Сталь разящая - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Лукин cтр.№ 75

За юртами нежно свистел бич и звонко вопил Чертослепов. Чистые, не отягощенные мыслью звуки.

— И как это его опять угораздило? Вроде умный мужик…

— Это там он был умный… — утешил Шерхебель.

Припорошенный снежком Афанасий сидел неподвижно, как глыба, и в широко раскрытых глазах его стыло недоумение. Временами казалось, что у него просто забыли выдернуть кляп, — молчал вот уже который день.

— Ой! — страдальчески сказал Шерхебель, быстро что‑то на себе перепрятывая. — Слушайте, это к нам…

Альбастров поднялся и посмотрел. Со стороны леска, хрустя настом, к узникам направлялся капитан Седьмых. При виде его татарский сторож в вязаной шапочке «Адидас» вдруг застеснялся чего‑то и робко отступил за ствол березы.

Электрик осклабился и еще издали предъявил капитану связанные руки. Капитан одобрительно посмотрел на электрика, но подошел не к нему, а к Шерхебелю, давно уже всем своим видом изъявлявшего готовность правдиво и не раздумывая отвечать на вопросы.

— Да, кстати, — как бы невзначай поинтересовался капитан, извлекая из незапятнанного плаща цвета беж уже знакомый читателю блокнот. — Не от Намазова ли, случайно, исходила сама идея мероприятия?

— Слушайте, что решает Намазов? — отвечал Шерхебель, преданно глядя в глаза капитану. — Идея была спущена сверху.

«Сверху? — записал капитан, впервые приподнимая бровь. — Не снизу?»

— Расскажите подробнее, — мягко попросил он.

Шерхебель рассказал. Безукоризненно выбритое лицо капитана становилось все задумчивее.

— А где сейчас находится ваш командор?

— Занят, знаете… — несколько замявшись, сказал Шерхебель.

Капитан Седьмых оглянулся, прислушался.

— Ну что ж… — с пониманием молвил он. — Побеседуем, когда освободится…

Закрыл блокнот и, хрустя настом, пошел в сторону леска.

Из‑за ствола березы выглянула вязаная шапочка «Адидас». Шерхебель облегченно вздохнул и снова что‑то на себе перепрятал.

— Да что вы там все время рассовываете? — не выдержал электрик.

— А! — Шерхебель пренебрежительно шевельнул пальцами связанных рук. Так, чепуха, выменял на расческу, теперь жалею…

Припрятанный предмет он, однако, не показал. Что именно Шерхебель выменял на расческу, так и осталось тайной.

Потом принесли стонущего Чертослепова.

— А тут без вас капитан приходил, — сказал Альбастров. — Про вас спрашивал.

Чертослепов немедленно перестал стонать.

— Спрашивал? А что конкретно?

Ему передали весь разговор с капитаном Седьмых.

— А когда вернется, не сказал? — встревожась, спросил Чертослепов.

Электрик хотел ответить, но его перебили.

— Я все понял… — Это впервые за много дней заговорил Афанасий Филимошин. Потрясенные узники повернулись к нему.

— Что ты понял, Афоня?

Большое лицо Афанасия было угрюмо.

— Это не киноартисты, — глухо сообщил он.

Замдиректора Чертослепову приснилось, что кто‑то развязывает ему руки.

— Нет… — всхлипывая, забормотал он. — Не хотел… Клянусь вам, не хотел… Пропаганда гребного спорта…

— Вставай! — тихо и властно сказали ему.

Чертослепов очнулся. Снежную равнину заливал лунный свет. Рядом, заслоняя звезды, возвышалась массивная грозная тень.

— Афоня? — не веря, спросил Чертослепов. — Ты почему развязался? Ты что затеял? Ты куда?..

— В Рязань, — мрачно произнесла тень. — Наших бьют…

Похолодеть замдиректора не мог при всем желании, поэтому его бросило в жар.

— Афанасий… — оробев, пролепетал он. — Но ведь если мы совершим побег, капитан может подумать, что мы пытаемся скрыться… Я… Я запрещаю!..

— Эх ты!.. — низко, с укоризной прозвучало из лунной выси, глыбастая тень повернулась и ушла в Рязань, косолапо проламывая наст.

В панике Чертослепов разбудил остальных. Электрик Альбастров спросонья моргал криво смерзшимися глазенками и ничего не мог понять. Зато Шерхебель отреагировал мгновенно. Сноровисто распустив зубами сыромятные узы, он принялся выхватывать что‑то из‑под снега и совать за пазуху.

— Товарищ Шерхебель! — видя такую расторопность, шепотом завопил замдиректора. — Я призываю вас к порядку! Без санкции капитана…

— Слушайте, какой капитан? — огрызнулся через плечо Шерхебель. — Тут человек сбежал! Вы понимаете, что они нас всех поубивают с утра к своему шайтану?..

— Матерь Божья Пресвятая Богородица!.. — простонал Шерхебель.

Пошатываясь, они встали на ноги и осмотрелись.

Неподалеку лежала колода, к которой татары привязывали серого верблюда с четырьмя корзинами. Тут же выяснилось, что перед тем, как разбудить замдиректора, Афанасий отвязал верблюда и побил колодой весь татарский караул.

Путь из лагеря был свободен.

Босые, они бежали по лунному вскрикивающему насту, и дыхание их взрывалось в морозном воздухе.

— Ну и куда теперь? — с хрустом падая в наст, спросил Альбастров.

— Товарищи! — чуть не плача, проговорил Чертослепов. — Не забывайте, что капитан впоследствии обязательно представит характеристику на каждого из нас. Поэтому в данной ситуации, я считаю, выход у нас один: идти в Рязань и как можно лучше проявить себя там в борьбе с татаро‑монгольскими захватчиками.

— Точно! — сказал Альбастров и лизнул снег.

— Вы что, с ума сошли? — с любопытством спросил Шерхебель. — Рязань! Ничего себе шуточки! Вы историю учили вообще?

Альбастров вдруг тяжело задышал и, поднявшись с наста, угрожающе двинулся на Шерхебеля.

— Христа — распял? — прямо спросил он.

— Слушайте, прекратите! — взвизгнул Шерхебель. — Даже если и распял! Вы лучше посмотрите, что делают ваши родственнички по женской линии! Что они творят с нашей матушкой Россией!

Альбастров, ухваченный за локти Чертослеповым, рвался к Шерхебелю и кричал:

— Это еще выяснить надо, как мы сюда попали! Небось в Хазарский каганат метил, да промахнулся малость!..

— Товарищ Альбастров! — умолял замдиректора. — Ну нехристь же, ну что с него взять! Ну не поймет он нас с вами!..

На том и расстались. Чертослепов с Альбастровым пошли в Рязань, а куда пошел Шерхебель — сказать трудно. Налетела метель и скрыла все следы.

Продираясь сквозь колючую проволоку пурги, они шли в Рязань. Однако на полпути в электрике Альбастрове вдруг заговорила татарская кровь. И чем ближе к Рязани подходили они, тем громче она говорила. Наконец гитарист‑электрик сел на пенек и объявил, что не сдвинется с места, пока его русские и татарские эритроциты не придут к соглашению.