Продается шкаф с любовником - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Милевская cтр.№ 71

Что в переводе на менее образный, русский, язык означает: «Ах, как хорошо самой на жизнь зарабатывать, а не зависеть от жадного мужа!»

Всем известно: как бы муж ни был щедр, все равно он ужасный жадина. А все потому, что мужская щедрость усиливает наши женские аппетиты.

Как только Наташа решила открыть свое дело, сразу вырос (или встал, как кому больше нравится) огромный вопрос: «Как им заняться, бизнесом этим? С чего начинать?»

В страшной тайне от мужа были опрошены все друзья: от Кроликова до Морковкиной, не исключая Боречки Мискина и Сереженьки Хренова.

Все в один голос твердили: «Лучше всего развивается тот бизнес, который произрастает на почве стойких желаний самого бизнесмена. И хорошо бы к желаниям иметь еще опыт».

Вооруженная бездной советов, Наташенька Замотаева поняла, что ее склонность ко лжи и может явиться превосходной почвой для бизнеса. С детских лет она ничего так не любила, как лгать. Хлебом ее не корми, а дай хоть чуточек приврать. Разумеется, с возрастом она поднаторела на этой сомнительной ниве и могла уже похвастаться недюжинным опытом.

— Может, мне писателем стать? — спросила она у Морковкиной.

Та искренне поразилась:

— С каких таких хренов?

Наташенька пояснила:

— Я своими ушами слышала, как одна писательница (и между прочим, звезда) во всеуслышание заявляла: «Я бессовестно вру! Поэтому меня все и читают!»

Морковкина усомнилась:

— Ну-у, не знаю. Ты видела, сколько та звезда наврала? Километры вранья! Такое вранье, как ни крути, а все же работа. Ты же лентяйка у нас, напрягаться не любишь. Уж прости, тебе (даже с твоей бессовестностью) не наврать столько, сколько эта звезда.

— Да, велика конкуренция, — согласилась Наташенька, — и работать совсем не хочется. Тем более что Мискин мне говорил: «Бизнес — это не работа, а наслаждение, которое приносит доход».

— Правильно говорил. Вон Кроликов, он же все равно будет махать кулаками, хоть плати ему, хоть не плати. Твой Замотаев платит ему и Гошей доволен. Ты слышала что-нибудь про карму? — вдруг деловито осведомилась Морковкина.

— Про карму? Слышала. А что это такое?

— Карма — это когда рано или поздно каждый пинок находит свою задницу, — просветила подругу Морковкина и компетентно добавила:

— Если верить индусам, у каждого человека есть эта карма, значит, работы у тебя непочатый край. У меня есть знакомая, так вот она, исправляя чужую карму, прикарманила уйму бабок.

Наташенька выразила сомнение:

— Надо, наверное, уметь ее исправлять, эту карму.

— А что там уметь? Ври себе в наслаждение и карман подставляй: по сто баксов за каждую карму. Скажем, придет к тебе баба, а ты ей с порога: «У вас на носу развод с мужем». Она в ужасе, а ты ей: «Карма у вас такая, но я могу ее быстро исправить». И сразу карман подставляй. Чем тебе не развлечение? — осведомилась Морковкина.

— Обалдеть! — пришла в восторг Замотаева. — Этот бизнес мне очень подходит!

И она шустро последовала совету подруги. Первым делом Наташенька сняла меблированную квартиру под офис: трехкомнатную, в жилом секторе, в спальном районе — там намного дешевле.

Вторым делом она дала объявление: гадаю, снимаю порчу, предсказываю судьбу, делаю приворот, отворот, карму чищу и исправляю, снимаю венец безбрачия и надеваю его на головы ваших лучших подруг, а также оказываю психологическую помощь всех видов. И все это по самым низким расценкам.

Несколько дней в черном халате, усыпанном золотыми и серебряными звездами, она валялась в спальне офиса на широкой кровати. Кровать была хуже привычного восточного дивана, но зато на ней было не скучно: Наташенька увлеченно на звонки отвечала.

Правда, пока безрезультатно. Клиенты почему-то валом не повалили, как обещала Морковкина.

Зато насторожился муж, Замотаев. И нешуточно, надо сказать, насторожился: прислуга ему донесла, что жена повадилась уходить ежедневно из дома. И лишь перед самым приходом его возвращается.

Павел Замотаев нанял лучшего детектива и приказал ему следить за женой, а если что-то крамольное вдруг откроется, немедленно вызывать!

Прям-таки срочно!

Самолично хотел над Наташенькой расправу чинить — супружеским своим кулаком!

Разумеется, в случае, если жена окажется уличена в безобразной измене. Замотаев был не из тех практичных мужчин, которые, узнав, что супруга им рога наставляет, лишь радуются: «Зато теперь будет чем упираться!»

Так вот, бдительный детектив свою службу несет: следит за Наташенькой Замотаевой, она — свою: в офисе на кровати валяется, модные журналы листает и по телефону трещит с будущими клиентами.

Так продолжалось до тех пор, пока детектив не заметил крамолу: в известную нам квартиру вошел мужчина симпатичной еврейской внешности. Причем мужчина вошел почти следом за Наташенькой и не постучал в дверь, а открыл ее своим же ключом, вынутым из кармана.

Можно представить, как разволновался наш детектив и что он немедленно сделал: разумеется, вызвал супруга Наташеньки, Замотаева Павла.

Тот яростно гаркнул:

— Еду!

И, прихватив Гошу Кроликова, в самом деле поехал — даже помчался.

А Наташа тем временем, не подозревая о сгущающихся над ее красивой головкой тучах, беззаботно на кровати лежала. Она была в рабочей одежде: в черном со звездами халате — халат, разумеется, с огромным карманом, все, как советовала подруга Морковкина.

Да, надо еще добавить, что лежала Наташенька босиком. По дороге в офис какой-то болван (она знатно его обругала!) обдал грязью ее чулки. Пришлось их постирать и в ванной повесить.

По этой причине Наташенька лежала босой. Не зная о приходе симпатичного мужчины еврейской наружности, она журнальчик листала и поедала европейский пористый шоколад в ожидании очередного звонка будущего клиента.

А симпатичный мужчина еврейской наружности был не кем иным, как Боречкой Розенблюмом — «розовым блюмом», другом Бонда Евгения, единственного племянника Далилы Самсоновой. Вот такие бывают иной раз совпадения.

Боречка Розенблюм прибыл на Родину и не вошел, а влетел в свою родную квартиру на крыльях любви — уж простите за несвежесть метафоры, но он действительно влетел на этих, широко разрекламированных Бендером крыльях. И квартиру свою Боречка Розенблюм никогда никому не сдавал, потому что эта квартира была нужна ему самому. Особенно в этот счастливый день.