Андроид Каренина - читать онлайн книгу. Автор: Бен Уинтерс cтр.№ 46

Мадам Шталь говорила с Кити, как с милым ребенком, на которого любуешься, как на воспоминание своей молодости, и только один раз упомянула о том, что во всех людских горестях утешение дает лишь любовь и вера и что для сострадания к нам Почетных Гостей нет ничтожных горестей, и тотчас же перевела разговор на другое. Но Кити в каждом ее движении, в каждом слове, в каждом небесном, как называла Кити, взгляде ее, в особенности во всей истории ее жизни, во всем узнавала то, «что было важно» и чего она до сих пор не знала.

Сначала княгиня замечала только, что Кити находится под сильным влиянием своего engouement, как она называла, к госпоже Шталь и в особенности к ее помощнице, Вареньке. Она видела, что Кити не только подражает Вареньке в ее деятельности, но невольно подражает ей в ее манере ходить, говорить и мигать глазами. Но потом княгиня заметила, что в дочери, независимо от этого очарования, совершается какой-то серьезный душевный переворот.

По вечерам Варенька, мадам Шталь, Кити и Татьяна вчетвером собирались у огромных окон корабля и, всматриваясь в скопления звезд, терпеливо ожидали с распахнутыми объятиями и сердцами прибытия Почетных Гостей.

Но как ни возвышен был характер мадам Шталь, как ни трогательна вся ее история, как ни возвышенна и нежна ее речь, Кити невольно подметила в ней такие черты, которые смущали ее. Она заметила, что, расспрашивая про ее родных, мадам Шталь улыбнулась презрительно, что было противно смирению, которое требовал ксенотеологизм. Она сохраняла столь же презрительное выражение лица и когда говорила с Татьяной, давая Кити понять расплывчатыми выражениями (но никогда прямо), что Почетные Гости не одобряют зависимости людей от роботов. Для Кити, привыкшей во всем полагаться на своего любимого робота-компаньона, как делали все молоденькие девушки ее круга, это замечание отравляло прелесть новой жизни.

Уже перед концом лечебного курса на борту Очищающего Приюта князь Щербацкий, ездивший на плывущий неподалеку Венерианский колониальный корабль навестить русских друзей и набраться русского духа, как он говорил, вернулся к своим.

Князь прилетел похудевший, с обвислыми мешками кожи на щеках, отмеченных то тут, то там легкими солнечными ожогами, появившимися от более близкого, чем обычно, пребывания рядом со светилом; но при всем этом князь был в самом веселом расположении духа.

Веселое расположение его еще усилилось, когда он увидал Кити совершенно поправившуюся. Известие о дружбе Кити с госпожой Шталь и Варенькой и переданные княгиней наблюдения над какой-то переменой, происшедшей в Кити, смутили князя и возбудили в нем обычное чувство ревности ко всему, что увлекало его дочь помимо его, и страх, чтобы дочь не ушла из-под его влияния в какие-нибудь недоступные ему области. Но эти неприятные известия потонули в том море добродушия и веселости, которые всегда были в нем.

На другой день по своем приезде князь в своем длинном пальто, со своими русскими морщинами и одутловатыми щеками, подпертыми крахмаленными воротничками, в самом веселом расположении духа отправился вместе с дочерью на прогулку по залитым светом пешеходным дорожкам станции.

Она пригласила его присоединиться к их общей компании, состоявшей из мадам Шталь и Вареньки, чтобы разделить удовольствие, которое она недавно для себя открыла — удовольствие от ксенотеологического ритуала зазывания Почетных Гостей.

— Представь, представь меня своим новым друзьям, — говорил он дочери, пожимая локтем ее руку, когда они вошли в затемненную арку с огромными окнами, из которых открывался вид на звездную Вселенную. — Только грустно, грустно у вас. Это кто?

Они встретили и саму Вареньку. Она поспешно шла им навстречу, неся элегантную красную сумочку.

— Вот и папа приехал! — сказала ей Кити.

Варенька сделала просто и естественно, как и все, что она делала, движение, среднее между поклоном и приседанием, и тотчас же заговорила с князем, как она говорила со всеми, нестесненно и просто.

— Разумеется, я вас знаю, очень знаю, — сказал ей князь с улыбкой, по которой Кити с радостью узнала, что друг ее понравился отцу. — Куда же вы так торопитесь?

Кити видела, что ему хотелось посмеяться над Варенькой, но что он никак не мог этого сделать, потому что Варенька понравилась ему.

— Ну вот и всех увидим твоих друзей, — прибавил он, — и мадам Шталь, если она сочтет нужным узнать меня. В глазах князя зажегся огонь насмешки при упоминании о мадам Шталь.

— А ты разве ее знал, папа? — спросила Кити со страхом, замечая зажегшийся огонь насмешки в глазах князя при упоминании о мадам Шталь.

— Знал ее мужа и ее немножко, еще прежде, чем она в звездочеты записалась.

— Что ты имел в виду, называя мадам Шталь звездочетом, папа? — спросила Кити, уже испуганная тем, что то, что она так высоко ценила в госпоже Шталь, имело название.

— Я и сам не знаю хорошенько. Знаю только, что она за все благодарит сотканных из света существ, за всякое несчастие, и за то, что у ней умер муж, благодарит. Ну, и выходит смешно, потому что они дурно жили.

— А вот и мадам Шталь, — сказала Кити, указывая на колясочку, которую с усердием толкала Варенька; в ней, обложенное подушками, в чем-то сером и голубом лежало тело.

Князь подошел к ней. И тотчас же в глазах его Кити заметила смущавший ее огонек насмешки. Он подошел к мадам Шталь и заговорил на том отличном французском языке, на котором столь немногие уже говорят теперь, чрезвычайно учтиво и мило.

— Не знаю, вспомните ли вы меня, но я должен напомнить себя, чтобы поблагодарить за вашу доброту к моей дочери, — сказал он ей, сняв шляпу и не надевая ее.

— Князь Александр Щербацкий, — сказала мадам Шталь, поднимая на него свои небесные глаза, в которых Кити заметила неудовольствие. — Очень рада. Я так полюбила вашу дочь.

— Здоровье ваше все нехорошо?

— Да я уж привыкла, — сказала мадам Шталь и познакомила князя со шведским графом.

— А вы очень мало переменились, — сказал ей князь. — Я не имел чести видеть вас десять или одиннадцать лет.

— Да, наши Гости дают тьму и силу вынести ее. Часто удивляешься, к чему тянется эта жизнь… С той стороны! — с досадой обратилась она к Вареньке, не так завертывавшей ей пледом ноги.

— Чтобы делать добро, вероятно, — сказал князь, смеясь глазами.

— Это не нам судить, — сказала госпожа Шталь, заметив насмешливое выражение на лице князя.

— Я хотел предупредить вас, мадам, — и тут тон князя сменился с шутливого на серьезный, — что на Венере ходят слухи, будто бы Министерство поменяло свое отношение к тем, кто практикует ксенотеологизм. Для меня и других таких же утомленных старых циников это кажется смешным, однако мой долг предупредить вас о том, что Министерству это стало казаться не столь забавным в последнее время.

— О чем вы говорите? — в глазах мадам Шталь появилось беспокойство.