Тень ветра - читать онлайн книгу. Автор: Карлос Руис Сафон cтр.№ 30

— Вот видите, это сеньор Фортунь в молодости, а это она…

— У Хулиана были братья или сестры?

Консьержка, вздохнув, пожала плечами:

— Судачили, будто из-за побоев у нее случился выкидыш, но я не знаю, так ли это. Люди любят чесать языками, уж это правда. Однажды Хулиан рассказал соседским детишкам, что у него якобы есть сестра, которую один он может видеть, что она появляется из зеркал, сама словно бы соткана из пара, и живет с самим Сатаной во дворце на дне озера. Бедняжка Исабелита целый месяц мучилась ночными кошмарами. Временами этот мальчишка был как помешанный.

Я заглянул на кухню. Стекло маленького окошка, выходившего во внутренний дворик, было разбито, с улицы доносилось нервное и враждебное хлопанье голубиных крыльев.

— Во всех квартирах расположение комнат одинаковое? — спросил я.

— В тех, что под номером два и выходят на улицу, — да. [36] Но так как это мансарда, здесь все немного по-другому, — объяснила консьержка. — У кухни и чулана есть слуховые оконца. Вдоль по коридору — три комнаты, в конце — ванная. Довольно удобно, похожая квартира у моей Исабелиты, правда, теперь здесь как в могиле.

— А вы знаете, какую комнату занимал Хулиан?

— Первая дверь — спальня, вторая ведет в самую маленькую комнату. Скорее всего, это она и есть.

Я углубился в коридор. Краска лоскутами свисала со стен. Дверь в ванную была приоткрыта. Из зеркала на меня смотрело лицо. Оно могло быть моим — или той сестры Хулиана, что жила в зеркалах. Я попытался открыть вторую дверь.

— Она заперта на ключ, — сказал я.

Женщина удивленно посмотрела на меня.

— Но в дверях нет замков.

— В этой есть.

— Наверное, его врезал старик, потому что в других квартирах…

На пыльном полу я обнаружил цепочку следов, которые вели к запертой двери.

— Кто-то входил в комнату, — сказал я. — Совсем недавно.

— Не пугайте меня! — вскинулась консьержка.

Я подошел к другой двери. Замка не было. Я толкнул ее и она с ржавым скрипом легко отворилась. В центре стояла полуразвалившаяся кровать с балдахином, желтые простыни напоминали саван. В изголовье висело распятие. На комоде — небольшое зеркальце, тазик для умывания, кувшин. Рядом стул. У стены стоял шкаф с приоткрытыми дверцами. Я обогнул кровать и оказался у ночного столика, накрытого стеклом, под которым можно было разглядеть старые фотографии, извещения о похоронах и лотерейные билеты. На столике стояла музыкальная шкатулка из резного дерева, рядом лежали карманные часы, на которых навсегда застыло время — пять двадцать. Я попытался завести шкатулку, но после шести нот мелодия захлебнулась. В ящике ночного столика я обнаружил пустой футляр для очков, щипчики для ногтей, обтянутый кожей флакон и медальон с изображением Богоматери Лурдской.

— Где-то должен быть ключ от той комнаты, — сказал я.

— Наверное, он у управляющего. Нам бы поскорее уйти отсюда…

Мой взгляд наткнулся на музыкальную шкатулку. Я открыл крышку: внутри, блокируя механизм, лежал золотистый ключ. Я вынул его, и шкатулка снова заиграла. Я узнал мелодию Равеля.

— Думаю, это тот самый ключ, — улыбнулся я консьержке.

— Послушайте, если дверь заперта, то явно неспроста. Хотя бы из уважения к памяти умершего…

— Донья Аурора, если хотите, можете подождать меня в привратницкой.

— Вы сам дьявол и есть. Ладно, идите, открывайте.

Вставляя ключ в замок, я ощутил на своих пальцах легкое дуновение холодного воздуха из отверстия в замочной скважине. На двери в бывшую комнату своего сына сеньор Фортунь установил огромный засов, почти в три раза больше щеколды на входной двери. Донья Аурора наблюдала за мной с некоторой опаской, словно я собирался открыть ящик Пандоры.

— У этой комнаты окна выходят на улицу? — спросил я.

Консьержка отрицательно покачала головой:

— Здесь есть крохотное окошко, выходящее на чердак.

Я медленно открыл дверь. Комната казалась глубоким колодцем, наполненным темнотой. Тусклый свет за нашими спинами едва мог справиться с непроницаемым мраком, простиравшимся перед нами. Окно, выходившее во внутренний двор, было заклеено пожелтевшими от времени газетами. Я сорвал несколько листков, и узкий луч мутного уличного света пронзил густую тьму.

— Господи Иисусе… — прошептала консьержка. Комната была заполнена распятиями, десятками распятий. Они свешивались на концах шнурков с потолка, покачиваясь от потока воздуха, они были прибиты к стенам. Распятия были везде: в каждом углу, вырезанные ножом на деревянной мебели, нацарапанные на плитках пола, нарисованные красной краской на зеркалах. На покрытом густой пылью полу виднелись следы, идущие от самого порога вокруг старой кровати с голым пружинным матрацем, от которой остался лишь остов из проволоки и трухлявого дерева. В другом углу у окна стоял закрытый секретер, увенчанный тремя металлическими распятиями. Я осторожно открыл его. В щелях деревянной шторки не было пыли, и я предположил, что его совсем недавно открывали. Внутри я насчитал шесть ящиков, замки были взломаны. Один за другим я внимательно осмотрел их. Пусто.

Присев на корточки у секретера, я пальцами провел по глубоким царапинам на дереве. Я пытался представить себе руки Хулиана, вырезающего эти иероглифы, значение которых, известное только ему одному, затерялось где-то во времени. В глубине секретера я нашел стопку тетрадей и стакан с карандашами и ручками. Взяв одну тетрадь, я мельком пролистал ее. Какие-то рисунки, слова, математические примеры, обрывочные фразы, цитаты из книг, незаконченные стихи… Все тетради казались одинаковыми. Некоторые рисунки повторялись страница за страницей, обретая новые штрихи и оттенки. Мое внимание привлекла фигура человека, который словно состоял из языков пламени. Другое изображение представляло собой то ли ангела, то ли змею, обвившую крест. И в каждой тетради я находил множество набросков, в которых угадывался силуэт огромного дома, странного, украшенного башнями и готическими сводами. Штрихи и линии были четкими и уверенными, молодой Каракс обладал недюжинным талантом рисовальщика, но все рисунки так и остались эскизами.

Я уже собирался положить последнюю тетрадь на место, как вдруг что-то выскользнуло из нее и упало мне под ноги. Это была фотография той самой девушки с полуобгоревшей картинки. Девушка была запечатлена в великолепном саду, а сквозь кроны деревьев проступали очертания дома, наброски которого я только что видел в тетрадях Каракса. Я сразу узнал его: это был особняк «Эль Фраре Бланк» [37] на проспекте Тибидабо. На оборотной стороне фотографии от руки было написано: