Женщины Викторианской Англии. От идеала до порока - читать онлайн книгу. Автор: Кэрри Гринберг cтр.№ 5

– Поглядите-ка вот на этих, они только что вошли. Ха-ха! Парня только утром выпустили из тюрьмы. Она встретила его у ворот – и сразу сюда. Сама и расходы все оплатила.

(…) Сью отступила назад и взглянула на Джуда, губы ее искривились, как у готового заплакать ребенка.

– Джуд, мне не нравится здесь! Лучше бы мы сюда не приходили! Это место внушает мне омерзение: разве не противоестественно такое освящение нашей любви? Лучше уж пойти в церковь, если обряд так уж необходим. Там хоть не так пошло!»

Сразу после принятия акта 1753 года англичане начали искать простые, быстрые и дешевые способы соединиться в законном браке. Одним из таких вариантов было солгать про свое место жительства и податься в крупный город, где священник не знает всех своих прихожан в лицо. Объявлять о грядущем браке среди незнакомцев было не так страшно. Однако при наличии лицензии и совершеннолетии всех задействованных лиц сочетаться тайным браком было не так уж сложно, даже несмотря на противодействие родни. Весьма захватывающей оказалась свадьба и последующий побег двух известных поэтов, Элизабет Барретт и Роберта Браунинга.

Элизабет Барретт Браунинг.

В 1840-х Лондон был очарован стихами загадочной поэтессы, которая, по слухам, была прикована к постели и не выходила из дома. Заинтересовался ею и начинающий поэт Роберт Браунинг, тем более что Элизабет несколько раз лестно отзывалась о его творениях. Между коллегами завязалась переписка, и в 1845 году они наконец встретились. Элизабет приняла поклонника в полутемной гостиной, лежа на диване, укутанная в пледы и шали. Она была страшно бледна и казалась истощенной – долгие годы Элизабет страдала от анорексии, истерии, агорафобии, боязни грома, яркого света и летучих мышей, а также еще целого букета нервных заболеваний. Тем не менее, ее потусторонний вид сразил Роберта. Он влюбился без памяти. Однако на пути к их счастью возникло серьезное препятствие в лице Эдварда Моултона Барретта, отца Элизабет. Мужчина суровый и властный, он, тем не менее, нежно заботился о дочери, часто приносил ей цветы, подолгу разговаривал с ней о литературе, приходил к ней вечером прочесть молитвы. Элизабет боготворила отца и трепетала перед ним, он же хотя и старался облегчить ее страдания, приглашая к ней лучших врачей, в глубине души был доволен ее положением инвалида. Такую дочь ни с кем не пришлось бы делить. Она существовала всецело для него.

На момент встречи с Робертом поэтессе было под сорок, ее любимому исполнилось 33, но им приходилось встречаться тайно, словно двум юнцам. Пока мистер Барретт работал в Сити, Роберт посещал Элизабет и проводил с ней несколько часов, успевая уехать до возвращения грозного папаши. Сестры Элизабет и вся прислуга были осведомлены об их отношениях, но не выдавали влюбленных – от мистера Барретта досталось бы и доносчику. Сам же он несколько раз заставал Браунинга у себя дома, но не придавал его присутствию особого значения, полагая, что его разговоры с Элизабет сводятся к поэзии. В конце концов, дочь буквально жила на опиуме и до сих пор забивалась в угол при раскатах грома. Какая из нее невеста? Но в сентябре 1846 года дочь изрядно удивила мистера Барретта. Опасаясь, что вскоре отец увезет всю семью из Лондона, Элизабет и Роберт решили немедленно пожениться. 11 сентября Роберт взял свадебную лицензию и уже на следующий день обвенчался с Элизабет в приходской церкви Мэрилбоун. Свидетельницей невесты стала ее горничная, свидетелем жениха – его кузен. После свадьбы молодожены разъехались по домам, радуясь, но, вместе с тем, содрогаясь от содеянного. Вскоре они умчались во Францию, а оттуда в Италию, где до них уже не мог добраться мистер Барретт.

«Страх парализует меня при мысли о том, что придется сказать ему «Папа, я вышла замуж. Надеюсь, ты не очень огорчен». Ах, бедный папа!.. Он будет в ярости, он от меня отречется… Но мы подчинимся ему, дорогой мой. Я упаду ему в ноги, чтобы он меня хоть немного простил – достаточно, чтобы вновь меня обнять… А ты, такой заботливый и добрый, поможешь мне вернуть его охладевшую любовь», – надеялась Элизабет Барретт, теперь уже миссис Браунинг. Надеялась напрасно.

Мистер Барретт так и не простил беглянку-дочь, вычеркнув ее из своего завещания и, видимо, из своего сердца. Тем не менее, замужняя жизнь пошла ей на пользу: здоровье Элизабет поправилось, творческий дар расцвел еще ярче, и в 43 года она даже родила сына.

Однако настоящие авантюристы, особенно несовершеннолетние, предпочитали свадьбу в Шотландии. Нет, это не реклама свадебного агентства, организующего венчания в замках и фотосессии на фоне скал, это способ быстро пожениться без всякого официоза. Чтобы зарегистрировать брак в Шотландии, на которую не распространялся английский закон, жених и невеста всего лишь называли друг друга мужем и женой в присутствии одного свидетеля. Брачный возраст был и вовсе смешным: 14 лет для мальчика и 12 для девочки, к тому же родительского согласия не требовалось. В довершение всех благ, заключенные в Шотландии браки официально признавались в Англии, поэтому родина Роберта Бернса и Вальтера Скотта стала новой Меккой для влюбленных, как бедных, так и богатых. Англичане уезжали в Эдинбург, но еще популярнее была деревушка на юге Шотландии под названием Гретна-Грин. Для пущего экзотического колорита венчания там проводил кузнец – новобрачным было что вспомнить! Довольно скоро парочки заполонили всю Гретна-Грин (вот что значит удачный маркетинг!), и постоялые дворы предлагали им «пакет услуг» – кров, стол и свидетельство о браке. С развитием железных дорог число «свадеб на скорую руку» возросло, пока в 1856 году лавочку не прикрыли: законодатели потребовали, чтобы хотя бы один из молодоженов прожил в Шотландии три недели до свадьбы. В это же время в Англии разрешили гражданские браки, и свадьбы в Шотландии утратили свои преимущества.

Основные свадебные расходы ложились на отца невесты: он оплачивал церемонию с последующим приемом, украшение церкви, музыку, карету и все прочее. Именно отец подписывал с женихом брачный договор (обратите внимание, что невеста в него даже не заглядывала), в котором было указано, сколько денег будет предоставляться жене «на булавки» после свадьбы. Чаще всего отец отправлял дочь в новый дом не с пустыми руками, а с приданым.

«Этикет брака» не советует выбирать для приданого слишком роскошные и претенциозные наряды, а ограничиться «простыми, добротными вещами, такими как платье для путешествий, утренний и дневной наряд и платье для визитов», а также вечернее или бальное платье и «разумное количество» шляпок и накидок. В 1856 году «Иллюстрированные лондонские новости» описывали приданое богатой модницы, которое выходило далеко за пределы того, что могла себе позволить женщина из среднего класса. Приданое включало в себя пять осенних платьев – из зеленого шелка, отделанное черным бархатом, из голубого шелка с прелестными воланами, коричневое шелковое с отделкой из лент более темного цвета, очаровательное платье из китайского шелка и юбку бордового цвета с корсажем. Компанию этим нарядам составляли легкие кисейные платья, вечернее платье из белого муара и белый тюлевый бальный наряд, расшитый алыми цветами.