Истребивший магию - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 47

– Неплохо, – заметил он. Перехватив ее взгляд, пояснил: – Неплохо кормят. Ладно, отдыхай, я пройдусь перед сном по городу.

Он поднялся, отодвинув стул, Барвинок поспешно вскочила.

– Я с тобой!

Он посмотрел с сомнением:

– Стоит ли?

– А в чем дело?

– Да мало ли куда восхочу…

В его сильном голосе прозвучала насмешка. Барвинок сразу ощетинилась, ответила резче, чем хотела:

– Прослежу, чтобы не восхотел.

Он усмехнулся как-то непонятно, она и раньше не могла истолковать эту загадочную улыбочку, пошел к выходу, и снова его все провожали взглядами. Ее тоже, она это знает, но сейчас впервые смотрели больше на ее спутника, что и злило, и странным образом льстило.

Во дворе народ толпится у самых ворот, галдит, некоторые подпрыгивают, стараясь увидеть нечто через головы. Олег собирался пройти равнодушно мимо, Барвинок взмолилась:

– Что ты как чурбан, для тебя ничего интересного на свете вообще нет?

– Здесь нет.

– Да откуда ты знаешь?

– А ты не чувствуешь?

Она, не слушая, пролезла между двумя мужиками, Олег с неодобрением посмотрел вслед, подумал, вдвинулся следом. Ему поспешно уступили, никто не хочет быть затоптанным или раздавленным.

В середине круга худой и похожий на ворона человек держал за руку одного из толпы и, глядя на ладонь, нараспев рассказывал, кто тот такой, что с ним было и что будет. Тот, кому гадают, время от времени ахал и делал большие глаза, а в толпе восторженно орали.

Барвинок смотрела, затаив дыхание. Гадальщик отпустил ладонь, из толпы тут же вышел здоровенный мужик, настоящий великан, и требовательно протянул ладонь.

– Гадай мне!.. Со мной не пожульничаешь!

Гадальщик усмехнулся, взял гиганта за руку.

– Не боишься? – спросил он, улыбка на губах проскользнула коварная. – А то бывает гадание и опасным…

– Я ничего не боюсь, – сказал великан с вызовом. – Меня здесь знают, сразу увидят, если врешь.

Гадальщик усмехнулся шире.

– Что ты, зачем мне обманывать. Ты…

Он начал рассказывать медленно и нараспев, не сводя взгляда со здоровяка. Олег морщился, это же нечестно, у того все на лице написано, а на каждое слово гадальщика он реагирует так, что сразу можно понять, кто он, откуда, кем работает, женат или нет и даже что его ждет…

Барвинок слушала завороженно, толпа то и дело взрывается восторженными воплями, что значит, гадальщик все говорит точно, а когда начал сообщать замогильным голосом, что ждет гиганта, все благоговейно затихли и внимали в торжественной тишине.

В какой-то момент гадальщик бросил взгляд в сторону, Барвинок видела мгновенное замешательство, даже голос дрогнул, а щеки побледнели, однако кое-как собрался с собой и сказал утомленным голосом:

– Все… благословенное прикосновение богов покинуло меня… Нужно собраться с силами, потом… продолжу… может быть… позже…

В толпе разочарованно заговорили, со всех сторон предлагали зайти к ним, отдохнуть, покормят хорошо, но гадальщик мотал головой. Постепенно все разошлись, он поднял усталый взгляд на Олега.

– Мир тесен, – проговорил он невесело.

– Еще как, – подтвердил Олег, – снова за старое?

Гадальщик пожал плечами.

– Разве это одно и то же? Я давно не ворую, если ты это имел в виду.

– Не это, – возразил Олег. Он бросил быстрый взгляд на удивленную донельзя Барвинок. – Закрой рот, ворона влетит… Нет, это не тебе. Воруешь ты или гадаешь – это все равно. Может быть, воровать – честнее, чем вот так… Там хоть без обмана, человек сразу же начинает работать больше, чтобы вернуть потерянное, а тут… развешивают уши и ждут незаслуженного счастья с неба.

Гадальщик тоже бросил взгляд на Барвинок, стоит ли говорить при женщине, но волхв, похоже, ей доверяет, и сказал с натянутой улыбкой:

– Ты же умный человек, ну как такой простой вещи не понимаешь…

– Какой?

– Люди, – сказал гадальщик, – по природе своей – твари ленивые и тупые, хотя все считают себя хитрыми. И чем тварь тупее, тем больше на себя берет! Царями готова командовать, чтобы научить их, как жить… Но сами верят в то, что можно предсказать будущее. В предначертанность, в пророчества, в избранность, и, конечно, все мечтают быть избранными.

Говорил он правильно, даже по-книжному, совсем не так, как обычно разговаривают бродячие гадальщики, люди хитрые, но недалекие. Она быстро переводила взгляд с Олега на него и обратно, стараясь уловить, что же между ними было и что произошло, почему волхв настолько враждебен, а гадальщик лишь выглядит спокойным, но она чувствует его сильнейший страх.

– Верят, – согласился Олег, – пока что. Но когда-то перестанут. Мы должны приближать это время, а не потакать слабым и неумным.

Гадальщик покачал головой.

– Не перестанут.

– Не сегодня, – согласился Олег, – но когда-то?

– Никогда не перестанут, – возразил гадальщик. Она видела, что он боится спорить с Олегом, однако и соглашаться не позволяет гордость. – Люди не меняются, Богоборец.

– Сами нет, – сказал Олег, – но их можно менять.

– Пока что это никому не удавалось, – сказал гадальщик. – И не удастся.

– Их нужно просвещать, – сказал Олег, – а не наживаться на их невежестве.

– Они сами жаждут быть в невежестве, – возразил гадальщик. – Грамотных не любят, сам знаешь. Зато красивую дурость всегда предпочтут правде. Любую правду затопчут, когда к красивой брехне бросятся.

– Когда-то перестанут бросаться.

– Никогда, – заверил гадальщик.

– Так и останутся идиотами?

Гадальщик посмотрел почти с сожалением:

– Где ты видел, чтобы люди поступали по уму? Ими всеми двигают страсти, страстишки, заблуждения, суеверия, желания, хотения. Что твоя магия дает? Счастье?.. А моя обещает о-о-о-о-громное счастье. Такое огромное, что ни в одни ворота не влезет.

Олег бросил резко:

– Но моя в самом деле дает!

– Ну и что? А моя намного больше… обещает. И человек пойдет за моей, потому что вера в чудо лежит в нашей природе. Каждый хочет без труда вытащить рыбку из пруда. В этом твое поражение, Олег. Ты всегда ставил на разум человека, но человек – тварь неразумная. И разумных поступков от него ждать – что козла доить.

Олег развел руками:

– Другого человечества у нас нет. Я предпочитаю тащить и подпинывать хоть такое, чем махнуть рукой и жить, пользуясь его дуростью.