Фенрир. Рожденный волком - читать онлайн книгу. Автор: Марк Даниэль Лахлан cтр.№ 7

— Нет.

— Тогда как ты узнал, что это она?

— Просто знал. И еще понял по тому дару, который она пробудила во мне.

— Пророчествовать?

— Да.

Жеан помнил тот день, когда жизнь его переменилась. Когда ему было лет пять или шесть, его нашли в лесу охотники, а затем доставили в один монастырь в Австразии [2] , в восточных землях франков. Он пребывал тогда в исступлении. Единственное, что он знал наверняка, — кто-то научил его народной латыни и он пережил чудовищное потрясение, лишившее его почти всех воспоминаний. Странствующий монах увез его на запад, в Париж, и здесь его отдали в аббатство Сен-Жермен, на милость Церкви. Его выздоровление было удивительным и быстрым. В девять лет он уже помогал монахам, учился, играл и смеялся. Он во многом превосходил своих сверстников. Легкость, с какой он писал, была бы удивительной даже для ребенка, которого учили с самого младенчества. Языки тоже давались ему запросто: народная латынь, язык франков, на котором говорили при дворе, официальная латынь, греческий, даже языки данов и саксов, которым научили его миссионеры. Но еще больше поражала способность мальчика к игре в шахматы. Он увидел, как играют монахи, а затем сел, чтобы попробовать. В первой же партии он победил одного из лучших шахматистов аббатства. Этот мальчик, считали все, благословлен свыше.

Затем ему явилась Дева Мария. Лето стояло в разгаре, голодный месяц июль, и ему было нечем заняться, только гулять по полям с недозрелыми злаками. Солнце золотило колосья, небо было пронзительно-голубым. Когда монахи рассказывали о видениях, ему всегда представлялось, что ангел или Мария появляются в облаке или в дымке. Однако она стояла перед ним такая настоящая и живая, что он мог бы прикоснуться к ней. Она заговорила с ним, точнее, он услышал в голове ее голос, хотя никому в том не признавался, сомневаясь, правильно ли понял Пречистую Деву. Он много лет размышлял над ее словами и никому не рассказывал о них.

— Не ищи меня.

Он воспринял это как предостережение, чтобы он не впадал в грех гордыни, не старался казаться святым и не ставил себя выше других людей из-за своего благочестия. Искать Небес, чувствовал он, это верный способ лишиться их.

Пречистая уходила от него, и он побежал за ней, но тут же ослеп, а после его нашли блуждающим среди ульев на пасеке — счастье, что он не опрокинул ни один из них и его не покусали пчелы.

Пророчества его сбывались — набеги на побережье, пожар в Руане, разрушенные Байе, Лан и Бове, истребленные сыны Церкви. Аббат объявил его живым святым, исповедником, и Господь благословил его дальнейшими несчастьями и новыми видениями.

— Тебя объявили святым, потому что ты ее видел?

— Да, поэтому. И еще потому, что монастырю хотелось, чтобы у него был собственный исповедник. Для этого имелись основания, и это была уже политика, — ответил он.

— Кем бы они тебя объявили, если бы ты увидел… — Она не смогла договорить.

Жеан молчал, позволяя ей собраться с силами.

— Ты хочешь испросить епитимью?

Элис коротко рассмеялась.

— Мне не в чем каяться, святой отец, нет греха, который надо отпустить, однако же, если бы я вышла к пастве, назвала то, что видела, грехом и попросила священника о прощении, моя жизнь оборвалась бы раньше, чем я вышла бы из церкви. Могу я рассказать тебе лично? Ты поклянешься никому не говорить о том, в чем я признаюсь?

— О епитимье полагается просить публично, — сказал Жеан.

— Мне не о чем сожалеть. Ты поклянешься?

— Путь, усыпанный терниями, — пробормотал исповедник вполголоса. А вдруг эта женщина скажет, что прелюбодействовала или, хуже того, совершила убийство? Он не сможет, конечно, молчать о таком.

Звуки борьбы на улице все приближались. Неужели норманны захватили башню на мосту? Едва ли такое возможно без взрывов, подумал он. Враги уже пытались захватить ее, однако безуспешно.

Крики и проклятия заставили исповедника сосредоточиться на своем задании.

— Я поклянусь, — сказал он.

— Тебя объявили святым, потому что ты видел Деву, — сказала Элис. — Как бы тебя назвали, если бы ты видел дьявола?

— Простой народ, наверное, объявил бы меня ведьмаком, — сказал исповедник, — хотя верить в ведовство — это ересь. Некоторых объявляют еретиками, однако видение есть видение. Само по себе оно еще ничего не значит.

— Так как бы ты меня назвал?

— А ты видела дьявола?

— Да. Значит, я ведьма и сама об этом не знаю?

— Христос видел дьявола в пустыне, разве он ведьмак?

Она опустила голову.

Жеан сглотнул комок в горле и начал раскачиваться быстрее.

— Для подобных явлений существует множество объяснений. Например, болезнь, воспаление мозга. Часто это просто сон, госпожа, фантазия, которая никак не связана с повседневными событиями.

— Он снится мне наяву. Он постоянно здесь.

Снова раздались крики. Жеан услышал, как кто-то проревел на языке данов: «Умри!»

Он не стал мешкать.

— Как ты поняла, что это дьявол?

— Он волк. Человек и волк одновременно. Он выходит из тени, я вижу его боковым зрением. Он рядом со мной, когда я засыпаю, он оказывается рядом, как только я проснусь. Он волк, и он говорит со мной.

— Что он говорит?

Элис снова перекрестилась.

— Говорит, что любит меня.

Грохот раздавался уже за дверями собора. Сражение приближалось. Элис подняла голову. Тьма вокруг слабого пламени свечи как будто плыла и клубилась — жидкая чернота. Раздался тяжелый удар в дверь, такой сильный, что показалось, будто она вот-вот разлетится в щепы.

— Нам суждено умереть, исповедник? — спросила Элис.

— На все воля Божья, — отозвался Жеан.

— Тогда помолись за нас.

— Нет, — сказал он. — Молись за наших врагов, чтобы они узрели свет Христа в своих сердцах раньше, чем наши солдаты убьют их и лишат надежды на спасение. Мы верим, у нас больше шансов отправиться к Богу.

Она поднялась, и Жеан услышал, как она резко выдохнула. Для Элис тьма обрела новое качество. Она как будто взъерошилась, задвигалась, едва ли не заблестела, словно щетина на загривке у свиньи. Затем на краю крута, отбрасываемого пламенем свечи, тень обрела форму, шевельнулась и вышла на свет.

Девушка задохнулась. Перед ней, подобно существу, сотканному из мрака, возвышалась фигура волкодлака; его косматая голова тянулась к ней из темноты, бледная кожа блестела, покрытая пятнами крови.

— Он здесь, — сказала она. — Здесь!