По ту сторону кровати - читать онлайн книгу. Автор: Аликс Жиро де л’Эн cтр.№ 56

— Теперь ты понимаешь, почему мне неохота бросать этакую красоту и возвращаться в сарай, набитый машинами для очистки газонов?

— Послушай, но они ведь, наверное, тоже по-своему хороши, эти машины для очистки газонов! Я думаю, людям, у которых перед домом разбит газон, время от времени требуется его очистить. Значит, такие машины просто необходимы, и…

Юго не дал ему договорить:

— Ты зачем пришел, Момо?

Судебный исполнитель уставился на носки своих ботинок и прошептал:

— Да так… Забежал, потому что беспокоюсь за тебя… Знаю по собственному опыту, как это тяжело — разводиться…

Искренне взволнованный Марсиак смотрел на гостя чуть ли не со слезами. Какая деликатность, какая способность к состраданию — столь возвышенные чувства не часто встретишь у мужчины, да еще и судебного исполнителя! Что за счастье, подумал Юго, получить наконец возможность поговорить о своих переживаниях, о своих семейных делах с мужчиной! С Пьером это совершенно невозможно, в последнее время, стоило ему только начать: «Чувствитель…» — лучший друг ни разу даже закончить не дал, сразу принимался кричать: «Ты о коже головы? Ой, как плохо, если чувствительная, большой риск моментальной, просто моментальной потери волос! Берегись!»

Юго вздохнул:

— А что я могу сделать, Ариана ведь не оставила мне выбора!

— Почему ты так считаешь, Юго? Потому что она тайком от тебя организовала заговор? Да?

— Если бы только это… Нет, понимаешь, тут все ну, как эта история с парнем из торгового отдела ЖЕЛУТУ, — я думаю, она тогда попросту растерялась, совершенно не знала, что делать, я думаю на самом деле ей никогда не хотелось мне изменять и меня обманывать… А этот тип, этот хитрец, этот ловкий негодяй воспользовался ее состоянием… Ия убежден, что он ее сразу же и бросил, что теперь девочка чувствует себя униженной, несчастной… И я бы плюнул на эту историю, поставил на ней крест, если бы на самом деле она не открыла мне глаза. Знаешь, я очень много думал… Я провел огромную работу над собой… Хочешь, скажу тебе правду, Момо? Ты действительно хочешь, чтобы я сказал тебе правду?

Да, судебный исполнитель действительно этого хотел, даже очень хотел.

— А все проще некуда! Ариана терпеть не может, когда я счастлив. Вот потому-то она и остановила «эксперимент Марсиак» на полпути. Она деспотична, именно из-за таких людей возникает комплекс кастрации [58] , да она и сама страдает этим комплексом. — Тут Юго сделал умное лицо: вот, дескать, к какому тонкому выводу я пришел, применив дедуктивный метод, и добавил очень медленно: — Освободившись от своих цепей, я становлюсь для нее угрозой, вызываю безотчетный страх.

— Понятно… — Судебный исполнитель покачал головой. — Чрезвычайно интересный анализ… Кое в чем он напоминает книгу «Чего хотят мужчины», в частности, там я вычитал, что представители сильного пола воспринимают эмансипацию своих жен как угрозу. Видимо, это и произошло с Арианой. Она восприняла твой расцвет как предательство по отношению к себе, как начало свободного полета вдали от семейного гнездышка — того самого, которое было так любовно ею свито…

Софи, склонившаяся над эскизом и не упустившая из разговора ни словечка, закашлялась, чтобы скрыть приступ смеха.

А Момо невозмутимо продолжал:

— Но в оправдание твоей жены скажу, что на данный момент она не в лучшем состоянии. Даже, уточню, не в нормальном для себя состоянии.

Сидя боком на столе и болтая в воздухе ногой, заинтересованный донельзя Марсиак слушал, как судебный исполнитель излагает свою новую теорию. По его мнению, превратившись в мужчину, Ариана заполучила проблемы с сексуальной самоидентификацией. Само собой разумеется, в ней пробудились потребности, ранее ей неведомые. Исследования американских ученых неопровержимо доказывают, что парни думают о сексе три раза в час, тогда как девчонки — всего три раза в день.

Именно в эту минуту на горизонте, как чертик из табакерки, возник Пьер Беньон. И сообщил, что в нем вспыхнуло внезапное и непреодолимое желание поцеловать жену. Удивленная Софи выронила карандаш. А Пьеро, быстро прикоснувшись губами к ее лбу и тем самым облегчив себе существование, присоединился к мужскому разговору.

— Да уж, статистика более чем достоверная. Лично я, с моим унаследованным от отца безумным либидо, делаю это по крайней мере три раза за полчаса!

Софи снова закашлялась.

— Нет, правда, Софи, чистая правда, и сам я тут ничего не могу поделать. Моей вины в этом нет, все дело в папе, у нас у всех — в папу — инструмент с детскую руку, и, если хочешь поставить его торчком, долго тилибомкать не нужно. Во всяком случае, тебе грех на это жаловаться, так ведь, птичка?

Пьер не преминул исподтишка подмигнуть жене при этом вопросе, и Софи удержалась от ответа. А то сказала бы вот что: насчет детской руки… ее муж, как и большинство мужчин, — владелец органа строго нормальных размеров, то есть в покое тот едва достигает длины стопы новорожденного, но ее это, тем не менее, вполне устраивает.

Между тем, сбитый с толку Юго попытался развить мысль лучшего друга:

— Значит, вы тут все подразумеваете, что я больше не удовлетворяю свою жену и потому она сошла сума? Но это… это… грязь какая!

Пьеро набрал в грудь побольше воздуха и принялся объяснять:

— Совершенно не в том дело, старина! Просто Ариана привыкла иметь рядом надежного, крепкого мужика, не слишком утонченного, склонного скорее к действию, чем к рефлексии, и вдруг видит на его месте типа, который, вместо того чтобы нормально потрахаться, желает обсуждать семейные проблемы, и так каждый день, — как тут не изумиться?

Софи поддержала мужа, сказав очень серьезно:

— Подумай сам, Юго, и оглянись на себя. Кто спорит, ты великолепен, но сейчас напоминаешь актера из бразильского сериала. Ты научился говорить о своих чувствах, умеешь теперь выразить их словами, но ты стал каким-то ненастоящим. Ненатурально это все выходит. И не чувствуется твоей плоти, твоего запаха, материи, из которой ты состоишь. Сразу видно: тебе не хватает тестостерона!

Пьеро забил гвоздь по шляпку:

— Прости, что спрашиваю, дружище, но скажи честно: когда ты в последний раз поставил Ариане хорошую свечу?

Юго пискнул, как мышь, попавшая в мышеловку:

— Вас это не касается! Не собираюсь перед вами отчитываться! Хотя раз уж наша сексуальная жизнь вас так волнует, успокойтесь! (У него начиналась истерика, и теперь он почти кричал.) С марта мы… мы много раз… делали то, что нам полагается делать… Конечно, когда ты работаешь, и дети, и кухня, к вечеру немного выдыхаешься и как-то не очень этого хочется, но…

Лучший друг триумфально воздел палец к потолку: