Malaria - читать онлайн книгу. Автор: Андрей М. Мелехов cтр.№ 15

— Ладно, товарищи офицеры, по койкам! Завтра доложим в Луанду о попытке нападения!

— Может, все же начнут засчитывать «боевые»? — с надеждой спросил советник начальника штаба фронта, похожий на злого жирного барсука с бакенбардами.

Настала пора ложиться спать. Перед тем как спрятаться под накомарник от вылезших из темных углов комнаты кровососов, Лейтенант сел в потрепанное кресло возле огромного окна, выходившего на балкон. Окно напоминало экран большого телевизора. В Уамбо уже погасли фонари. В полной темноте на горизонте можно было различить отсветы полыхающего где-то далеко зарева. Время от времени черное небо прорезали очереди трассирующих пуль. Трассеры напоминали сгорающие в атмосфере метеориты, только они не падали, а летели вверх. Можно было легко представить, как один из тысяч этих рукотворных болидов находит свой путь к этому самому окну и… Лейтенант вздрогнул. С самого детства, еще пухлым симпатичным малышом, он замечал, что некоторые из неожиданных картин, вдруг появлявшихся в его детском воображении, имели свойство материализоваться. Впрочем, это ему просто казалось — так давным-давно объяснил еще совсем молодой тогда отец, укладывая его спать. Отец лишь удивился, что известный феномен «дежа вю» у его сына проявлялся «наоборот» и что тот «вспоминал» не уже произошедшее «прошлое», а еще не состоявшееся «будущее». Лейтенант тихо посмеялся над самим собой и своей неистребимой привычкой думать о вещах, которые не имели ни малейшего отношения к окружающей действительности. Проверив предохранитель, он положил пистолет под подушку, автомат с откидным прикладом под кровать и, раздевшись, осторожно забрался под пахнущую репеллентом сетку. Он не хотел проспать свою первую политинформацию на новом месте.

Из памятки Министерства обороны Анголы о мерах безопасности, связанных с применением противником мин

«…Попав на минное поле, никогда не пробуй унести подорвавшихся (на нем) убитых и раненых товарищей. Ты погибнешь сам и подвергнешь опасности оставшихся в живых!»

«Известия», 31 октября 1989 года

В СООТВЕТСТВИИ С СОГЛАШЕНИЕМ

«Очередная группа кубинских военнослужащих вылетела из Луанды. С их отбытием завершился вывод из Анголы половины 50-тысячного кубинского воинского контингента. В соответствии с соглашениями об урегулировании на юго-западе Африки, подписанными в Нью-Йорке в декабре 1988 года, полностью вывод кубинских войск должен завершиться к 1 июля 1991 года. Как сообщает ангольская печать, остающиеся в Анголе кубинские подразделения отведены севернее 13-й параллели».

ТАСС, Рейтер

Первый месяц в Анголе прошел на удивление быстро. Наверное, потому, что у нашего героя было не очень много свободного времени. Рабочий день советских советников начинался довольно рано, чтобы успеть поработать до начала полуденной жары, когда все живое старалось спрятаться в тень. Бригада радиоразведки располагалась в огромном укрепленном районе, со всех сторон защищенном минными полями. В этом огражденном колючей проволокой многоугольнике размещались управление Западного фронта, части охраны, ремонта, обеспечения, учебные подразделения, тюрьма и многое другое. Поблизости находился и укрепленный городок кубинской танковой бригады. Проселок, ведущий из города в этот обширный военный лагерь, носил символичное название «дорога жизни». Дело в том, что по ночам его частенько минировали партизаны. Несмотря на регулярные утренние обходы кубинских саперов с умными африканскими собаками (у европейских по такой жаре пропадал нюх), обученными обнаруживать взрывчатку, хотя бы раз в месяц там происходили подрывы. То срабатывал американский «клэймор» — «тарелка», выстреливающая потоком металлических шариков, срезающих все живое и неживое на своем пути. То тяжело бухала пластмассовая противотанковая мина итальянского производства, поднимая на воздух грузовик, джип или броневик. То сами саперы нарывались на неожиданный сюрприз — подпрыгивающую «шпринг-мину», которая рассеивала смертоносные осколки как раз на уровне живота (чтобы подольше мучались!). Так или иначе, но каждое утро во дворе советской миссии можно было наблюдать одну и ту же сцену. После утреннего собрания и развода советники не торопились покидать расположение, а, покуривая возле машин, бдительно следили друг за другом. Каждый ждал, чтобы по «дороге жизни» первым проехал кто-то другой. Они предпочитали не помнить о том, что некоторые мины специально устанавливались так, чтобы сработать на, скажем, двадцатой машине.

По прибытии в расположение бригады Лейтенант заходил к своим чернокожим подопечным, прослушивавшим частоты партизан и южноафриканцев с помощью старинных, но вполне работоспособных радиоприемников советского производства. Огромные покрашенные унылой серой краской ламповые динозавры оказались идеальными для условий Африки с их отличной чувствительностью, надежностью и сравнительной простотой. Перебрасываясь шутками с операторами радиоперехвата, заканчивавшими ночную смену, наш герой узнавал, появились ли за ночь сюрпризы. Обычно речь шла о наименее защищенных сетях связи с уже установленными позывными. Скажем, если «Сапато» (командир одной партизанской роты) просил «Гаррафу» (командира другой) прийти на помощь в связи с невозможностью оторваться от наседавшего спецназа, то, примерно зная расположение этих двух отрядов, можно было организовать засаду на пути идущих на выручку контрреволюционеров.

Надо сказать, что в последние две недели у бригады было немного работы. Дело в том, что незадолго до этого выдающийся военный гений — главный военный советник СССР в Анголе — убедил высшее партийное руководство претворить в жизнь план, который мог прийти в голову лишь выпускнику Академии Генерального штаба. Мучающийся от жары генерал предложил устроить «психическую атаку» на УНИТА — одновременно выйти в эфир на всех известных партизанских частотах и призвать обитателей саванны к немедленной сдаче. Когда советники ангольской разведки и местная миссия советского ГРУ услышали об этом абсурдном замысле, самым приличным словом, прозвучавшим из их уст, было «предательство», а самым лестным для JVC — «старый мудачина». Тем не менее, каким-то чудом, через головы всех возражавших, генерал получил одобрение из Москвы. И вот в назначенный день «Ч» психическая атака состоялась. Никто из советских, разумеется, не мог видеть лиц унитовских радистов, услышавших братский призыв правительства Сантуша сложить оружие и организованно направиться в концлагеря. Скорее всего, каждый из них реагировал в соответствии с тем, насколько у него было развито чувство юмора. Излишне говорить, что никто из сторонников Савимби и не подумал сдаваться. Немедленным результатом совершенной акции стала полная смена партизанами частот, позывных и шифров. То есть пошла коню под хвост кропотливая работа нескольких лет. Как рассказал Лейтенанту самый симпатичный из советников — подполковник Семеныч, — вместо того чтобы попасть под военный трибунал, JVC получил орден Боевого Красного Знамени. «Видно, знамя, бл…дь, от стыда покраснело!» — прокомментировал Семеныч этот факт.

Семеныч, помогавший африканцам и Лейтенанту анализировать, перепроверять и связывать воедино разрозненные кусочки информации, выгодно отличался от прочей военщины радиобригады заразительной улыбкой, прекрасным чувством юмора и тем, что у него, единственного среди членов коллектива, имелась в наличии жена Галя. Жизнерадостная хохлушка была младше мужа лет на десять и на столько же старше Лейтенанта. В отсутствие детей, оставшихся в Союзе, подполковничья чета пыталась опекать нашего героя. Семеныч терпеливо посвящал его в секреты армейской разведки: как предугадывать тактические приемы групп УНИТА, как правильно давать ангольской стороне свои рекомендации и, наконец, как «запарить» мозги начальству в отсутствие достоверной информации о противнике. Галя регулярно подкармливала Лейтенанта неизменно вкусной и разнообразной едой и даже предлагала постирать его белье и форму. От последнего он, стесняясь, уклонялся. Тем более что порою ему казалось, что Галя смотрит на него совсем не по-матерински.