— Какое отношение все это имеет к Мейсону?
— Это имеет отношение к тебе, Роз??. Вот что важно.
После сеанса терапии у меня возникло чувство, словно мозги
плавятся. И еще будто я под следствием. Если бы Дейдра была там, когда
допрашивали Виктора, суд наверняка закончился бы вдвое быстрее.
Еще я думала, что мысли Дейдры движутся полностью в
неправильном направлении. Конечно, у меня нет обиды на Лиссу. И мысль, что я
влюбилась в Дмитрия только потому, что он для меня недостижим, совершенно
нелепа. Я никогда даже не задумывалась о конфликте моего чувства к нему с
работой стража, пока он сам не заговорил об этом. Я влюбилась в него потому…
ну, потому что он Дмитрий. Потому что он добрый, сильный, забавный, страстный и
во всех отношениях замечательный. Потому что он понимает меня.
И однако, пока я шла в учебное здание, ее вопрос
беспрестанно кружился в сознании. Может, я сама и не думала, что наши отношения
отвлекут нас от обязанностей стража, но с самого начала знала, что существуют
другие, очень серьезные преграды — его возраст и работа. Может, это реально
играло определенную роль? Может, какой-то частью души я всегда понимала, что у
нас ничего не будет — и это позволит мне полностью посвятить свою жизнь Лиссе?
Нет, твердо решила я. Это чушь. Дейдра, может, и сильна в
постановке вопросов — вот только вопросы она задает неправильные.
— Роза!
Я оглянулась и увидела Адриана, пересекающего лужайку в моем
направлении, безразличного к тому, что слякоть губит его шикарные ботинки.
— Ты только что назвал меня Розой? — спросила
я. — Не «маленькой дампиркой»? Вот уж не думала, что это когда-нибудь
произойдет.
— Это постоянно происходит, — возразил он, догнав
меня.
Мы вошли в учебное здание. В школе шли занятия, поэтому
коридоры были пусты.
— Где твоя лучшая половина? — спросил он.
— Кристиан?
— Нет, Лисса. Ты ведь можешь сказать, где она?
— Да, могу, потому что знаю: это последний урок, и она
в классе вместе с остальными. Ты все время забываешь, что для всех, кроме тебя,
это школа.
Он выглядел разочарованным.
— Я нашел новые архивные документы, которые хотел бы с
ней обсудить. Еще об этой сверхспособности к принуждению…
— Вот это да! Неужели ты делал что-то продуктивное? Я
потрясена.
— Кто бы говорил, — ответил он. — В
особенности учитывая, что все твое существование вращается вокруг избиения
людей. Вы, дампиры, нецивилизованные создания — но за это мы вас и любим.
— На самом деле, — задумчиво сказала я, — в
последнее время мы не единственные, кто избивает. — Я почти забыла о тайне
королевского бойцового клуба — и без того хватало тревог. Без особой надежды на
успех я спросила его. — Слово «Мана» имеет для тебя какой-то смысл?
Он прислонился к стене и достал свои сигареты.
— Конечно.
— Ты в здании школы, — предостерегла я его.
— Что? Ох, и правда. — Со вздохом он сунул
сигареты в карман. — Разве половина из вас не изучают румынский язык? Это
означает «рука».
— Лично я изучаю английский.
Рука. Это не имело никакого смысла.
— Почему тебя заинтересовало значение этого слова?
— Не знаю. Наверно, я чего-то не поняла. Я думала, это
имеет связь с тем, что происходит с некоторыми королевскими отпрысками.
В его глазах вспыхнуло понимание.
— О господи! Только не это. Они что, и здесь этим занимаются?
— Занимаются чем?
— «Мана». «Рука». Дурацкое тайное общество которое то и
дело возникает в разных школах. У нас в Алдере его отделение тоже было.
Несколько королевских отпрысков сбиваются в группу и устраивают собрания, где
убеждают друг друга, насколько они лучше всех остальных.
— Вот оно что. — Отдельные куски головоломки
начали складываться вместе. — Эта маленькая группа Джесси и Ральфа… они
еще пытались вовлечь в нее Кристиана. Это и есть «Мана».
— Его? — Адриан рассмеялся. — Они, наверно,
были в совершенном отчаянии — я говорю это, не желая оскорбить Кристиана.
Просто он явно не готов участвовать в таких сборищах.
— Да, но… он очень решительно отверг их предложение. В
чем суть этого тайного общества?
— Та же, что и любого другого. Способ возвыситься в
собственных глазах. Всем нравится чувствовать себя особенными. Раз ты входишь в
элитную группу — значит, ты такой и есть.
— Но ты не участвуешь в этом?
— Зачем? Я и так знаю, что я особенный.
— Джесси и Ральф говорили, что королевские особи должны
держаться вместе из-за всей этой полемики, которая сейчас происходит, — об
участии в сражениях, стражах и всем таком прочем. Вроде бы они могут как-то
противостоять этому.
— Не в этом возрасте, — хмыкнул Адриан. — В основном
пока они могут лишь болтать языком. Становясь старше, члены «Маны» иногда
заключают сделки в интересах друг друга и по-прежнему тайно встречаются.
— Что же тогда? Они просто тусуются, чтобы поговорить и
послушать самих себя?
Он принял задумчивый вид.
— Ну да, конечно, они много времени на это тратят. Но я
имею в виду, что, когда такие маленькие отделения где-нибудь образуются, обычно
они всегда хотят делать что-то особенное и непременно втайне. У каждой группы
это что-то свое. Значит, и у этой, скорее всего, есть свой тайный план или
замысел.
План или замысел. Мне это не нравилось. В особенности
учитывая, что тут замешаны Ральф и Джесси.
— Для того, кто не входил в такую группу, ты
поразительно много знаешь.
— Мой папа входил. Много об этом он никогда не
рассказывает — тайна есть тайна, — но я умею ловить сигналы. И потом, я
кое-что слышал в школе.
Я прислонилась к стене. Часы показывали, что уроки вот-вот
кончатся.
— Ты слышал что-нибудь о том, что они избивают людей? Я
знаю, по крайней мере, четырех мороев, которых прилично отделали. И они молчат
об этом.
— Что за морои? Некоролевские?
— Как раз королевские.
— Это не имеет смысла. Вся суть таких элитных
королевских групп в том, что они собираются вместе, чтобы защитить себя от
перемен. Хотя, может, они преследуют тех королевских, кто отказывается
присоединиться к ним или поддерживает некоролевских.
— Может быть. Но один из них брат Джесси, а Джесси,
по-моему, среди основателей. Он воспринял бы это как выпад. И потом, Кристиану
они ничего не сделали, когда он отказался.
Адриан развел руками.
— Даже я не знаю всего, и, как я уже сказал, у этой
группы наверняка есть свой собственный план, который они держат в
секрете. — Я разочарованно вздохнула, и он с любопытством посмотрел на
меня. — Тебе-то какое до всего этого дело?