Я поняла, что среди клиентов клуба немало вампиров. Это
впечатление возникло благодаря исключительной красоте большинства
присутствующих. Кроме того, от них исходила особая вибрация, какая-то
таинственная аура. Но вместе с тем они сидели здесь, потягивали
десятидолларовые напитки, флиртовали и танцевали, как обычные люди.
Пока мы с Мэллори пробирались к единственному свободному
столику под зеркалом, Катчер отлучился, чтобы заказать напитки — водку с
тоником для Мэллори и джин с тоником для меня. Мы уселись у самой стены,
оставив для него место с краю.
— Восхитительное местечко! — воскликнула Мэллори,
оглядывая зал. — Удивительно, что мы с тобой здесь еще не были.
Я кивнула и стала наблюдать за танцующими, пока Катчер не
вернулся с нашими бокалами. Закончилась одна композиция, и тотчас началась
другая. В зале поплыли вступительные аккорды «Истерии» группы «Мьюз». Мне не
терпелось потанцевать, и потому я едва отпила из бокала, схватила Мэллори за
руку и потащила ее на танцплощадку. Мы немного потолкались в толпе, отыскали
свободный пятачок и пустились в пляс. Мы кружились, прыгали, размахивали руками
и вертели бедрами, подчиняясь музыке и избавляясь от всех тревог и сомнений с
каждым тактом синтезатора. Мы протанцевали под эту песню, потом еще и еще, пока
не решили сделать перерыв, чтобы выпить и немного передохнуть. Кроме того, мы
оставили Катчера охранять наши сумочки, так что считали себя обязанными
вернуться, хотя бы ненадолго.
Мэллори уселась рядом с Катчером и с увлечением стала
рассказывать о нашей восхитительной танцевальной сессии, энергично сверкая при
этом глазами и небрежно заложив волосы за уши. Я пригубила коктейль.
Внезапно музыка закончилась, в клубе стало совсем тихо, и
над площадкой загорелся стробоскопический шар. Потом над полом заклубился туман,
словно прелюдия к «Рамаламе», которая не заставила себя долго ждать и вскоре
заполнила зал мощными аккордами. Танцоры, нерешительно задержавшиеся на
площадке, как будто по команде, разразились радостными возгласами и задвигались
в такт музыке.
Несколько минут мы поболтали о всяких пустяках, как вдруг
Катчер забрал у Мэллори бокал, поставил его на столик и увел ее на площадку. По
дороге она оглянулась, и я заметила, что Мэллори сама шокирована своей
смелостью. Я только подмигнула ей в ответ.
Я перекатывала льдинку в бокале и наблюдала, как краснеет
Мэллори, когда Катчер прижимает ее к себе. И вдруг рядом раздался чей-то голос:
— Отличная песня, не правда ли?
Подняв голову, я с удивлением увидела рядом на скамье
улыбающегося молодого человека; его рука уже лежала у меня за плечами на спинке
скамьи. Темно-каштановые, слегка вьющиеся волосы были коротко подстрижены и
красиво оттеняли высокие скулы, подбородок с ямочкой и щеки, покрытые короткой
двухдневной щетиной.
Но больше всего мое внимание привлекало не его лицо целиком,
а глаза. Его взгляд учащал пульс. Глаза казались совсем темными и словно
прятались под длинными густыми ресницами. Он смотрел на меня из-под этих
ресниц, слегка маскирующих огоньки соблазна. Ресницы медленно поднялись, затем
опустились и снова приподнялись.
Мистер Сексуальные Глазки был одет в черный кожаный пиджак —
элегантный покрой, стоячий воротник, превосходное качество — и черную рубашку,
тесно облегавшую его стройный торс. На запястье поблескивали часы на широком
плетеном кожаном ремне. Все вместе создавало облик мятежного, опасного
горожанина, очень подходивший для вампира. А он определенно был вампиром.
— Песня отличная, — ответила я, закончив осмотр и
кивнув в сторону танцплощадки. — И гостям очень нравится.
— Это очевидно, — кивнул он. — Но ты не
танцуешь.
— У меня перерыв. Я провела на танцплощадке не меньше
часа, — ответила я, усилив голос почти до крика, чтобы его не заглушила
пульсирующая музыка.
— О! Ты так любишь танцевать?
— Это мое основное занятие. — Я махнула рукой,
едва прислушавшись к своим словам. — Нет, я не это хотела сказать. Просто
я очень люблю танцевать.
Он засмеялся и поставил на столик бутылку с пивом.
— Не хотел лишать тебя возможности
посомневаться, — сказал он и окинул меня открытым взглядом.
Его глаза оказались не карими, как я сначала подумала, а
темно-синими с крошечными золотистыми крапинками.
И вдруг в голове возникла неожиданная мысль: когда он
наконец меня поцелует, глаза вспыхнут, станут еще глубже и по краям радужки
засверкают серебром.
Стоп. Когда он меня наконец поцелует? Господи помилуй,
откуда это взялось? Я прищурилась, стараясь догадаться, как ему это удалось.
— Ты только что пытался меня соблазнить?
— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — спросил он
с самым невинным — слишком невинным — видом.
— Потому что мне не интересно знать, как меняют цвет
твои глаза во время поцелуя.
Он широко усмехнулся:
— Так, значит, ты размышляла о моих губах?
Я возмущенно закатила глаза, а он расхохотался, поднял
бутылку с пивом и сделал глоток.
— Знаешь, ты наносишь раны моему эго.
Я одобрительным взглядом окинула его фигуру, по крайней мере
ту часть, что возвышалась над столом.
— Я в этом сомневаюсь, — возразила я и для
вдохновения глотнула еще немного коктейля.
Брошенный на зал взгляд подтвердил мои подозрения в том, что
немало женщин — и несколько мужчин — имели повышенный интерес к сидящему рядом
со мной парню. Принимая к сведению столь неприкрытое внимание — и мой талант
попадать в неловкие положения, — следовало предположить, что передо мной
вампирская знаменитость, которую положено знать. Опасаясь попасть впросак, я не
стала задавать прямых вопросов, а решила постепенно довести дело до знакомства.
— Ты часто здесь бываешь?
Он облизнул губы, быстро оглянулся, потом снова посмотрел на
меня, усмехаясь, как будто знал важный секрет.
— Я провожу здесь довольно много времени. Но тебя
раньше не замечал.
— Впервые в этом заведении, — призналась я.
Немного повернув голову, я посмотрела на Мэллори и Катчера. Они ритмично
покачивались у самого края площадки, их тела от пояса и ниже тесно
соприкасались, а руки лежали на бедрах друг у друга. «Быстрая работа», —
подумала я и улыбнулась, когда Мэллори поймала мой взгляд.
— Я пришла с друзьями, — сказала я.
— Ты новенькая? Недавно обращенная, я хотел сказать.
— Четыре дня. А ты?
Он засмеялся:
— У нас не принято спрашивать о возрасте.
— Но ты только что это сделал!
— Только потому, что это мое заведение.
Это объясняло его таинственные улыбки, но, поскольку я
ничего не знала о клубе, его слова ничуть мне не помогли.