деревьев древнему паровозу «Гаррат» и тому, что он с трудом тащил за собой, «поезд» был скорее «бронепоездом». Два пассажирских вагона без стекол и еще пара покрытых потеками ржавчины грузовых робко прятались среди платформ со счетверенными автоматическими пушками. «Гвоздем программы» оказался реактивный миномет «БМ-21» («катюша») на вращающейся турели. Возможно, именно он своим зловещим видом и помог бронепоезду добраться невредимым до Западного фронта.

Когда Лейтенант попал в миссию, первым из коллектива советников радиобригады, кого он встретил, оказался капитан Коля. Посмеиваясь в пышные казачьи усы песочного цвета, тот поведал об очередном происшествии с одним из членов их сплоченной ячейки. Как выяснилось, накануне вечером аборигены праздновали свадьбу в здании, которому посчастливилось находиться напротив окон Ильича. Тот, будучи тем, кем он был — человеком, способным разбить стакан только за то, что он граненый, — разумеется, очень скоро, неоднократно и в не самой вежливой манере проорал африканцам с балкона все, что о них думает. И об их «сраной» стране, и о перспективах строительства социализма в Анголе («скорее у вас, бл…дь, дети блондинами станут!»), и о внешних данных самих молодоженов («такую невесту и носорог бы не трахнул!»). Когда жизнерадостные негры проигнорировали его идущие от самого сердца слова, Ильич не выдержал. Взяв в руки «Калашников», он прицелился и выпустил длинную очередь по электрическому щиту-распределителю, весьма кстати оказавшемуся рядом с местом свадебного шабаша. Последствия превзошли все ожидания пожилого армейского хама: свет потух не только на свадьбе, но и в близлежащих зданиях местной власти. Как и можно было предположить, разгоряченные «резервой» и весельем гости по заслугам оценили жест советского советника и чуть было не устроили очередную революцию. Поднятому по тревоге старшему миссии пришлось в пожарном порядке дозваниваться сначала до прокурора, с которым он пил каждую пятницу в бане миссии. Потом до провинциального комиссара, с которым он, к несчастью, пил не так часто и не в такой располагающей к развитию крепкой интернациональной дружбы обстановке. После последнего звонка его духорасположение улаживать конфликты с местным населением опустилось до той опасно низкой точки, которой старший в последний раз достигал в момент общения с владельцами сожженного летчиками матраса. Вспомнив об упомянутом случае, Лейтенант совсем не удивился, когда Николай с ухмылкой процитировал душевные слова царственного полковника, адресованные притихшему по случаю «обосрамшись» Ильичу: «Последний раз тебя отмазываю, хрен кривоногий!» Капитан продолжил:

— Дядя Миня помолодел лет на пять! С того самого момента прямо на крыльях летает! На работу после обеда не вышел. Ильич тоскует, говорит: «Оперу пишет, гнида краснорожая!»

Словом, крепкая ткань боевого братства отдельной бригады радиоразведки трещала по всем швам. Увидев Лейтенанта, Ильич буркнул:

— Аа… Явился, наконец!

Лейтенанту показалось, что Ильич хотел добавить нечто вроде «бездельник», но ошибся.

— Как ты, твою мать, здесь появился, так все под откос и пошло!

Задетый несправедливостью начальства и не знающий, что в будущем ему придется услышать подобные признания от жителей самых неожиданных юрисдикций, наш герой, не выдержав, огрызнулся: