— Вы хотите использовать меня.
Я нарвалась на группу сопротивления — людей, стремящихся
«изменить мир» и истребить вампиров, как это хотел сделать Натан.
— Ты от этого тоже выиграешь, насколько я понимаю.
Разве тебе не хочется обрести способность выходить на солнце? Перестать
нуждаться в крови?
— Я не собираюсь губить свой народ!
— В то время как они настойчиво пытаются погубить
тебя, — заметил один из мужчин.
Он был прав. Над этой проблемой я раздумывала весь день. Я
говорила себе — нет, клялась! — что ни в коем случае не стану способствовать
исполнению пророчества. Но по мере развития событий я все чаще спрашивала себя
— с какой стати мне спасать тех, кто желает моей смерти? Эта мысль порождала в
душе гнев, однако вопреки ему я понимала — связываться с группой Лорел не
стоит. К тому же мои желания их вообще не интересовали: они видели во мне лишь
оружие.
— О чем вы толкуете? — спросил Натан. — Зачем
ей губить свой народ?
Лорел прижала дуло к его голове.
— Объясни ему, Люси. Расскажи все.
— Отпустите его.
— Отпущу, если ты пообещаешь сотрудничать с нами. И ты
должна рассказать все, что знаешь.
— Люси…
В широко распахнутых глазах Натана плескались страх и
смятение. Но даже под дулом пистолета он больше беспокоился обо мне, чем о
себе.
— Не говори им ничего, Люси, — сказал он.
Но у меня не осталось другого выхода. По моей вине его жизнь
оказалась под угрозой. Я сглотнула.
— Я могу уничтожить их. Всех.
— Кого всех?
— Вампиров.
— Вампиры и сейчас могут убивать вампиров.
— Я могу сделать так, что люди получат способность
убивать вампиров. — Произносить это вслух было больно, потому что делало
более реальной саму возможность, а я всю ночь гнала от себя эту мысль — о том,
что это действительно в моей власти. — Существует пророчество, известное
нам с давних времен, в которое никто на самом деле не верил. В нем сказано, что
однажды в месяц голубой луны родится вампир — ты знаешь, о каком месяце идет
речь? О самом длинном, в котором полнолуние случается дважды. И восемнадцатый
день рождения этого вампира тоже совпадает с днем голубой луны. А я такая и есть.
Мой первый и мой восемнадцатый день рождения приходятся на голубую луну.
Внимание Натана, как и остальных, было прочно приковано ко
мне. Несомненно, они страстно желали собственными ушами услышать, как обстоит
дело.
— Думаю, это относится к довольно большому количеству
вампиров, — неуверенно предположил Натан.
— Есть и еще кое-что. Вещь, которая хранится в нашем
музее… ей, наверно, несколько тысяч лет. Диск с записями, которые всегда
воспринимались просто как тарабарщина. Никто не мог прочесть их — кроме меня. Я
посмотрела на него, и все записи мгновенно обрели смысл. Там рассказывается,
как сделать так, чтобы люди могли уничтожать вампиров.
— Никто из людей никогда не был способен убить
вампира… — потрясенно сказал Натан. Я вспомнила его слова о том, что он
заплатил бы любую цену за способность лишать жизни представителей ненавистной
расы. — Почему возникло мнение, что ты в состоянии помочь в этом?
— В пророчестве сказано, что я могу делать людей
губителями вампиров — давать им ту же силу и мощь, какой обладаем мы, а может,
и больше. И после того, как я создам тринадцать таких людей… со мной кое-что
произойдет. Я сохраню вампирскую силу и долголетие, но больше не буду вампиром
по сути — перестану нуждаться в крови и смогу выходить на солнечный свет.
— Значит, вампиры думают, что ты можешь предать их. Они
боятся и стремятся убрать тебя, чтобы все оставалось как есть. А эти люди
хотят, чтобы ты вернула власть человечеству.
— Ты такой же, как мы, Натан, — сказала
Лорел. — И способен понять, какие здесь открываются возможности.
— Она не хочет порабощения ни одной расы, —
возразил он. — Оставьте ее в покое.
Все время этой беседы я старалась оценить возможности людей
и найти уязвимые места. Несколько вариантов я успела наметить, но они не понадобились.
Окно за их спинами внезапно разлетелось вдребезги, и внутрь хлынули вампиры.
Просто поразительно, как я могла принять этих людей за моих
сородичей! Настоящие вампиры были быстры, грациозны и мгновенно
распространились повсюду. По численности противники оказались примерно равны,
но я знала, кто победит в этом сражении.
— Привет, Люси, — произнес знакомый голос. Брайан
долгие годы был в нашей семье телохранителем, а теперь его послали убить
меня. — Симпатичные глаза, — добавил он, поймав мой взгляд.
В помещении воцарился хаос. Лорел и ее люди бросились на
вампиров. Загремели выстрелы, однако пистолеты могут лишь ранить нас, но не
убить. Зубы вгрызались в плоть. Повсюду кровь… ужас. Про меня и Натана забыли,
хотя я и была предметом борьбы. Избавившись от хватки Лорел, Натан торопливо
пробрался сквозь свалку и потащил меня к двери:
— Пошли. Нужно убраться отсюда, пока они заняты друг
другом.
Мы выглянули в окно — наш автомобиль по-прежнему стоял на
улице, но его охраняли четверо вампиров. У Брайана хватило ума не оставлять нам
легкую возможность скрыться.
— Ну, что скажешь? — спросил Натан.
— Скажу, что даже вдвоем мы способны отвлечь одного из
них, не больше.
— На границе ты справилась с двумя.
— Просто повезло. Одного я застала врасплох, а от второй
сама еле спаслась.
И вдруг что-то острое вонзилось в верхнюю часть ноги,
рвануло болью. Колени подогнулись, я вскрикнула и упала на пол, так что даже
Натан не успел подхватить меня. На моих джинсах в районе бедра появилась кровь.
Подняв глаза, мы увидели старую домоправительницу с пистолетом в руке.
— Мистер Акенжели велел мне позаботиться о том, чтобы
вы не сбежали.
Мистер Акенжели. То есть Брайан. Домоправительница Лорел на
самом деле состояла на службе у Брайана. Вот как он узнал, что я направляюсь
сюда. Она по-прежнему держала нас под прицелом, но руки у нее дрожали. Натан
бросился на нее, и она не успела остановить его. Это было одновременно
печальное и комичное зрелище — как он выворачивает запястье старой женщине, но
боль в ноге мешала мне ей сочувствовать. В общем, он обошелся с ней достаточно
мягко — вырвав пистолет, просто оттолкнул с нашего пути. Отказавшись от
дальнейшей борьбы, она развернулась и бросилась в гостиную, громко призывая
Брайана.
Держа в одной руке оружие, другой рукой Натан обхватил меня
и помог встать.
— Со мной все будет в порядке, — сказала я. —
Минут через пятнадцать или около того рана затянется. Самое большее, через
полчаса.
— Столько времени у нас нет. Пошли.