Ловушка для Катрин - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 11

Конечно, и Мари и Зобейда умерли, и умерли от руки Арно, заколотые кинжалом с серебряной насечкой, который всегда был для Катрин защитой и талисманом, но кто может загадывать на будущее и предугадывать поступки мужчины!

Родись в доме сеньора, Катрин не обратила бы внимания на эту девушку. Она считала бы для себя недостойным ревновать к кому-то из вассалов. Но дочь Гоше Легуа, золотых дел мастера с Моста Менял, была лишена подобного высокомерия. Она знала по собственному опыту, что любовь может толкнуть на отчаянные поступки. Она знала, что нельзя недооценивать противника…

Со времени отъезда мужа Катрин уже немного забыла страхи, которые внушали страстные глаза Азалаис. Их совершенно стерла надвигающаяся на город опасность. Однако, заметив кружевницу среди женщин, Катрин невольно нахмурилась. Может быть, потому, что Азалаис держалась в стороне и была излишне спокойна, а возможно, из-за насмешливой полуулыбки и легкого презрения, с которыми она оглядывала остальных горожанок. Можно было подумать, что их дальнейшая судьба и судьба всего города ее не касаются.

С приходом владелицы замка энтузиазм удвоился. В минуту опасности Катрин была душой Монсальви, и каждой женщине было приятно, что она сейчас рядом с ними. Так же как и их мужья, они были растроганы тем, что такая непосильная задача ложится на ее хрупкие плечи, и одновременно считали, что она способна совершить чудо. Разве не отправилась она за своим мужем прямо ко двору султана и не привезла его обратно здоровым? А ведь он столько времени провел в лепрозории. Никто в Монсальви не хотел верить, что мессир Арно на самом деле не был болен проказой. Для всех это было чудом исцеления, совершенным святым Иаковом и любовью госпожи Катрин. Ее любили за красоту, за любезность и смелость. Ей поклонялись за то, что она несла любовь, редкую, достойную самых прекрасных рыцарских романов.

Женщины продолжали бурно обмениваться впечатлениями. Громогласной Гоберте удалось перекричать всех:

– По-моему, надо думать о том, чтобы послать еще одного посыльного.

– А как ты пошлешь его, – возразила ей Бабе Мальвезен. – Теперь и ворота не откроешь без риска получить стрелу! Перебросить его через стены, моля Бога о том, чтобы отнес подальше?

Презрительно пожав плечами, Гоберта выкрикнула:

– И где только твоя голова! В замке есть подземный ход; для чего он вообще нужен, как не на эти случаи?..

Действительно, в те времена, когда Катрин и аббат Бернар восстанавливали в пределах Монсальви старый замок Пюи-де-л'Арбр, они сделали особый заказ мастерам снабдить его этой необходимейшей деталью на тот случай, если надо будет срочно покинуть замок во время осады. Как было принято, потайной ход начинался из донжона, вел в поле и терялся в скалах и густых зарослях кустарника, которым придали самый естественный вид.

Этот подземный ход был в своем роде произведением искусства – внутри он был снабжен различными защитными приспособлениями на тот случай, если враг, обнаружив случайно выход, вздумает пробраться по нему в город. Но было совершенно очевидно, что о вещах такого рода не следовало трезвонить на всех углах.

Катрин сделала знак умолкнуть и бросила:

– Мы думали об этом, но, умоляю, Гоберта, не кричите так громко. Вас могут услышать.

– Кто же это, госпожа? Не прячется же враг в наших домах?

– Нет, – улыбнулась Катрин, – но ваш голос разносится далеко, моя дорогая. Вы могли бы, как Орлеанская Дева, стать во главе армий, к тому же я знаю, что вы ее глубоко почитаете…

Грохот молотка прервал Катрин на полуслове. Он донесся из дома, где жил Огюстен. Дверь в его мастерскую была открыта, и можно было видеть разлетающуюся во все стороны стружку.

Катрин повернулась к кружевнице:

– Ваш отец работает с таким жаром. Чем это он занят?

– Он делает гроб. Первый… гроб для брата Амабля!

– Первый? Он что же, рассчитывает, что будут другие?

На губах Азалаис показалась улыбка, и она посмотрела на Катрин с едва скрываемой дерзостью.

– Будет еще много других, и вы это прекрасно знаете, госпожа Катрин! Пусть осада длится сколько угодно, и пусть город будет взят – мой отец не останется без работы. Вы же отлично знаете, что их будет очень много, тех, кто умрет из-за вас.

Наступила полная тишина. Катрин спрашивала себя, не ослышалась ли она. Гоберта и ее подружки переглядывались, не веря своим ушам. Но молодая женщина быстро пришла в себя и нахмурила брови:

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего, все уже сказал сеньор д'Апшье… если я правильно его поняла. Он хочет золота, госпожа Катрин, и вас! Что касается золота, то его вы, конечно, можете ему дать, но себя?.. Вы хотите сохранить себя, а из-за этого идут умирать все эти люди. Себя одну… раз мессир Арно не вернется.

Продолжая говорить, она подняла с края колодца полный кувшин и легким движением поставила его на плечо. Она продолжала улыбаться, явно получая удовольствие от эффекта, который произвели ее слова. Она наслаждалась, что поразила Катрин в самое сердце. Но уйти не успела. Просвистела пара увесистых оплеух, и Азалаис оказалась на земле, посреди осколков кувшина, придавленная восемьюдесятью фунтами Гоберты. Азалаис пыталась подняться, но торговка за волосы удерживала ее на земле.

– Гоберта! – крикнула Катрин. – Отпустите ее…

Но Гоберта ничего не хотела слышать.

– Если бы я не знала, Азалаис, что твоя бедная покойная мать была святая женщина, я бы сказала, что ты порожденье свиньи. С чего это вдруг судьба наших людей тебя заинтересовала?! Строишь из себя гордячку, все-то парни слишком просты для тебя. Тебе, кажется, нужен сеньор? А раз мессира Арно тебе не видать, так ты, верно, говоришь себе, что вполне подойдет один из волков Апшье? И которого из них ты хочешь? Давай говори, ну говори же!

Свободной рукой разошедшаяся Гоберта хлестала девушку по щекам с такой яростью, что Катрин испугалась, как бы она не убила ее.

– Надо их растащить, Бабе, – крикнула Катрин. – Гоберта может ее прикончить.

– Ну так что же, – отвечала злопамятная жена торговца воском, – не велика беда!.. Мой младший вдоволь наплакался из-за нее летом.

Но все-таки Бабе с помощью других женщин оторвала Гоберту от ее жертвы.

Вся красная от ударов, в крови, кружевница с рыданиями встала. Но ее жалкий вид не смягчил гнева Гоберты, которую с трудом удерживали, не давая вырваться.

– Пустите меня! – кричала разъяренная женщина. – Я хочу, чтобы эта шлюха ползала на коленях! В грязи, на коленях, вымаливая прощения у нашей госпожи!

Так как повисшие у нее на руках женщины ни в какую не хотели ее выпускать, она прорычала в сторону своего врага, которую Мари уводила домой:

– Ты слышишь, дрянь? Ты будешь просить прощения!

– Прощения? За что? – выкрикнула Азалаис и бросилась к дому.