Метро 2033. Измеритель - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Осипов cтр.№ 15

– Ты что замер? – Данила переложил свой карабин на колени.

Максимыч молча указал автоматом на «куст», который не сводил с него своих немигающих круглых глаз.

Сталкер кряхтя поднялся с бетонной плиты и, припадая на раненую ногу, подошел к командиру, пытаясь разглядеть, что там в зарослях могло так беспокоить начальника.

– Тьфу ты, это ж кошак. С каких пор ты их боишься?

– Да их тут, наверное, с десяток.

– Ну и что. Мы им не по зубам. На падаль надеются, – Данила внимательно посмотрел в изумрудные глаза, отчего животное нервно заерзало. – Коты как коты. Ну, чуток побольше наших размером, да и раскрашены странно, – Данила закинул карабин за спину и протянул руку к животному. – Кис-кис-кис.

Животное блаженно зажмурилось и издало какой-то странный звук: то ли муркнуло, то ли мяукнуло, то ли рыкнуло – что-то среднее, и медленно вышло из зарослей. Пестрый окрас на его коже будто расплывался, создавая рисунок идеального камуфляжа.

– Я сейчас пальну, – напряженным шепотом произнес Максимыч, не отводя от здоровенного кота ствол автомата. Лицо над маской респиратора было бледным, а лоб покрывала испарина.

– Я те пальну, – так же шепотом произнес Данила. – А если все кинутся?

Бойцы, видя столь странную картину, медленно потянулись за оружием, стараясь даже не дышать, чтобы не нарушить шаткое эмоциональное равновесие, установившееся на поляне. Все понимали, что отбиться от сильных и проворных животных без потерь в случае нападения будет очень сложно.

Кот, медленно и осторожно ступая мягкими лапами, подошел к Даниле, внимательно посмотрел на его руку, как будто примериваясь, за какое место ее цапнуть, но после минутного раздумья наклонил лобастую голову и боднул ее, мол, давай, чего звал? Сталкер развернул ладонь и почесал его за ухом. В тишине опушки, которую боялись нарушить абсолютно все: и люди, и животные, раздалось характерное шуршание жесткой шкуры. Кот еще немного потерся об руку, но, когда среди зарослей раздался призывный зов главы семейства, шустро ускакал к сородичам.

Тишина зависла еще на несколько секунд, но ее разрядил нервный смешок, и слабый голос раненого произнес:

– А я уж думал, что я брежу. Открываю глаза и вижу – Данила с мутантами обнимается. И тишина… Все, думаю, кирдык пришел.

Это заявление вызвало дружный смех облегчения у всех в караване.

– Да я и сам обалдел от такой наглости. Еще одно такое знакомство, и штаны надо будет точно менять – чуть не поскользнулся на собственной смелости, – произнес Данила и, отстегнув маску, протер ладонью вспотевшее от напряжения лицо, после чего широко улыбнулся, вызвав очередной взрыв смеха.

После встречи с прайдом Ведьмина плешь показалась им не такой уж и страшной. Поскребла где-то в черепушке и отпустила. Скорей всего, город решил, что отряду передряг будет достаточно, и не стал беспокоить такими пустяками, как темпоральная психоаномалия. Уставший, израненный и поредевший караван вошел на охраняемую территорию бункера.

Шум в зале заседаний был такой, что Максимычу после тишины на поверхности закладывало уши. После его доклада установилось безмолвие, а потом началось… Причем пытались перекричать друг друга члены Сената, которым следовало бы помолчать и послушать тех, кто в такой ситуации понимает немного больше. Хотя их понять тоже можно. Двадцать лет общество жило в покое, и эмоции после минутного замешательства вырвались наружу. За гневом и бравадой скрывался банальный страх… Страх за себя и своих родных. Боязнь потерять ту спокойную жизнь, к которой уже привыкли.

Боевые офицеры склонили головы друг к другу и что-то обсуждали, не участвуя в общей риторической вакханалии. Васильев, выслушав Еремина, кивнул и, махнув рукой, позвал Изотова-старшего. Отец Максимыча присоединился к ним и, морщась, как от зубной боли, когда кто-то громко изливал проклятия в адрес неизвестных врагов, стал внимательно слушать доводы военных. Кулуарные переговоры длились недолго. Наверное, Изотов был в основном согласен с друзьями, поэтому тоже кивнул и вышел в центр зала к сыну, подняв руку, призывая таким образом к тишине.

– Ни у кого нет сомнений, что наш караван подвергся направленной агрессии? – в установившейся тишине Сенаторы закивали. – Это война. Двадцать лет мы жили без войны, если такое возможно в этом сошедшем с ума мире. Но у нас не было столкновений с людьми. Теперь есть. Хотите вы или нет – война началась. И если вы внимательно послушали доклад, то сделали вывод, что неизвестный враг не пожалеет никого. Так было с бункером «Кривич», так будет и с нами, если мы будем сидеть в бездействии. Согласно нашим законам, я выдвигаю предложение объявить военное положение. Кто за? – Изотов-старший первым поднял руку, наблюдая, как один за другим члены Сената также выразили свое согласие.

– Единогласно, – констатировал результат голосования Максим Изотов. – Теперь, опять же по нашему закону, военные решения принадлежат полностью военным. Сенат имеет только совещательный голос. Слово предоставляю Сенатору Еремину.

Еремин вышел к столу и посмотрел на лежащие перед ним обломки дротиков с крючковатыми наконечниками из костей ящеров. Один был извлечен из ноги Данилы, второй найден в разоренном бункере.

– Как главнокомандующий, я объявляю военное положение. С этого момента никаких одиночных выходов. И никаких выходов вообще без моего разрешения. Наружные посты усиливаются. В ближайшее время на поиски напавшего на нас племени будет направлен отряд. А судя по вооружению, это именно одичавшие люди, дикари, варвары. Целью операции будет обнаружение места локализации этих людей и, по возможности, уничтожение.

С места вскочила Кристина Сергеевна:

– Так нельзя – это ж люди, а вы предлагаете… уничтожить. Это ж… это геноцид!

Отец Игнат хмыкнул и поправил массивный крест.

– Все мы дети божьи, и не вправе мы судить, кто прав, а кто нет… кому жить, а кому умирать. Закон божий для всех писан, а ответ мы будем держать перед Ним. Но защита близких и детей малых богоугодное дело! Вот только как бы не перейти грань эту… между защитой и смертоубийством невинных?

– Кристина Сергеевна, отец Игнат, я понимаю ваш гнев и сомнения, но если, как вы выражаетесь, геноцида не избежать, то я бы предпочел, чтобы уничтожено было агрессивное опасное племя, а не мы с вами и не наши женщины и дети, – Еремин поправил камуфляжную куртку, из-под которой выглядывал десантный тельник, и покосился на священнослужителя. – В любом случае мы к этому вопросу еще вернемся. Пока мы не знаем ничего. Ни кто на нас напал, ни где они находятся. Вот для этого и посылаем отряд. Военный совет прошу остаться… остальных Сенаторов не держу, но и не гоню.

Максимыч помялся, раздумывая, уйти или нет, но, видя, что ни один из членов Сената не поднялся, да и его никто не гонит, решил все-таки остаться.

Еремин развернул карту Максимыча и указал на метку, обозначенную сталкером в начале улицы Рыленкова.