Джек/Фауст - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Суэнвик cтр.№ 64

Человек, который во главе огромной корпорации будет настоящим бедствием.

Однако, несмотря на все его недостатки, Гретхен не уволила бы его. По мере постепенного сокращения своей семьи она все бережнее относилась к воспоминаниям. В любом случае, лучше волк в загоне, чем бродящий снаружи во тьме. Ей нравилось, бывая с ним, поглядывать на него украдкой. Нравилось, что можно доверить ему секретарские обязанности. Если бы только со всем, что ей угрожает, можно было управляться так же легко!

Мир был полон врагов менее очевидных.

Даже тетя Пеннигер, глупая курица, ополчилась против нее. Как раз в прошлое воскресенье, за обедом, она сказала:

- Ты заметила, что все как будто одного мнения? Будто боятся, что соглашение не будет достигнуто. Они не думают, что если не уступят, то с ними что-нибудь случится? Мне кажется, им следует задуматься.

- Я представляю себе эти новые настроения, - ответила Гретхен. - Анархия и профсоюз - кто не слышал о таких вещах? Ныне уже никого не удовлетворяет его положение, даже тех, кто отхватил лишку и пытается удержать обеими руками. Неудивительно, что везде смута.

- Мне очень жаль этих бедолаг шахтеров. О них много пишут в газете.

- Изрядно путаницы в этих статьях. Главное тут, что маркграф совершил ошибку. Однако и им не следовало прибегать к жестокости и саботажу. Не следовало самовольно захватывать шахты. Чего же они ожидали? Что солдаты просто повернутся и уйдут?

- Как это ужасно - умереть вот так! Но ведь кто-то теперь радуется, что его компании, производящие…

- Тетя Пеннигер! - возмутилась Гретхен.

Та отвела взгляд.

- Ну а что, собственно, я могу знать? Я всего лишь старуха. - И, более решительно, добавила: - Во времена моей молодости о таких злодеяниях и не слыхивали. Тогда лучше умели управлять. Солдаты убивали только других солдат.

- Это, конечно, весьма прискорбно, но, может быть, вы перестанете говорить и думать об этом…

- Мне кажется, становится все прискорбнее и прискорбнее. Как будто некто построил мельницу типа маленькой волшебной меленки на дне моря, что молола соль, да только это мельница нищеты и горя. Сколько неприятностей! - Тетушка Пеннигер покачала головой. - В любом случае, мы занимаемся печальным бизнесом.

Благодаря которому, поняла ее Гретхен, ты и имеешь такое высокое положение.

И это было правдой. Загрязняемый из сотен непрослеженных источников, изо дня в день становясь все более мрачным и жестоким, по причинам, которые не сумел бы доходчиво объяснить никто на свете, мир соскальзывал в хаос и даже что-то похуже хаоса, для чего не имелось названия. На улицах все реже раздавался смех, все чаще проходили марширующие группы. Все понимали, что деревянные ружья, которые они носят, - не все оружие, которое у них есть. Все понимали, что их восторженные обеты о верности императору, больному и далекому, лживы и что эти люди верны только себе самим. Все понимали, что их грубые и неграмотные вожаки руководствуются только своими амбициями.

Зазвонил телефон, но она не подняла трубки.

Она была беременна.

Возможность этого не предполагалась. Ей сказал это Фауст. Он обещал, что она не забеременеет. И недвусмысленно и торжественно поклялся ей в этом.

Так как же это могло случиться?

Некоторое время она обдумывала возможность, что Вульф подкупил какого-нибудь химика и ее противозачаточные таблетки подменили на пустышки. Такое выглядело как комическая опера о заговоре с его участием. Однако нет, действительно, вина была ее. Она невнимательно прочитала вкладыш в упаковке с лекарством. Она нерегулярно и неточно записывала данные о своем менструальном цикле. Несколько раз она, выпив слишком много, вовсе забывала принимать их. Существовало несколько вещей, которых она не сделала, и совершила при этом несколько ошибок.

Фауст заверил ее, что ничего подобного не должно случиться.

Хотя не он же нес за это ответственность, не так ли?

Сейчас она плакала. Ей пришлось задуматься над последствиями, будучи совершенно одной и утратив надежды, не имея к тому же помощи в виде совета от Фауста.

Закон всегда сурово поступал с незамужними женщинами, попавшими в подобное положение. Ее посадят в тюрьму, продержат там до тех пор, пока ребенок не появится на свет, а потом публично выпорют и без денег вышлют из Нюрнберга, и она уйдет, обнимая своего выродка. Затем, если она переживет все невзгоды и выживет среди подонков общества, для которых будет женщиной, лишенной защиты закона, гулящей девицей, легко доступной, то она сможет выбирать между жизнью нищенки и попрошайки или шлюхи. Либо это, либо ее дитя будет голодать.

Она размышляла о ребенке, спящем глубоко в ее теле. Некогда ей хотелось иметь ребенка. Но не сейчас.

Какая жизнь может ожидать ее чадо? Дочь шлюхи вырастет шлюхой. Мальчик-безотцовщина может стать попрошайкой, а если родится умненьким - то шулером, мошенником или, если хватит тщеславия, разбойником с большой дороги. В противном случае - обычным вором. И, безусловно, закончит жизнь на виселице.

Именно такие гротескные сценарии бывали в мелодрамах по радио. Даже если они и соответствовали жизни, то, честно говоря, она никогда в это не верила. Сложно было представить себе, что колесо фортуны опустит ее так низко после возвышения до такого богатства.

Конечно, наличие денег давало некоторую защиту. Если она сможет доказать, что в тайне от всех поклялась выйти замуж, то все обвинения тотчас отпадут. Отцы города не станут рассматривать доказательства слишком тщательно. Если какой-нибудь свинопас заикающимся голосом подтвердит, что он - отец ребенка, то можно успокоиться на том, что послать счастливую парочку в часовню и обвенчать.

Гретхен поневоле рассмеялась. По крайней мере недостатка в претендентах не будет. А сколько из них способны отказать ей? Откажутся от ее руки, домов, фабрик, влияния, могущества, богатства? Немногие.

Но ей был нужен больше чем просто муж.

Она был нужен кто-то, кто поднимет над ней благословенный щит своей Y-хромосомы, оставляя ей при этом управление семейными предприятиями. Кто-то, достаточно самоуверенный, чтобы доверить ей управление текущими каждодневными делами. Кто-то, чье присутствие не будет постепенно, с каждой неделей, становиться утомительным и скучным. Кто-то, кто будет ее выслушивать. Кто-то, кто способен уважать ее.

Существовал только один такой человек, и находился он сейчас в постоянном изгнании в Лондоне.

Сволочь!

Ему следовало быть здесь, утешать ее. Одного его присутствия было бы достаточно, чтобы отмести эту невыносимую панику; его руки на плечах и утешающие слова вернули бы ей уверенность в себе и спокойствие… И едва ли имело значение, что при этом он лгал бы. О, ведь она была несчастнейшей женщиной во вселенной! Даже матери - морщинистой и измученной - досталась своя страстная любовь - ведь они с отцом прожили вместе не один десяток лет. Их мучительно-болезненное прощание не стало чрезмерной ценой за то, что им досталось. Гретхен в отличие от них полноценно наслаждалась всего лишь несколькими месяцами своей любви. А память о проведенном ими вместе времени быстро улетучивалась; месяцы превращались в недели, недели - в дни, и, наконец, теперь все, что помнилось, стало тысяча и одним часом, подобно детскому воспоминанию о книге сказок с картинками, прочтенной в саду, который исчез много-много лет назад.