Мечтай осторожнее - читать онлайн книгу. Автор: Александра Поттер cтр.№ 31

— Ей приходилось столько таскаться со мной по клубам и смотреть мои выступления… Наверное, она счастлива от меня избавиться.

При этом он улыбается, как человек, который абсолютно уверен: на самом деле все не так. И пусть я пока не очень хорошо знаю Гейба Хоффмана, но готова согласиться: невозможно представить, чтобы его девушка когда-либо захотела с ним расстаться. Пусть даже анекдотики у него с бородой.

— А ты сама-то как? — Он переворачивает котлету и смотрит на меня, вздернув бровь.

— Сама?

— Ну, работа, семья, мужчины…

— Ах, это… — Осушив бутылку, ставлю ее на оконный карниз. — Сейчас у меня никого нет. В прошлом году я обнаружила, что парень, с которым я прожила несколько лет, мне изменяет.

Гейб смотрит на меня с сочувствием, но я быстро перехожу к следующему пункту:

— Последние шесть лет обеспечиваю женихов и невест свадебными снимками, но скоро, кажется, этому придет конец.

— А я-то думал, откуда взялась стопка резюме на кухонном столе.

— Не то чтобы я с детства мечтала стать свадебным фотографом… Можно сказать, я пока еще жду своего звездного часа.

— А семья?

— Есть старший брат Эд, женат на Лу, скоро будет ребенок. Мой отец Лайонел — художник. Имеется еще злая мачеха по имени Розмари.

— А мама?

— Умерла, когда мне было двенадцать. Пауза.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже… — тихо произношу я, чувствуя спазм в горле, как всякий раз, когда думаю о маме. Пусть даже прошло почти двадцать лет. — Боюсь, не очень-то веселый финал…

— Эй, эй, погоди. Почему «финал»? Знаешь, как говорит мой дед? «Внучок, ты еще в том возрасте, про который однажды скажешь: «Когда-то давным-давно…» — Гейб подражает тягучему южному выговору.

— Передай своему деду, что мне уже тридцатник.

— Вряд ли для него это аргумент. Ему девяносто два.

— Хочешь сказать, «будь благодарна за то, что имеешь, потому что всегда есть кто-то, кому гораздо хуже»?

— Да ладно, у моего дедули все прекрасно. Он только что открыл для себя интернет-порнуху.

Со смехом поднимаюсь с шезлонга и подхожу к барбекю.

— М-м, какие ароматы. Умираю от голода! — Я с вожделением смотрю на картошку в фольге.

— Кукуруза будет готова через пятнадцать минут, а что касается углеводов… — Он с размаху вонзает в картофелину нож. — Как вы предпочитаете картошку, мэм, — жесткой или… жесткой?

— Я так понимаю, у меня есть время сбегать за вином.

— Типа, от пива газы?

Морщу нос.

— Тогда заранее прошу прощения. — И добавляет, видя мое недоумение: — Туалет-то один на двоих.

— А-а.

Пауза.

— Фу-у… — выдыхаю я. — Слишком много информации. — И с деланой укоризной грожу ему пальцем.

— Прости. Это все еврейские штучки — одержимость едой и телесными отправлениями.

Хохоча, я сую ноги в шлепанцы и собираю волосы в хвост.

— Я на минутку. Красное или белое?

— На твой вкус.

Уже в дверях оборачиваюсь:

— Гейб?

— Да?

Мой жилец стоит передо мной в переднике с розочками, который кошмарно смотрится в сочетании с оранжевой футболкой, а я ни с того ни с сего чувствую прилив нежности. Не знаю почему, но мне кажется, что мы знакомы всю жизнь.

— Спасибо за барбекю. Это было очень мило с твоей стороны.

— Ерунда…

— Прости, что облила и все такое…

— Вонючий душ — это такое английское «спасибо»? — ухмыляется Гейб.

— Не-а. «Спасибо» мы говорим вот так… — Повинуясь внезапному порыву, делаю к нему шаг и чмокаю в щетинистую щеку. И, прежде чем кто-либо из нас успевает очухаться, убегаю в дом.

Когда я вхожу в магазинчик на углу, срабатывает электронный звонок. Из кассетного магнитофона доносятся завывания Барбры Стрейзанд. Миссис Пател поднимает глаза от вязальных спиц, на которых болтается нечто лиловое, и, прищурясь, смотрит на меня поверх очков. Таким взглядом она награждает каждого входящего: лоб нахмурен, подведенные сурьмой глаза сужены, губки поджаты. У нее такая манера морщиться, что все лицо собирается в складки, будто кто-то потянул за веревочку на затылке.

Я киваю с улыбкой и шагаю в конец зала, где миссис Пател держит вино. Помню, придя сюда впервые, я ожидала, что выбор будет невелик — пыльная бутылка «Молока матери» да кьянти в оплетке по заоблачной цене. Но я ошиблась. Будь это любой другой магазинчик подобного калибра, мое предположение, скорее всего, подтвердилось бы, но это же магазин миссис Пател. По ней в жизни этого не скажешь, но, оказывается, эта маленькая индианка, обожающая яркие сари и Барбру Стрейзанд, знает толк в винах.

Пробравшись в глубины магазина, размышляю над бутылкой совиньона. Как правило, я беру именно его, но, может, сегодня отойти от привычной схемы? Красное? Нет, тяжеловато, к тому же у меня от него зубы синеют. Все-таки белое… Хотя в белом есть некий налет дурновкусия, не находите? Сразу вспоминается Бриджит Джонс.

Я вздыхаю: нелегкое это, оказывается, дело. Обычно я веду себя гораздо решительнее. Я покупала здесь вино уже раз сто, причем без малейших колебаний… Что изменилось? Появился Гейб… Я вспоминаю промокшего американца у себя в саду. Он сказал «на мой вкус», и я не хочу ударить в грязь лицом. Надо произвести достойное впечатление, особенно после инцидента с вазой.

Еще один вздох. Я близка к отчаянию. Ну и задачка. Никак не могу принять решение. И тут меня посещает гениальная мысль.

Зажмурившись, бормочу под нос «эники-бэники…», медленно веду указательным пальцем вдоль винной полки и в конце считалки тычу наугад. Это еще что?! Вместо холодной гладкой стеклянной поверхности ощущаю что-то мягкое, теплое… живое? Распахиваю глаза. Мой палец уперся не в бутылку, а в чье-то плечо. Мужское плечо. Его плечо. Плечо моего соседа.

Внутри у меня все обрывается, как бывает, когда самолет попадает в воздушную яму. Дыхания хватает только на то, чтобы выговорить:

— Ой… простите…

Вспомните любого из персонажей Хью Гранта. Теперь представьте, что он женского пола, рыжий и ему тридцать. Получусь я. Только это не кино, а жизнь. Моя жизнь. Моя чудовищно нелепая жизнь.

— Я… э-э… извините… я просто…

Ну почему, когда мы с ним сталкиваемся, я вечно выгляжу полной дурой? Неудивительно, что он меня игнорирует. Отвернувшись, делаю вид, что внимательно рассматриваю полки. Как же хочется хоть раз в жизни толком с ним пообщаться. Пусть даже лишь для того, чтобы доказать, что я нормальный человек и психушка по мне не плачет.