Машина предсказаний - читать онлайн книгу. Автор: Терри Гудкайнд cтр.№ 109

Стараясь действовать как можно быстрее, свободной рукой он скрутил еще два комочка из кусков ткани своей рваной рубашки и вставил себе в уши.

Он вспомнил, что сообщила ему машина.

Твой единственный шанс — позволить правде вырваться.

Следовало сделать что-то, чего Терновая Дева от него не ожидала. Когда Джит повернулась к нему, он ухмыльнулся.

Твари разом отступили, озадаченные его поведением. Неожиданное их пугало.

Он снова одарил Терновую Деву небрежной ухмылкой, давая понять, что ему известно нечто, неведомое ей.

Он и в самом деле знал правду.

Терновая Дева уставилась на него, ее лицо стало опасно мрачным.

Требовалось, чтобы она подошла ближе.

— Я в твоих руках, — сказал он, широко улыбаясь, — позволь Кэлен уйти, и я соглашусь на все твои условия.

Одна из светящихся фигур — у нее недоставало одной руки — ткнула в него пальцем.

— Нам не требуется твое согласие, — заявила она.

— Нет, требуется, — произнес он с абсолютной убежденностью, все еще улыбаясь Терновой Деве. — Вам же нужно знать правду.

Фигура в накидке нахмурилась.

— Правду? — Она повернулась и заговорила с Джит на ее странном языке.

Слушая свою товарку, Терновая Дева все время хмурилась, а затем подошла к нему. Ричард возвышался над женщиной, но она ничуть не боялась.

А зря.

Джит улыбнулась невиданно зловещей улыбкой. Ее губы раздвинулись настолько, насколько позволяла сшивающая их кожаная полоска.

Свободной рукой Ричард выхватил из ножен на ремне нож. Почувствовав в руке металл, он испытал облегчение. Нож означал спасение. Он был бритвенно-острым, как сама истина.

Терновая Дева нисколько не боялась его ножа, и на то были причины. В конце концов, он уже убедился, что его меч против нее бесполезен.

Ричард знал, что попытаться ранить Джит ножом — не только бессмысленная, но и роковая ошибка. Аура ее сил защищала женщину, была порукой безуспешности его попыток ранить ее. Джит уже доказала, что его меч не способен навредить ей, и поэтому, конечно, не боялась простого ножа.

А напрасно.

Прежде чем Терновая Дева успела подумать и понять, что он собирается сделать, Ричард мгновенно хлестнул ножом вдоль ее лица, стараясь не ранить ее и даже не думать о том, чтобы ранить, чтобы не запустить ее таинственную защиту. Поскольку он действительно не пытался ее ранить, защита не должна была сработать.

Вместо этого он с чрезвычайной точностью провел бритвенно-острым лезвием ножа между ее искалеченными губами — и разрезал кожаные полоски, удерживавшие ее рот закрытым.

Темные глаза Терновой Девы широко раскрылись.

Ее рот тоже раскрылся, чего прежде никогда не случалось.

Челюсти широко разошлись — явно непроизвольно.

А затем у нее вырвался крик столь громкий, столь враждебный, столь злобный, что, казалось, он разрывает саму ткань мира живых.

Этот крик был рожден в мире мертвых.

Чаши и бутыли взорвались. Их содержимое разлетелось во все стороны. Костлявые твари, защищаясь, схватились неловкими руками за головы.

Разбитое стекло, обломки кувшинов, палки, обрывки лозы закрутились по залу, то замедляя, то резко убыстряя полет, словно несомые порывами ветра, но в итоге, двигаясь с все возрастающей скоростью, все обломки поднялись в воздух и закрутились по залу. Даже костлявых тварей утянуло в этот стремительный вихрь, их руки и ноги дергались, пока они беспомощно крутились по залу в облаке осколков стекла и гончарной глины, а также того, что содержалось в этих сосудах.

Убийственная сила крика не ослабевала, захватывая в вихрь все больше тварей и многочисленные обломки различных предметов.

Фигуры в накидках с капюшонами прикрыли уши, вопя от ужаса и боли. Это их не спасло. Когда вырвавшийся на свободу крик Джит заполнил зал, их тоже затянул усиливающийся смерч, бушующий здесь.

Заключенных в стены людей яростно трясло, кровь текла у них из ушей.

Костлявые твари начали распадаться на части, разваливаться, словно состояли из песка, пыли и грязи. Их руки и ноги рассыпались, растворялись в вихре, смешивались с другим мусором, кружившим по залу. Распадаясь, они вопили и выли. Их крики страха сливались со сплошным бесконечным воплем, исторгаемым Терновой Девой.

Ярко светящиеся фигуры в накидках с капюшонами начали вытягиваться и рваться на части в потоках сияющего тумана, принужденные беспомощно крутиться в вихре, рожденном криком Терновой Девы.

Сверкнула и замерцала молния — и тоже, подхваченная воздушным потоком, завертелась по залу. Сам воздух ревел и громыхал.

Посреди всего этого стояла Терновая Дева, запрокинув голову, широко раскрыв рот, и кричала, а жизнь утекала из нее.

Тот яд, воплощением и вместилищем которого она была, вся ее извращенность и порочность, вся злоба, преданность смерти и презрение к жизни — все это вырывалось в душераздирающем крике, несущем смерть всему, чему она поклонялась.

Этот крик был самой смертью.

Теперь, когда правда мертвой души, таящаяся в женщине, освободилась, она потребовала жизнь своей хозяйки.

Джит увидела истинную природу своей мертвой сущности. Ее жизнь была несовместима с заключенной в ней смертью.

Смерть не выказала ей никакой признательности и не проявила милосердия.

Лицо Терновой Девы начало таять, когда ее собственное зло, ее смертельная суть, вырвалось наружу. Жилы рвались, мышцы отделялись от костей, кожа треснула и разошлась, обнажая кости. Все это увеличило силу и мощь ее смертоносного вопля.

Этот крик, его сила и яд, коснулся и Ричарда. Боль оказалась нестерпимой. Каждая клетка его тела кричала в агонии. Каждое нервное окончание сотрясала истинная пытка — тот вопль, что вырывался у Терновой Девы.

Его тоже коснулась выпущенная смерть.

Теряя сознание, Ричард понял, что ушные затычки, сделанные им для них с Кэлен, недостаточно хороши, чтобы противостоять тому злу, которое он спустил с привязи.

Он потерпел неудачу. Его попытка спасти Кэлен потерпела крах.

Он почувствовал, как по его лицу сбежала слеза скорби по Кэлен, по своей любви к ней. Между тем вопящий, ревущий, мерцающий мир медленно становился темным и тихим.

— Если он жив, — сказала Кара, — я готова сама убить его.

Никки улыбнулась, но мысль, что Ричард мертв, пронзила ее вспышкой паники. Сама мысль об этом была непереносимо ужасной.

Она приложила руку к его груди, пока мрачные солдаты осторожно укладывали его бесчувственное тело в фургон рядом с Кэлен.