А кому сейчас легко? - читать онлайн книгу. Автор: Люся Лютикова cтр.№ 27

Вот и Кириллова могла быть и язвительной, и резкой, и даже грубой. Конечно, она не миндальничала с Виталием Кириченко, и при расставании он узнал о себе массу нелицеприятных вещей. Получив отставку, он, разумеется, обозлился. Еще бы, такой удар по мужскому самолюбию! Возможно, на корпоративе Кириченко попытался помириться с бывшей любовницей, затащил ее в темную раздевалку, развел шуры-муры… Но директриса опять указала подчиненному на дверь, и он на нервах долбанул ее тем, что под руку попалось, – подносом в висок.

В общем и целом версия выглядела вполне правдоподобной. Осталось только переговорить с самим начальником службы безопасности, чтобы дополнить ее подробностями.

Улица Олеко Дундича оказалась застроена преимущественно старыми пятиэтажками. В тщетной попытке замаскировать их убожество муниципальные власти раскрасили фасады в разноцветные квадратики. Получилось забавно, но не менее убого. Две высокие панельные новостройки – дома № 32 и № 34 – выделялись на фоне этих жалких хрущевок, как белые люди, случайно забредшие в негритянское гетто. Они и стояли особняком, на другой стороне улицы, рядом с гаражами.

На двери подъезда висел домофон. Надежное устройство против воришек, у которых нет специального ключа. Но даже в самой сложной электронной системе всегда имеется узкое место – человеческий фактор. Я набрала первую попавшуюся квартиру.

– Да? – ответил женский голос.

– Здравствуйте, я ваша соседка с пятого этажа. Извините, что беспокою, мы только вчера переехали и еще не сделали дубликат ключа от подъезда. Вы могли бы меня впустить?

Дама молча нажала на кнопку.

– Спасибо! – прокричала я в открытую дверь.

Вот как всё просто. Есть и другие безотказные варианты:

– Откройте, это «скорая» к бабушке из сорок второй квартиры.

– Из ЖЭКа, будем морить мышей и тараканов.

Или можно просто невразумительно пробурчать:

– Это я…

Виталий Евгеньевич Кириченко открыл мне дверь безо всяких вопросов. Он предстал передо мной с голым торсом, в шелковых боксерских трусах и боксерской же перчатке на левой руке. Вид у него был обалденный, он запросто мог заменить Сильвестра Сталлоне в роли Рэмбо. Таким мужиками не разбрасываются. Если честно, то мне кажется, что Кириллова ужасно сглупила, когда дала ему от ворот поворот.

– Слушаю вас, – произнес мужчина таким учтивым светским тоном, словно щеголял во фраке.

Неожиданно для самой себя я взяла и с ходу выпалила:

– Это вы были любовником Елены Михайловны?

Виталий Кириченко усмехнулся, стянул с руки перчатку и только потом ответил:

– Знал, что рано или поздно ко мне придут с этим вопросом. Только не ожидал, что это случится так скоро и что придете именно вы, Людмила Анатольевна.

– Так вы меня знаете? – изумилась я. – Впрочем, теперь меня в издательстве, наверное, каждая собака знает…

– Я не каждая собака, – весело отозвался мужчина, – мне по должности положено. Лютикова Людмила Анатольевна, родилась 24 июля тысяча девятьсот…

Мало того, что Виталий правильно назвал дату моего рождения, он и дальше весьма точно осветил основные вехи моей биографии.

– А вы будущее предсказать можете?

– Ваше будущее весьма туманно, – серьезно отозвался Кириченко, – от сумы да тюрьмы, как говорится…

Я набралась храбрости:

– А в своем будущем вы, случайно, тюрьмы не видите?

После секундной паузы Виталий широко распахнул дверь:

– Заходите, поговорим.

Я оказалась в просторном, хорошо освещенном холле. В квартире был сделан дизайнерский ремонт с перепланировкой: гипсокартонные ниши, зеркальные шкафчики, арочки… В прихожей доминировал канареечно-желтый цвет. Должно быть, сюда приятно возвращаться после тяжелого дня – настроение мгновенно повышается.

Кириченко провел меня в гостиную, оформленнyю в синих тонах. Несмотря на то что квартира была большой – слева остались еще три двери, следов женского присутствия я в ней не заметила.

– Я не женат, – заявил вдруг Виталий, будто уловив мои мысли, – но обручальное кольцо ношу. Чтобы зря не вводить девушек в искушение. Впрочем, они все равно вводятся…

Его голый торс меня смущал, я усиленно отводила глаза, чтобы не пялиться на рельефные мышцы. Виталий это заметил, на минуту вышел из гостиной и вернулся уже в китайском шелковом халате с драконами.

– Так лучше? – улыбнулся он.

Я поняла, что хитрить с ним бесполезно – он читает мои мысли!

– Присаживайтесь. – Широким жестом хозяин указал на диван. – Может, хотите выпить чего-нибудь?

– Выпить? В десять утра?

– Ну, там сок или минералку.

Я покачала головой:

– Нет, спасибо. Виталий Евгеньевич…

– Можно просто по имени.

– Виталий… хм… так, значит, вы были… близким другом, любовником Елены Михайловны, так? И расстались вы со скандалом, так?

– Кажется, я ухватил нить ваших рассуждений. Если я был ее любовником и мы расстались, то значит, я наверняка являюсь и ее убийцей, так?

Этот тип явно надо мной издевался. Я не знала, что говорить дальше, поэтому молча гладила кожаные подлокотники дивана и разглядывала обстановку.

– Вы не современная девушка, – вдруг заметил Кириченко.

Я обиделась:

– С чего вы взяли? Компьютером я владею, Интернетом пользуюсь…

– Компьютер тут ни при чем. Вы принадлежите к психологическому типу «женщина-мать». Всегда готовы поддержать мужчину, выслушать его, убаюкать…

– Да… наверное… А еще какие бывают?

– Еще «женщина-ребенок» и «женщина-вамп». Сейчас все метят в вампы, это модно. Из серии «Как раскрутить мужика на квартиру за тридцать дней, а потом выкинуть его на помойку».

– На помойку-то зачем?

– Вот-вот, я же говорю, что вы – «женщина-мать», – рассмеялся Кириченко. – А моя бывшая жена по типажу была сучкой.

Я невольно поморщилась: фи, как грубо!

– А Елена Михайловна к какому типу принадлежала?

Мне показалось, что в глазах собеседника мелькнула боль.

– К чему ворошить прошлое? Это были наши отношения и наши ошибки, вам незачем о них знать. Уверяю вас, я не причастен к ее смерти. Вам достаточно моего слова?

– Откровенно говоря, нет. У вас имеется алиби на момент убийства?

Мужчина улыбнулся, показав идеально ровные зубы. Если бы не их цвет – слоновой кости, – я бы решила, что без вмешательства протезиста не обошлось.